— Странно — шесть лет, получается, когда ты пошел в школу, родилась эта девочка, — задумчиво проговорила Гермиона, повторяя за женихом движения по неполной разборке оружия. — Что-то мне кажется странным в этом всем…
— Девяносто первый год, — пробормотал товарищ лейтенант. — Нет, не помню… Чует мое сердце, узнаем мы нечто такое, что мало не будет никому.
— Я вот о чем думаю, — продолжила девушка, воспользовавшись масленкой. — Может быть, не бодать Дамблдора самим, раз уж есть мир Суда, пусть лучше они?
— Вопрос в том, совершил ли он что-то плохое с точки зрения того мира… — ответил Саша, помогая Гермионе. — Отмахнутся еще, «это ваши внутренние дела», и все.
— Ну попробовать никто не мешает, — жалобно сказала девушка, собирая оружие.
— Устала моя маленькая, — понял товарищ лейтенант. — Ну будь по-твоему, я возражений не имею.
Закончив с оружием, молодые люди отправились к себе, чтобы взглянуть еще раз на девочку, кого-то она напоминала Гермионе, но вот кого — девушка вспомнить не могла. А Вакушев сидел с Луной на коленях, слушая Первого, которому миссис Уизли тоже не нравилась. С одной стороны, женщина все делала для семьи, для своих, с другой стороны, что-то мешало офицеру ей доверять.
Впрочем, товарищ майор отвлекся от этих мыслей на сидевшую у него на коленях Луну. У девочки полезли тараканы класса: «я тебя принудила». Поэтому беловолосая девочка была сейчас обнимаема и поцелована, отчего аргументы у нее закончились. Виталий всеми силами старался показать Луне, что все случилось именно так, как должно, в конце концов, если отвлечься от возраста мозгов, они плюс-минус одногодки, вполне смогут когда-нибудь построить ячейку общества, а девочке это было очень нужно, также как и Виталию, кстати.
— Рон, нам надо идти с Гарри и Гермионой, — вдруг сказала Луна, глядя куда-то вдаль. — Очень надо.
— Если надо, то пойдем, — согласился товарищ майор, подняв девочку на руки. «Тяжело, но действительно приятно», — понял он, решив с рук Луну не спускать.
— Очень-очень, — отчего-то всхлипнула девочка.
***
Саша ожидал многого, но не такого. К счастью, его память не сохранила практически ничего, а то молодой офицер наверняка был бы шокирован, но на лежащих людей отреагировала Гермиона, вскрикнув и прижав ладонь к губам. На кроватях целительского крыла лежали двое совсем непохожих на тех, кого они притащили, людей. Только женщина была, пожалуй, похожа… Выглядели они гораздо, гораздо моложе Эвансов, этим двоим можно было дать не больше сорока лет.
— Что случилось? Ты их знаешь? — обняв девушку, поинтересовался товарищ лейтенант.
— Ты их тоже знал, пока память не потерял, — всхлипнула Гермиона, и показала пальцем сначала на черноволосого мужчину, удивительно похожего на товарища лейтенанта. — Это Джеймс Поттер, твой отец, а это, — она указала на рыжеволосую спящую женщину. — Лили Поттер, в девичестве Эванс, твоя мама.
— Это которых убили? — спросил Саша, ощутив где-то внутри мимолетную горечь. «Вот как, пацана, похоже, предали», — подумал он.
— Да, Гарри, — девушка обняла товарища лейтенанта и, заглядывая в глаза, спросила: — Но как же так? Как такое может быть?
— Допросим — узнаем, — услышала она голос Рона, тоже оказавшегося здесь. — Все узнаем, — с угрозой в голосе произнес офицер. — Идите, погуляйте, куда-нибудь, хоть любитесь, но не мешайтесь пока.
— Есть, понял, — обескураженно произнес Саша, уводя Гермиону. Девушка выглядела растерянной и готовой заплакать, поэтому лейтенант увел ее в спальню, чтобы утешать и целовать, пока губы не заболят. Надо сказать, план оказался вполне действенным, а пока молодые люди миловались, Вакушев приказал разместить тела в двух допросных. С женщиной он посадил скелета, попросив, ибо приказать майор не мог, просто посидеть, а сам отправился беседовать с мужчиной. В антимагических оковах тот выглядел совсем безопасным, действительно очень походя на лейтенанта внешне.
Мужчина был приведен в сознание и допрос начался. Это действительно оказался Джеймс Поттер… На этом хорошие новости заканчивались. Вакушев видел в своей жизни великое множество подлых и гадких людей, но профессиональным следователем он не был, поэтому к грязи, льющейся из людей, так и не привык. А из Поттера лилось…
— Гарри? Он бастард, потому что брак был министерский, а для магии это не значит ничего, — скривился Поттер. — Дамблдор сказал, что или он, или мы. На грязнокровку-то мне наплевать, а вот я гораздо важнее какого-то бастарда!
— То есть вы отдали своего сына за возможность жить, я правильно вас понял? — поинтересовался Вакушев.
— Еще неизвестно, какой он там сын, всем известно, что грязнокровки спят со всеми, — скорчив брезгливую… морду, заявил Джеймс. — После ритуала, правда, стала послушной, хоть и безмозглой.
— После какого ритуала? — спросил товарищ майор.
— Не помню название, — сообщил ему держащийся за голову мужчина. — Она стала послушной, только объяснять надо точно, что от нее требуется, да и в постели, как кукла, — Рон отметил себе, что нужно спросить целителя, ибо тот никак этот момент не прокомментировал.
— Что за ребенок найден в вашем доме? — задал Вакушев следующий вопрос.
— Это эксперимент, — сообщил ему Поттер. — Она десять лет провела в стазисе, хотели посмотреть, не подохнет ли.
— Родители известны? — борясь с желанием пристрелить это, спросил товарищ майор.
— Дурслевское отродье! — выплюнул мужчина. — Пока девчонка была у нас, Дурсли и помыслить не могли хорошо относиться к ублюдку.
Товарищ майор пытался уложить в голове то, что услышал. Поттер и Дамблдор провели ритуал, лишивший воли, над матерью Гарри Поттера, затем похитили ребенка у Дурслей, чтобы… хм… на опыты? В голове не укладывалось. Выйдя из допросной и распорядившись «это» отправить в темницу, Вакушев пошел к целителям, его интересовало мнение специалиста, понимая, что это мнение его не обрадует, и радуясь тому, что отправил Луну к бывшей уже миссис Грейнджер.
— В теле женщины отсутствует душа, — сообщил ему целитель. — Практически, это голем плоти. Более развернуто могут объяснить Певереллы, но это абсолютно точно не человек. Она может питаться, испражняться, если ей приказать, у нее бьется сердце, но души внутри нет. Управляемость так себе, видимо, работал неопытный некромант. Или человек, изучавший некромантию по книгам.
— Один вопрос, остающийся открытым — зачем? — вздохнул товарищ майор. — Это же совсем не имеет никакого смысла, разве что…
— Это же Поттер? — поинтересовался целитель. — Поттеры в родстве с Певереллами, возможно, хотели добраться до знаний рода таким образом.
— Возможно, — потеряно кивнул Вакушев, в очередной раз поражаясь человеческой подлости. — Благодарю, целитель. Кстати, малышку десять лет держали в стазисе. Что это для нее значит?
— Это значит, что она должна находиться в магически насыщенных местах, иначе умрет, — ответил ему целитель крепости, отчего товарищ майор тяжело вздохнул, отправившись к молодым людям, «радовать» новостями. Происходящее он не понимал, особенно не понимал, зачем?
========== Часть 17 ==========
— Понимаешь, мама, мы не можем быть уверенными в том, что ты не вернешься к старому, — майор решил разрубить этот гордиев узел, поэтому вышел на прямой разговор, чтобы решить все раз и навсегда. — Вы были самыми преданными сторонниками Дамблдора, а он оказался… очень плохим человеком.
— И что ты предлагаешь? — Молли была расстроена именно такой постановкой вопроса, но понимала, что сын прав.
— Непреложный Обет для тебя и Джинни, — Вакушев протянул составленный гоблинами при консультации слуг, которых слугами отнюдь не считал, текст Обета. Молли вчиталась, улыбнувшись пару раз. Обет был хорош, ничуть не унижая ни ее, ни Джинни, он гарантировал лояльность обеих.
— Хорошо, — кивнула мама тела. — Я дам тебе этот обет, и Джинни даст. Так будет спокойнее и тебе, и нам.
Именно после Обета, который успокоил товарища майора, но не унял полностью его паранойю, сейчас все сидели вокруг круглого стола, навевающего воспоминания о сказках про короля Артура, и слушали рассказ Вакушева. Поттерам сделали предложение, от которого Джеймс не стал отказываться, а Лили никто не спрашивал. Она была обязана родить наследника, на этом ее функции заканчивались. Но голема магическим браком не свяжешь, и потому родился бастард.
