Выступают желваки, когда Кирилл думает, что сейчас где-нибудь в дорогой кафешке мирно попивает кофеек на кокосовом молоке Саша, читает очередную художественную книгу и просто наслаждается беззаботностью. У него все отлично в жизни. Отучится в школе на красный аттестат, отлично сдаст экзамены и поступит в престижный университет в Москве, когда Кирилл будет бесконечно играть в переходе и собирать мелочь. Кирилл жмурится и бьет кулаком пол.
Как же он устал! Устал быть тем, кем не является. Врать матери. Врать себе. Устал разбираться в дерьме, что происходит в его жизни. Он хочет стать известным исполнителем, музыкантом, но общество говорит, что это все ерунда. Необходимо получить высшее образование, иначе будешь считаться безграмотной букашкой без диплома.
А еще ему надоело жить в этой обстановке. Устал жить в этом доме. В этой семье. Он больше не хочет здесь находиться.
Кирилл резко поднимается на ноги и собирает немного необходимых вещей в потрепанный рюкзак, забирает гитару, накидывает кепку, чтобы особо не пугать людей своим видом. Выходит через окно и убегает прочь от треклятого дома. Больше он не вернется, решает для себя Кирилл. Как бы не было трудно, он не за что не повернет назад. Ему до боли надоело видеть мягкую маму, которая в последнее время превратилась в просто удобную тумбочку (иначе ее не назовешь), и до жути агрессивного психа-сожителя рядом с ней. Его имя так и обжигает язык Кирилла. Как же сильно желает ему мучительной смерти! Как же сильно он хочет, чтобы с ним расправились какие-нибудь ублюдки!
Кирилл убегает и убегает, словно кто-то его преследует. Не останавливается, чтобы хоть немного передохнуть. Кирилл неосознанно хочет таким образом убежать от возникших проблем, но не может не на метр оторваться от них. Они явно дышат ему в затылок.
Первый квартал. Второй. Поворот. Длинная улица. Перекресток.
Кирилл чудом не сбивает людей на оживленной улице.
Перекресток. Красный свет на светофоре. Пешеходный переход. Звонкий шум колес машины. Отборный мат.
Кирилл сворачивает на мертвую улицу, до боли знакомую. Бежит из-за всех ног, пока не спотыкается и не падает больно на землю. До крови царапает локти.
Черт! У него больше нет сил на бег. У него больше нет сил ни на что.
Он устал! Кирилл закрывает глаза и даже не предпринимает попыток встать. Ему абсолютно все равно, что сейчас он лежит на животе, буквально целует тротуар. Какая теперь разница? В одно мгновение все вокруг потеряло смысл. Кирилл просто устал. Ему необходимо отдохнуть.
Слезы щиплют глаза. Кирилл не станет плакать. Он не станет превращаться в овоща-Сашу. Плачут только слабаки. Но, блять! Кирилл находится на грани. Мама так и не вступилась за него, она просто стояла в стороне, прикрывая рот ладонью от ужаса. Она ничего не сделала. Наоборот, всячески пыталась успокоить Кобу, чтобы все встало на круги своя.
Одинокая слеза все же скатывается по холодной щеке. Кирилл всегда стыдил Сашу за эти… чертовые слезы! Боль сжирает его изнутри.
Какой же он кусок дерьма!
Кирилл хнычет. Говорят, что сдерживать слезы не только глупо, но и вредно для организма. Но ведь мальчики не должны плакать? Разве Кирилл не прав? Но сейчас его взрывает. Он больше не состоянии сдерживать всю накопившуюся боль, обиду и ненависть.
Слезы словно назло все скатываются к разбитой губе. Шипит. Ужасно.
Головные боли невероятно терроризируют. Черепушку разрывают однотипные мысли. Что он собирается делать дальше? Где теперь ему жить? Денег у Кирилла только на две дешевые шаурмы.
Кирилл наконец-то поднимается. По улице начинают сновать люди. Мимо прошедший мальчишка останавливается, наклоняется, чтобы посмотреть в лицо Кириллу, но женщина (по видимости, мама) останавливает его.
- Паша! – зовет она его к себе, и тот поспешно бежит к ней. Мальчишки не дашь больше десяти.
- Мам, этот дяденька музыкант? – вопрошает. – Мне кажется, ему нужна помощь.
- Не мешайся, - строго говорит ему женщина и насильно уносит его подальше от Кирилла.
Не мешайся… Позиция большинство людей. Не мешайся, это не твое дело. Так будет лучше и безопасней.
Кирилл замечает, как странно косятся на него люди. В рюкзаке должны быть влажные салфетки, чтобы вытереть хоть кровавые дорожки на лице. На оставшиеся деньги стоит зайти в аптеку и купить хотя бы антисептика.
Пора задуматься о ночлеге. Кирилл достает телефон и звонит Тимуру. Тот не берет, как назло. Кирилл кидает гудок еще раз, и Тимур отвечает. Слышится жизнерадостный смех друга. От этого звука сердце больно сжимается.
- Тимур, у меня трудная ситуация. Сможешь выручить? Мне необходимо где-нибудь перекантоваться на пару дней.
С кем же Тимуру так весело? Он все продолжает смеяться. Кирилл не уверен, что тот, вообще, его услышал. Он уже собирается повторить просьбу, но Тимур после недолгой паузы отвечает:
- Нет, прости. У себя приютить не смогу.
Голос Славы. Кирилл сжимает челюсть от негодования. Какой же Тимур придурок! Отключается, замахивается, чтобы выбросить телефон куда подальше, но знакомый силуэт впереди останавливает.
Почему люди, с которыми ты особо не хочешь больше пересекаться, мелькают возле тебя всякий раз, когда ты этого не ожидаешь?
Захар приближается к Кириллу, встает на корточки и заглядывает в его лицо. Кирилл отворачивается. Что этому дебилу от него нужно?
- Кто это тебя так?
- Не важно.
- И все же…
- Отъебись от меня, понял! – рычит на него Кирилл и прожигает ненавистным взглядом. – Иди куда шел!
- Но…
Кирилл толкает Захара, резко встает на ноги и быстрыми шагами сворачивает за поворот. Прячет руки в карманы, которые очень сильно чешутся. Как же хочется врезать Тимуру и Славе заодно. Кирилл считал Тимура другом, но он оказался крысой, которая любила переобуваться. Его не удивит, если прямо сейчас Тимур трепет о нем со Славой.
Кирилл оборачивается, но не видит за собой Захара. Ну и отлично, что не преследует его. Он сам прекрасно справиться и без его помощи, думает Кирилл, но уже приближается поздний вечер, а он не находит себе крыши над головой. Открытые раны всего лишь обработал. Последним шансом на ночлег является непримечательный серый хостес. Денег, конечно, у него особо нет, но он ведь может отработать за ночь, но владелец ему отказывает. Говорит, что уже приютил такого беспомощного, побитого, который хорошенько его обокрал. Больше он не собирается попадаться на одну и ту же удочку.
Кирилл шагает по улицам призраком. Ему некуда пойти. Некому завалиться. У него совсем нет друзей, и от этого факта становится совсем фигово. Он – одинок. Еще, как назло, холодный сезон года, даже на лавочке не поспишь. И что теперь делать? Возвращаться домой? Ну уж нет, Кирилл лучше сдохнет от обморожения, чем вернется.
Еще он голоден. Со вчерашнего дня ничего не ел. Деньги он не тратит. Завтра необходимо будет хоть немного подзаработать, иначе он и вправду умрет. Кирилл мог бы пройтись по популярным улицам, где скоплены ресторанчики, кафешки и клубы. В некоторых местах можно просто зайти и согреться, но куда Кирилл пойдет с его физиономией? Любой сотрудник, несмотря на всяческие уговоры, обязательно позвонит в полицию, а ему этого не нужно.
Если суждено сдохнуть в этой темной, безлюдной улице, Кирилл готов принять судьбу. Сил совсем не остается, он присаживается на скамейку, опускает голову. Напевает любимую песню собственного сочинения. Когда ему грустно, она его спасает, но в такой ситуации она беспомощна.
Глаза насильно слипаются. Кирилл клюет носом, но упорно не проваливается в сон. Холод пронизывает до самых костей. Ног Кирилл уже почти не чувствует: пальцами трудно пошевелить. Срочно необходимо придумать место ночлега. Кирилл не сдастся.
Он не сдастся.
Веки закрываются, и Кирилл впадает в странный сон. Он видит яркий сон, но и в тоже время слышит все, что происходит рядом с ним. Лает собака. Шаги. Глухой скрип снега. Романтическая парочка проходит мимо, смеясь. Кто-то останавливается напротив Кирилла. Он всем телом чувствует, что кто-то смотрит на него. Почти ощущает сочувствующий взгляд на себе. И этот кто-то вскоре берет его за локоть и просит подняться.
