Сама по себе «неугасимость», однако, вещь крайне относительная – горевшее в храме пламя поддерживалось искусственно, природные же огни потухли еще в начале XX века, после того как вокруг Атешгяха выросло целое поле нефтекачек. Мы вышли к нему случайно, гуляя по деревенским переулкам, где довольно мурлыкали ленивые коты, развалившиеся на солнышке. Где из открытых окон кухонь доносился звон чайных стаканчиков, напоминающих по форме то ли грушу, то ли песочные часы, а во дворах стучали костяшки домино. Все эти звуки остались позади. В царстве сырой нефти только скрип и ветер. Долгое время компанию нам составляли лишь собственные отражения в жирных цветастых лужах. Механизмы работали сами по себе, горстями черпая из глубины нечто, когда-то здесь жившее. Казалось, что если обернуться, то за спиной не окажется никакой деревни, никакого храма, никаких деревьев, трав и цветов, а одно только голое поле и нефтекачки, насколько хватает взгляда. Оборачиваться не хотелось. Морок рассеял шум двигателя. Охрана месторождения была приветлива и доброжелательна, но место оказалось закрытым для праздного шатания, и нас попросили уйти.

Оставшееся до ночного поезда время мы провели в Баку. Отличное место, чтобы почувствовать себя ингредиентом в салате – все вперемешку. Берешь навынос стаканчик кофе в хипстерской кофейне и идешь себе. Вокруг современный город. Останавливаешься на светофоре и провожаешь глазами фиолетовый лондонский кэб. Обычно после такого надо в недоумении посмотреть на свой кофе. Но ни с какими секретными ингредиентами это не связано – в бакинском таксопарке действительно несколько тысяч фиолетовых кэбов прямиком из английской столицы. Кофе не успел остыть, а ты уже проходишь ворота крепости и погружаешься в Средневековье. Барбершоп тут не найдешь, а вот ковер купить – это запросто. Каждый второй магазин сойдет за музей. Поблуждав по переулкам, снова оказываешься в двадцать первом веке. Горят огни, сигналят машины. Призыв на намаз из ближайшей мечети застает тебя за разглядыванием билборда с весьма откровенной рекламой женского белья. Выпиваешь пива в ирландском пабе, а выйдя, встречаешься коротким взглядом с девушкой в хиджабе. Или с ее подругой в футболке, рваных джинсах, с рассыпанными по плечам волосами. На набережной обнимаются парочки, прогуливаются темноглазые красавицы. Ты умиротворен настолько, насколько может быть умиротворен человек, только что до отвала наевшийся люля-кебаба.

– Ну и порции, – сказала Настя, отодвигая пустую тарелку, – кажется я не захочу есть ближайшие несколько дней. И двигаться.

– Не, надо пойти погулять. Город посмотреть.

– Не могу.

– Надо, Настя. Надо растрясти люля.

По дороге двигалась небольшая процессия. Человек двадцать, похоже, студенты. Размахивали азербайджанским флагом, кричали, что-то скандировали. Я разобрал только одно слово, но его хватило. «Карабах».

Где-то там, за окном, находился Шеки. Точнее даже не сам город, а дорога в него. Впервые я видел, чтобы станция располагалась за 15 километров до населенного пункта.

Выгрузились из поезда. Часы показывали полседьмого утра, календарь – 10 апреля, а беглый осмотр окрестностей – полное отсутствие общественного транспорта да несколько зевающих таксистов. Пожалев денег, мы пешком ушли в туман. Тут, наверное, уже пора упомянуть о том, что, подсчитав примерные траты на всю авантюру, заглянув в кошельки и проводив грустным взглядом вылетевшую оттуда моль, мы решили экономить где только получится. Для этого взяли с собой палатку. А теперь наступило время автостопа.

По поводу этого способа передвижения мнения внутри нашей компании разошлись. Настя и Вова имели богатый опыт таких путешествий и всеми конечностями голосовали «за». Я же вообще не фанат – как правило, автостоп означает, что ты 30 раз на дню рассказываешь несколько своих самых огненных историй разным водителям. В итоге мы проголосовали. И поехали автостопом. Очень удобно устраивать демократию, когда вас трое, но никто не застрахован тогда, что она не повернется против него.

Спустя час мы въехали в город на потертой, но от того еще более уютной машине местного фермера, отвозившего на продажу сыр и молоко. Ранним воскресным утром Шеки еще не проснулся. Мы, в принципе, тоже. Хотелось кофе. Но тут вступали национальные особенности – в Азербайджане бал правит чай, разве что из крана не течет, а вот добыть кофе за пределами хипстерских кварталов Баку может стать нетривиальной задачей. Ее решение вынесло нас на главную улицу городка, взбирающуюся наверх, к дворцу. Человеку, посещающему Шеки исключительно из праздного любопытства, а не по каким-либо делам, способным завести в спальные кварталы, этой улицы будет вполне достаточно. На ней есть все что нужно. В частности, три главные достопримечательности – два караван-сарая и упомянутый дворец. А если повернуться к ним спиной и гордо удалиться – кафе с глуховатым дедом-поваром и вкуснейшей пахлавой. Но после пахлавы идти в гору станет совсем невмоготу, потому ее лучше оставить на потом.

Двухэтажный дворец даже немного терялся на пустой территории крепости. Стоял, скромно насвистывая, в тени двух гигантских деревьев, чинар, которые росли на этом месте без малого полтысячелетия. Хан прямо демонстрировал скромность и экономность. И жену взял всего одну. И гарема не завел вообще. А из шести комнат дворца (он по размеру как загородный дом) одну специально отвел под занятия поэзией. Но стоило попасть внутрь, как стало понятно, почему по окончании строительства в ханской казне осталось только эхо. На стенах и потолке ни одного пустого места – все в росписях. Тут и цветочные орнаменты, и геометрия всякая, а чуть выше человеческого роста, в окружении цветочков и птичек, батальные сцены, где бравые солдаты с ханом во главе раздают люлей крупным оптом. Стекла, снаружи казавшиеся серыми, изнутри предстают цветастыми витражами, даже пасмурным утром наполняя комнаты красками.

Снова оказавшись на улице, на дворец я смотрел уже другими глазами. Теперь он представлялся красочной шкатулкой для драгоценностей. Может быть, кофе наконец-то подействовал? Город тоже просыпался, и хоть других туристов не наблюдалось, лавочники разворачивали свои нехитрые сувениры. Ниже по улице расположился караван-сарай, главным плюсом которого являлось то, что он все еще функционировал по прямому назначению и продолжал принимать путников, как и три сотни лет назад. Пожалуй, было бы здорово заночевать в нем, представляя, как оно все выглядело в XVII веке. Но ночевать в Шеки незачем – мы уже все увидели, а время только подползло к обеду. Кстати, про обед…

Фигура, двигавшаяся в нашу сторону, с каждым новым взглядом выглядела все более инородно. Для начала – это был велосипедист, подъезжающий к Шеки со стороны Грузии. Затем мы различили шлем на его голове. Вам придется провести немало времени в сельской местности Кавказа, прежде чем вы увидите велосипедиста в шлеме. Подозреваю, что тут это еще больший повод укоризненно покачать головой, чем даже пристегнутый ремень безопасности в авто. Объяснение головному убору вскоре появилось – как только мы увидели, что за велосипедом тащится прицеп. Наш новый знакомый (имя которого я по старой традиции забыл сразу после того, как он его назвал, но почти уверен, что его зовут НЕ Стен) родом из Северной Европы. Важно упомянуть, что если в нашей бравой тройке сложить уровни английского, то получится человек, способный трижды сказать что-то там про «Лондон из зэ кэпитал оф Грейт Британ» и пару-тройку вариаций на тему «май нейм из Борис». По этой причине особенно поболтать с Не-Стеном не удалось. Выяснили лишь, что он в пути уже несколько месяцев и едет куда-то в сторону Средней Азии. О, и мы тоже! Ну, там и встретимся, ха-ха. На том и разошлись – он закрутил педали в сторону Шеки, мы же продолжили поджидать попутку в Грузию.