— Прошу прощения, господин Уолтер, — мужчина мгновенно утек в сторону, и стеклянная дверь отворилась, обдавая нас волной теплых вкусных ароматов, мгновенно вызывающих аппетит. — Добро пожаловать в «Золотой ягненок».
И я торопливо шагнула вперед, стремясь избавиться от тяжести чужой руки на талии. И в принципе увеличить некомфортно близкую дистанцию.
Почти сразу ко нам подскочил лакей, принявший мое пальто. Я намеревалась снять его самостоятельно, но Уолтер все же успел перехватить тяжелую ткань в момент, когда она сползала с моих плеч — не вырываться же было в самом деле? Да и в конце концов это обыкновенная галантность…
Метрдотель при нашем появлении расцвел ослепительной улыбкой, мне даже захотелось прищуриться.
— Господин Уолтер, премного рад снова видеть вас. И вашу спутницу, разумеется. Прошу… ваш столик готов.
Реверанс в мою сторону я предпочла с достоинством проигнорировать. Хоть в отличие от швейцара, этот служитель «золотого руна» и не позволил себе продемонстрировать пренебрежение, все равно дело уже было сделано, свою неуместность я ощутила ярко и полно.
Мелькнувшее в одном из зеркал отражение это лишь подтвердило. Нет, я не смотрелась беднячкой на фоне роскошного интерьера, я просто была здесь странно чуждым элементом.
В зале соблазнительные ароматы кухни перемешивались со свежим оранжерейным запахом — на каждом столе стояли букеты белых роз в черненых вазах. Безукоризненная белизна скатертей, ненавязчивая фортепьянная мелодия, плывущая где-то над головами. Зал не был полон, но и пустующим его было не назвать: несколько столиков были заняты, а пока мы шли за официантом, Уолтер обменялся сдержанными кивками как минимум с тремя из присутствующих.
— Прошу, господин Уолтер.
Нас привели в угол зала — не индивидуальный кабинет (и слава богу!), но все равно уединенное место возле панорамного окна с видом на сад, в котором по летнему времени, наверняка, тоже устраивают трапезы. Незнакомое мне дерево в кадке за спиной Уолтера отгораживало нас от остального зала, создавая интимное ощущение отгороженности от всего мира.
Я начала подозревать, что Флора была права…
— Желаете что-нибудь на аперитив? — осведомился официант у промышленника, пока я украдкой озиралась, стараясь не выглядеть уж совсем любопытствующей деревенщиной.
— Бутылку «Шангри» девяносто пятого и к нему что-нибудь на свое усмотрение, — не раздумывая бросил Уолтер, и мужчина в черном фраке, выглядящий как известный дирижер, а не мальчик на побегушках, испарился.
Я подняла голову и впервые с позавчерашнего дня встретилась с промышленником взглядом. Однозначно, в отличие от некоторых, он выглядел на фоне окружающих нас красот более чем уместно. И дело, опять же, было не в дорогой одежде, а в каком-то… лоске что ли. В ауре силы. В уверенности, что именно здесь его, Энтони Уолтера, законное место.
Мужские губы дрогнули, расплываясь в улыбке, и я резко сообразила, что молчаливое разглядывание друг друга явно затянулось. И что я сижу напряженная и прямая, как будто кол проглотила, а пальцы сложенных на коленях рук сжали юбку, грозясь оставить на ней некрасивые складки.
Вдох-выдох, Оливия. Не позволяй сбить себя с толку.
И я чуть опустила плечи и разомкнула губы:
— Господин Уолтер…
— Госпожа Трейт…
Мы заговорили одновременно и одновременно умолкли.
— Прошу, — отдал мне пальму первенства промышленник.
— Я хотела предложить вам, пока еще не принесли ваш заказ, посмотреть документы, которые я обещала предоставить вам позавчера, — я говорила ровно, следя за тем, чтобы не срываться на скороговорку. — Я сделала выжимку информации специально для вас, вы могли бы изучить ее, а потом мы рассмотрим детально те пункты, по которым у вас могут возникнуть вопросы.
— А я хотел предложить вам изучить меню, — отозвался Уолтер и сам взялся за одну из тяжелых кожаных папок, лежащих перед нами, будто подавал пример.
— Благодарю, я не голодна.
Ей богу, можно было бы подумать, что он издевается, поскольку было совершенно очевидно, что максимум, что я могу позволить себе здесь — это стакан минеральной воды и кусочек хлеба. Но я знала, что он не издевается.
Нет, этот мерзавец вознамерился меня угощать.
И если бы я надела платье, я бы, конечно, с радостью ему это позволила. Но несмотря на то, что Флора таки действительно была права, платье я не надела.
— Это какая-то новая мода ходить в ресторан сытым? — полюбопытствовал Уолтер, насмешливо глядя на меня поверх меню.
— Просто я настроена на разговор, а не на еду, — твердо произнесла я, надеясь таким образом вернуть беседу к тому, зачем мы тут собрались.
— Госпожа Трейт, — промышленник отложил меню и слегка наклонился ко мне. Голос его звучал приглушенно и доверительно: — Даже деловой обед подразумевает под собой собственно обед. Поэтому или вы открываете меню и выбираете себе блюдо, или разговор не состоится и о следующей встрече вы будете договариваться с моим секретарем, если договоритесь со сложной цепочкой других людей о встрече с моим секретарем.
Шантажист чертов.
Я поджала губы и покорно уткнулась в раскрытую папку.
Ладно, многоуважаемый господин Уолтер, будем играть по вашим правилам.
Я, не дрогнув, изучила витиевато оформленные строчки с пафосными названиями блюд, а тем временем Уолтеру принесли его вино и большую тарелку с многообразием мелких закусок. Когда рубиновая жидкость ударила и в мой бокал, я тоже не дрогнула и не доставила промышленнику удовольствия жалкой попыткой отказаться. Вместо этого заказала у официанта филе лосося в сливочном соусе, которое было зашифровано в меню, как «Дар моря». Не самое дешевое блюдо и не самое дорогое.
«Выкуси, Уолтер!» — мысленно произнесла я и сама на себя вздохнула. Все же детство, проведенное с четырьмя старшими братьями, не прошло бесследно. И все они в итоге выросли в уважаемых людей и почтенных отцов семейства, а я до сих пор сражайся с последствиями их исключительного воспитания.
Сам Уолтер заказал стейк по-форсийски, с кровью. Я мысленно прибавила к шантажисту кровопийцу, и от мысленного бухтения мне немного полегчало. В самом деле, Оливия, чего расстраиваться. Если мужчина заинтересован в тебе, то привлечь его к проблеме даже легче.
Правда, полная манипуляция чужими симпатиями мне претила, так что будем балансировать на грани!
— За вас, госпожа Трейт! — Уолтер отсалютовал мне бокалом, и я, вынужденно кивнув, пригубила напиток.
Вино было терпкое с привкусом вишни и дубовой бочки. Вкусное. Будем честны — самое вкусное из тех, что я когда-либо пробовала.
— Вы позволите называть вас Оливия?
— Как вам будет угодно, — снова покорно кивнула я, вспомнив про «нежную овечку». Хоть горшком назови…
— Энтони.
— Я бы предпочла «господин Уолтер»…
— Энтони.
— Хорошо, — снова опустить ресницы и сделать еще глоток.
— Бульдог вернется после десерта? — хмыкнул Уолтер.
— А вы по нему уже соскучились? — мрачно осведомилась я. Эх, надо было Флору засылать на переговоры, вот уж кто умеет очаровать кого угодно за рекордные сроки.
— Пока не успел. Ешьте, — он кивнул на блюдо с закусками. — А то потом заявите, что я вас опоил. Каким образом вас занесло в науку, Оливия? Неочевидный выбор для девушки.
Я пожала плечами.
— Мне просто всегда было интересно понимать природу вещей, и книги интересовали меня куда больше, чем практические занятия. Признаться, сначала я не очень верила, что у меня что-либо получится, мне хотелось быть именно ученым, а не просто носителем знаний. Но один человек мне помог поверить в себя.
— Кто же?
Интерес Уолтера не был фальшивым, это чувствовалось, а потому только еще больше смущало. Боже, ну зачем мне такая проблема?
— Герцогиня Тайринская.
Мужчина ухмыльнулся.
— Я был ей представлен. Веселая старушка. Большая потеря для королевства.
Я слегка поперхнулась тарталеткой — веселая старушка?! Нрав у герцогини был тот еще, особенно в последние годы. Там первосортный яд можно было сцеживать и по пузырькам разливать. Одна капля — и противника как ни бывало. И главное — все это с полным сохранением достоинства и женской элегантности. И она действительно частенько заставляла меня едва ли не хвататься за живот от с трудом сдерживаемого смеха, но… веселая старушка?!
