Можно выделить, по меньшей мере, четыре неодинаковых по степени обобщенности способа научного анализа, применяя которые психологи должны рассматривать соотношение действительного и возможного при исследовании понимания.

Первый, самый общий, философский аспект анализа проблемы соотношения действительного и возможного.

Второй – общенаучный контекст, согласно которому действительное всегда включает в себя потенциально возможное. Этот способ анализа с начала XX в. применяется в естественно-научной и гуманитарной методологии для обоснования перехода от классической к неклассической и постнеклассической науке.

Третий фокус научного исследования это анализ соотношения действительного и возможного в развитии общественных формаций и социальных наук, их значимости, «удельного веса» в «обществе потребления» (Ильин, 2008) «обществе знания» (Друкер, 2015) и «обществе переживания» (Schulze, 2005).

Наконец, четвертый способ размышлений – поиск имеющихся в психологической литературе предпосылок создания психологии возможного. Такой угол рассмотрения действительного и возможного позволяет обосновать допустимость выделения новой области психологической науки с помощью конкретно-психологических данных о возможных Я, об альтернативной идентичности в Интернете и других.

Главный вопрос психологии возможного заключается в следующем: как, с помощью каких психологических механизмов человек научается распознавать альтернативные стратегии познания и поведения? Для ответа на него необходимо развести два варианта содержания «возможного» – его интерпретации как альтернатив, выбора вариантов (правда или ложь, альтруизм или эгоизм, оправдание или осуждение) и как раскрытия новых потенциальных возможностей уже, казалось бы, проанализированного предмета исследования. Интерпретации как способы понимания направлены не только на понимаемое действительное, но и на потенциально возможное. Однако в ситуациях человеческого бытия, проявляющихся в разных реальностях, содержание возможного неодинаково. В эмпирической реальности понимание представляет собой ответ на вопрос: «Истинно высказывание или ложно?». Помимо оценки истинности понимание высказывания включает в себя большой спектр ложного, но потенциально возможного: столицей Испании ошибочно можно назвать Рим, Париж и множество других городов. Таким образом, условно говоря, в эмпирической реальности понятие «действительного» по содержанию и объему оказывается существенно меньше «возможного», которое редко полностью осознается понимающим субъектом. В социокультурной реальности, в которой большую роль играют не достоверные знания, а мнения, интерпретации – это осознаваемые субъектом альтернативные варианты понимаемого (среднесуточная температура в средней полосе России выше летом или зимой?). Понимание тем полнее, чем больше предвосхищаемых понимающим субъектом вариантов возможных контекстов, в которые можно включить понимаемое. В экзистенциальной реальности типичным является понимание-постижение таких событий и ситуаций, которые специфичны для способов бытия человека в мире, основанных на осознаваемом или неосознаваемом выборе субъективно значимых для него возможностей существования (аборт, эвтаназия и т. п.).

Современные ситуации, например, повсеместное распространение постправды, побуждают ученых пересматривать соотношение действительного и возможного во всех реальностях. При этом даже первый приблизительный анализ обнаруживает их разный «удельный вес» в мире человека: в самом деле, метафорически можно сказать, что возможное является океаном, в котором действительное оказывается лишь маленьким островком. Вследствие этого главная цель книги заключается в том, чтобы раскрыть содержание ключевых понятий, характеризующих понимание эмпирической, социокультурной и экзистенциальной реальностей, – необходимое, правдоподобное, невозможное.

В первой главе аффордансы, прогнозирование, антиципация и т. п. описаны как то, что основано на прошлом знании и способствует поддержанию психической системы в устойчивом состоянии.

Во второй главе обосновывается, что многомерный мир человека субъект не может понимать, основываясь на одних и тех же психологических закономерностях. В мире существуют необходимые события и ситуации, основанные на прошлом опыте, подчиняющиеся причинно-следственной детерминации, но есть и принципиально иные – непредсказуемые, случайные. Анализируется психологическое своеобразие понимания тех и других. В эмпирической реальности понимание во многом основано на выявлении причинно-следственных связей. В социокультурной реальности понимание строится на выявлении правдоподобия («это может быть, а может и не быть»). В экзистенциальной реальности понимаются невозможное и немыслимое, в которых прошлые знания могут не играть никакой роли.

В третьей главе понимание соотносится с необходимым, правдоподобным, невозможным и немыслимым. Основное внимание уделено противоположному полюсу анализируемой области психологической науки – пониманию возможного как преадаптивного феномена, характеризующего нестабильные ситуации, возникновение которых нельзя предсказать. Анализируются случаи, в которых возможное реализуется в невозможном, немыслимом и вне-возможном.

В самом общем смысле возможным называется потенциальное бытие, будущее, содержащееся в настоящем. Другими словами, содержание этой категории включает представление о предстоящем осуществлении чего-то в будущем: того, что может стать действительным. Вместе с тем возможное есть и нечто невозможное, потому что любая возможность может осуществиться, а может и не осуществиться (Мулюкова, 2014). Возможное соотносится не только с потенциальным бытием, но и со способами его достижения, перехода к нему: «Возможное – это осуществимость мыслимого теми средствами, которыми располагает субъект» (Нестеров, 2017, с. 64).

В науке различается также «фактически возможное» и значительно большее по объему и содержанию понятие «логически возможное». Их соотношение видно на следующих примерах:

«1) Возможно ли через секунду переместиться в галактику Андромеды, а через две секунды вернуться к себе на кухню?

2) Возможно ли иметь рост в один километр?

3) Возможно ли встретить гору из урана?

Все из названных событий являются логически возможными. В то же время, будучи логически возможными, (1) и (3) невозможны физически (согласно законам физики), а (2) невозможно биологически» (Анкин, 2016а, с. 81).

Прежде чем анализировать проявления возможного в философии и разных областях науки, необходимо хотя бы приблизительно классифицировать категориальные признаки феномена: «В этом контексте важна классификация У. Гавера, широко цитируемая в последние четверть века (Gaver, 1991). Он предлагает различать:

а) объективно имеющуюся возможность;

б) воспринимаемую (предоставляемую) информацию об этой возможности.

Гавер вводит четыре типа ситуаций.

1. Есть и сама возможность, и предоставленная истинная информация о ней: например, в двери есть замочная скважина, и она видна, подчеркнута дизайном.

2. Нет ни самой возможности, ни информации о ней: нет замочной скважины (дверь отпирается по-другому или вообще не запирается) и нет имитации скважины (скажем, в виде муляжа).

3. Скрытая возможность (возможность есть, но информации о ней нет): замочная скважина есть, но она скрыта, замаскирована, ею может воспользоваться либо тот, кто изначально знает о ней, либо тот, кто сумеет обнаружить ее путем обследования.

4. Ложная возможность (самой объективной возможности нет, а есть ложная информация о ее наличии): замочной скважины нет (дверь отпирается по-другому), но есть ее имитация, с которой не знающий секрета может долго возиться, пытаясь отпереть несуществующий здесь замок (настоящий – в другом месте). С разоблачением этой ложной возможности опять-таки быстрее справится тот, кто возьмется ее исследовать, а не поверит в видимость» (Поддьяков, 2018, с. 60).