Я уже могла уехать домой, но снова задерживалась из-за Чернова, точнее, из-за его отсутствия. Не могла никак пересилить себя, чтобы оставить девочку одну, пока ее отец не даст о себе знать. Если все показатели и анализы будут в норме, вечером ее уже могли перевести в палату. Все решал Павел Николаевич. И дальше уже моя помощь им больше не нужна.
В кабинете я устроилась на диване, прихватив с собой кофе, но он благополучно забылся. Как только моя голова коснулась подлокотника, глаза закрылись сами по себе, и я провалилась в сон. Пришла в себя от того, что кто-то меня трясет за плечо.
‒ Ева Александровна, извините, что пришлось вас будить. Там Чернова спрашивает про вас. В пятый или шестой раз уже. Ее отец до сих пор не появился, и мы не знаем, чем ее можно отвлечь, ‒ медсестра с ночного дежурства виновато смотрела на меня.
Я быстро пришла в себя от одной мысли о том, куда мог подеваться Антон. Он не мог оставить дочь без веской на то причины. Неужели с ним что-то случилось? Сердце непривычно заныло от таких мыслей. И что чувствовала Лесми в данный момент? Ведь ей так нужно его присутствие рядом и его поддержка. Черт бы его пробрал!
Быстро привела себя в порядок и направилась к Лесми. Как я могла прикипеть к ней душой за такой короткий промежуток времени? Не понимала. Но в данный момент в голове лихорадочно придумывала причину отсутствия ее отца, но так и ничего не находила. Ладно, будем действовать по обстоятельствам. Натянула на лицо дежурную улыбку и зашла к ней.
‒ Кто у нас тут так громко шумит, что распугал всех моих медсестер? ‒ на мой вопрос Лесми улыбнулась. ‒ Теперь все боятся приблизиться к тебе, обходят стороной.
Я глазами пробежалась по приборам. Можно было и не смотреть, состояние Лесми говорило само за себя.
‒ Как ты себя чувствуешь? Тебе надо больше отдыхать, а не рваться в бой с медсестрами. Они могут поставить тебе больню-ючий укол, если не будешь их слушаться, ‒ на мои слова она не обратила внимания, но по глазам видела, что у нее для меня тоже приготовлен один единственный вопрос. ‒ И в нашей больнице действует одно правило для всех. Не шуметь, чтобы дать возможность восстановить силы другим. Ведь ты не хочешь, чтобы другие дети страдали от твоего шума?
Лесми виновато улыбнулась и положительно кивнула головой.
‒ А где папа? С ним что-то случилось? Почему он не навещает меня? ‒ вопросы сыпались один за другим.
‒ Вчера он был у тебя, потом ему пришлось уехать по делам. Он скоро будет здесь, подожди еще чуть-чуть, ‒ попыталась я успокоить девочку. ‒ Если он до обеда не появится, то я сама позвоню ему и отчитаю за то, как он посмел оставить такую прекрасную дочь одну.
На мои слова Лесми довольно улыбнулась, но выпросила у меня книгу, чтобы я ей почитала. Она пока сама не могла удержать книгу. Я же решила заглянуть к главврачу. Может ему что известно. Все это выглядело очень странно. Чернов сам бы не мог так надолго оставить свою дочь одну, хоть и приставил к ней не то телохранителя, не то надсмотрщика. Он все время старался быть с ней рядом, отлучаясь на короткое время. И то, чтобы поговорить со мной. Это, конечно, меня не оправдывает. И, тем не менее, почему-то чувствовала свою вину перед Лесми. Может, поэтому переживала из-за Антона, что он так внезапно пропал не только из моего поля зрения? Или на это у меня совсем другие причины?
Вышла от Лесми и прямиком направилась к Павлу Николаевичу. Может, он что-то знал.
‒ Не знаю, Евочка. Сегодня мы должны были обсудить наше соглашение, только он до сих пор не дал о себе знать. И не звонил, не предупреждал ни о чем таком, что задержится или не сможет приехать, если ты об этом. Думаю, у таких людей полно и других дел, кроме нас, ‒ главврач особо не нервничал, в отличие от меня.
‒ Думала, для него дочь важнее, чем все его дела вместе взятые. Она сильно переживает из-за этого, а ей нельзя, сами же понимаете, ‒ только и я тоже нервничала из-за него наравне с его дочерью.
‒ Я загляну к ней. И ее уже переводят в палату. Я распорядился, так как показатели все в норме. Другого и не ожидалось, ‒ перед самым выходом услышал его слова.
Главврач пёкся о больнице, о его сотрудниках, и в первую очередь думал об их благополучии. Здоровье пациентов на нас, в руках врачей.
Ева
Время до обеда прошло стремительно. Стопка карточек на моем столе значительно. Но мои мысли снова не о том. Чернов до сих пор не появлялся, медсестры бы мне сообщили. Во время тихого часа я решила съездить домой. Вдруг снова придется на всю ночь задержаться в больнице. Как будет себя вести Лесми в отсутствии отца? Да и Лену надо предупредить, что на днях приезжает Даниил. Только его приезд уже не так сильно радовал, как вчера. Все мои мысли занимал Антон. Но я все равно не решалась взять телефон в руки и позвонить ему, хоть его номер и записан в карточке дочери.
Родной дом встретил меня непривычной тишиной. Обычно папа всегда дома и каждый раз выходил мне на встречу, во сколько бы я не возвращалась домой. Наспех перекусила и собралась обратно на работу. Так и не дождавшись их, на мои звонки они не отвечали, я уехала на работу. На столе на видном месте оставила для них записку. Папа уже привык к моему частому отсутствию дома, да и Лена, думаю, в этом плане не сильно отличалась от меня.
Помня просьбу Лесми, по дороге заехала в книжный магазин. Хотя бы отвлеку чтением, если Антон до сих пор не приехал к дочери. Ни дома, ни, тем более, на работе, у меня не имелись детские книжки, поэтому решила взять несколько штук. Лишними не будут.
На мой немой вопрос медсестры отрицательно покачала головой, когда по дороге в палату к Лесми я остановилась около поста. Тревога за Чернова разрасталась во мне с новой силой. Пропасть вот так неожиданно, никого не предупредив, и оставить дочь не в его стиле. Он ее ни разу надолго не оставлял. Но я старалась улыбаться, когда заходила в палату к Лесми.
‒ Папа не звонил? ‒ самый первый вопрос, который задала мне рыжеволосая девчонка, приподнимаясь на локтях, как только я попала в поле ее зрения.
‒ Еще нет, но мы сами можем ему позвонить, но только после того, как я прочитаю тебе что-нибудь из этой книги. Договорились? ‒ я придвинула стул к ее кровати и присела.
Изучение книги настолько захватило Лесми, что она забыла про звонок к отцу, к чему я несказанно рада. Правда, тревога из-за Антона люто бушевала в моем сердце, не унимаясь ни на секунду. Мы не сразу заметили, что дверь в палату открылась и на пороге появился он.
Я погрузилась в свои мысли, пытаясь найти оправдание Антону. Лесми с интересом читала книгу с моих рук. Стоящего на пороге Чернова я заметила первой. Передала книжку девочке и стремительно направилась к выходу, схватила Антона и затащила его в ванную комнату, подальше от чужих глаз.
‒ Ты где был столько времени?! Где тебя носило?! ‒ мне едва удавалось не переходить на крик.
Чернов же вёл себя как обычно. Стоял, прислонившись к двери, и в упор смотрел на меня.
‒ Были неотложные дела. Решил их и приехал, как только смог, ‒ но его ответ меня совсем не удовлетворил.
‒ Позвонить и предупредить было сложно?! Мы тут все извелись, не знали, что и думать. А он свои дела решал. Хоть немного подумал бы о других, что они могут переживать и беспокоиться о тебе! — продолжала я ворчать.
‒ Кто же переживал за меня? Ты? ‒ и он сделал шаг в мою сторону, за секунду оказавшись рядом со мной. От его близости у меня перехватило дыхание. В нос ударил его пряный запах с цитрусовыми нотками.
‒ Больно надо, ‒ фыркнула я ему в ответ. ‒ О дочери бы подумал, ей нельзя переживать. Лесми после операции нужны только положительные эмоции, а ты ее расстраиваешь.
И я попыталась пройти или обойти его, только сделать это в комнате метр на метр почти невозможно, пришлось его касаться, а мне этого делать совершенно не хотелось.
‒ Если ты не переживала, что же тогда так нервничаешь и накинулась на меня? ‒ Антон поменялся со мной местами, но при этом проворно удерживал дверь, не давая мне выйти. Одной рукой он держался за ручку, другую поставил поверх моего лица, касаясь моих волос. Его лицо оказалось слишком близко от моего.
