– Как-нибудь справлюсь.

– Тебе что-нибудь принести?

– Да. – Я замешкалась на мгновение, чувствуя, как вновь начала зудеть кожа на кончиках пальцев. – Принеси… бумагу и карандаши.

– Бумагу и карандаши? Зачем?

– Что-то захотелось, – уклончиво ответила ей.

– Хорошо.

Бри пожала плечами и отправилась к выходу.

– Сейчас принесу.

И ведь выполнила своё обещание.

Не прошло и десяти минут, как девушка вернулась с блокнотом и карандашами.

– Держи.

– Спасибо, – улыбнулась я, с трудом сдерживаясь, чтобы не вырвать у неё всё из рук и не начать рисовать.

Таким сильным было это желание.

– Знаешь, а ты изменилась, – вдруг заметила Брианна, не спеша уходить.

– Изменилась?

«Без паники! У неё нет доказательств!»

– Ты раньше была… немного другой. Глупости, наверное, – натянуто рассмеялась она. – Может, мы просто никогда так близко не общались. Ты всегда была занята, торопилась куда-то.

– Наверное.

– Отдыхай, не буду мешать.

Бри бросила на меня последний взгляд и ушла, мягко прикрыв за собой дверь.

А я открыла блокнот, достала один из карандашей, глубоко вздохнула и отпустила желание на волю…

Это было похоже на прыжок в воду с огромной высоты. Задержать дыхание и нырнуть с головой. Именно так я себя и ощущала.

Вдохнула и пропала.

Меня будто отключило от мира. Исчезли все звуки, померкли цвета и краски. Вся моя жизнь исчезла, сосредоточившись на листике бумаги.

Не было вопросов о том, что рисовать или как. Пальцы все решили сами. И черный карандаш сам заскользил по бумаге, создавая неповторимый рисунок.

Четкие, немного рваные штрихи сменялись плавными линиями. Которые были то длинными, то короткими, яркими или едва заметными.

Рисунок становился более объемным, четким и узнаваемым.

Штормовой утес, возвышающийся над серым морем, которое ревело и бушевало, огромными волнами билось о скалы, не в силах их проглотить.

Черные тучи с грозовыми всполохами.

А посредине между двумя бушующими стихиями хрупкая девичья фигура.

Агнелика.

Это она стояла на утесе, поднимая руки вверх.

Ветер, завывая, бил в лицо, растрепал волосы. Платье от дождя промокло, и длинный подол прилип к ногам. Но девушка словно ничего не замечала. B её руках горело пламя!

А потом это наваждение вдруг закончилось.

Вздрогнув, я опустила руку с карандашом и закрыла глаза, вслушиваясь в собственное какое-то странное и пугающее дыхание. Словно стометровку на время бежала.

Дрожащими пальцами коснулась лба, чувствуя влагу.

«Вспотела? Рисуя?»

Почему-то страшно было открыть глаза и посмотреть, что же у меня вышло. А ведь я представляла, что рисовала, но всё равно тревога не отпускала. Будто сердцем чуяла: взгляну – и всё изменится.

– Это просто рисунок… просто рисунок… – прошептала я, пытаясь успокоить себя и настроить на неизбежное.

Глубокий вздох и…

Я действительно нарисовала картинку из моего сна.

Ночь, гроза, штормовой утес и фигурка Агнелики с пламенем в руке.

Но странно было другое. Чем больше я вглядывалась в рисунок, чем сильнее всматривалась в детали, тем тревожнее становилось.

Он словно оживал. Волны медленно двигались, взлетая на скалы и оставляя после себя грязные разводы и пену. Вдалеке бушевала гроза и ветер нагонял тучи, которые клубились, принося с собой запах дождя.

Да и девичья фигура вдруг перестала быть статичной. Я видела, как шевелились волосы на её голове, как разлеталось платье и как ярко горело пламя в руках.

Судорожно вздохнув, я захлопнула блокнот и прижалась ладонями к обложке, словно боясь, что из него что-то выскочит.

– Это просто усталость. Такое бывает от перенапряжения и нервного потрясения. А у меня и того, и другого в избытке. Картинки не могут оживать! Никак! Тем более нарисованные мной.

Я осторожно убрала ладони и приоткрыла обложку, вновь всматриваясь в рисунок.

Одна, две, три секунды – и вновь поплыли тучи на небе.

– Чёрт!

Я снова закрыла блокнот и бросила его на край кровати.

– Это безумие какое-то!

В этот момент раздался стук в дверь.

– Агнелика, можно?

Эшфорт.

Синеглазый громила не дождался разрешения и вошел в палату.

– Не спишь?

– Еще нет, – натянуто улыбнулась я, бросив косой взгляд на блокнот.

– Как самочувствие?

– Спасибо, хорошо. Уже сама хожу. Аппетит хороший.

– Ясно.

Мужчина подошел к окну, выглянул и снова повернулся ко мне.

«Странно он как-то себя ведет. Подозрительно».

– Ты не знаешь, почему Нэнна пришла к тебе? – спросил наконец Эшфорт, озвучив истинные причины своего появления.

А в глубине синих глаз ни капли тепла и сочувствия. И взгляд такой, что по позвоночнику холодок пробежал, а в голове будто сигнальная лампочка зажглась со словом: «Опасность!»

Нет, такому точно врать не стоило. Значит, придется юлить и выкручиваться.

– Для меня это стало таким же шоком, как и для остальных.

– И ты не знаешь, зачем она приходила.

«А вот здесь не соврать не получится. Значит, надо хитрить. Переходим к плану Б».

– Вы думаете, это я её отравила? – потрясенно прошептала я, размышляя о том, как бы для пущего эффекта еще и слезы выбить.

Но мужчину сложно было растрогать или смутить.

Наоборот, на мой вопрос он ответил не менее резко:

– А это сделала ты?

«Упс! План Б как-то не очень помогает!»

– Вы шутите надо мной? Я же сама едва не погибла. Лишь чудом осталась жива, а вы подозреваете меня в том, что я пыталась отравить другого. Интересно, как и когда? Если вот уже больше суток лежу здесь под неусыпным контролем.

– Нэнна что-нибудь говорила?

Я кивнула и нахмурилась, словно пытаясь вспомнить слова.

Конечно же, я всё помнила, но видимость создать надо было.

– Знаете, очень сложно было разобрать, что именно она говорит. Речь у неё была путаная, да и сама Нэнна с трудом стояла на ногах. Но могу точно сказать, что алари Орэйо она не вспоминала!

Это я очень удачно вспомнила про эту Катриэль. Потому что Эшфорт впервые за эти несколько минут проявил эмоции. Я не успела отследить, какие именно, но упоминание этой элвы точно на него подействовало.

Надо закреплять результат и окончательно переводить разговор подальше от опасной темы.

– Так это она пыталась меня убить?

– Я пока ничего не могу утверждать. Доказательств виновности алари Орэйо у меня нет, – ушел он от ответа и сам первым отвернулся, пряча взгляд.

– Но вы защитите меня, – продолжала напирать я.

– Сделаю всё, что будет в моих силах. И еще, завтра утром сюда прибудет Джейд Витторн. Думаю, он и возьмет на себя все вопросы твоей безопасности.

И откуда, интересно, ощущение, что от этого самого Витторна меня и надо будет защищать?!

– Хорошо, спасибо.

Я аккуратно зевнула, прикрыв рот ладошкой.

– Наверное, мне лучше лечь спать. Завтра предстоит насыщенный день.

– Отдыхай, – кивнул Эшфорт, направляясь к двери.

А я смогла тихонько вздохнуть.

К рисованию я больше не вернулась. Наоборот, убрала блокнот в тумбочку и постаралась забыть о своих галлюцинациях.

«Вот высплюсь завтра, отдохну, и картинка перестанет двигаться», – убеждала я себя, готовясь ко сну.

Но прежде, чем лечь в кровать, отправилась в ванную комнату.

Надо было привести себя в порядок. Принять душ и смыть с себя всё. В шкафчике на одной из полок нашлись полотенца и новая сорочка. В другом ящике шампунь и ароматное мыло.

Душевая кабинка была самая обычная, с прозрачными стенками и белым поддоном. Впереди кран с одной ручкой, который я осторожно повернула.

Вода потекла тоненькой струйкой прямо из потолка. Теплая. Не холодная и не горячая. Как раз то, что надо.

Раздевшись, я быстро забралась внутрь, подставляя лицо теплым струйкам воды.

Искупавшись, насухо вытерлась и только тогда легла спать.

На этот раз обошлось без снов.