Джу с утра пребывает в задумчивом настроении, и я пытаюсь её отвлечь от грустных мыслей.

– Ты стойкий и отважный, – она серьезно смотрит на меня. – Далеко не бездомный. Но есть ли у тебя жажда обладания?

– Есть! – Я паркуюсь у обочины и, перевернув руку Джу, касаюсь губами тонкой кожи на ее запястье. – Я жажду обладать тобой, Афродита. Безраздельно! Как ты думаешь, у меня есть шанс?

Джу трётся головой о подголовник, и ее лицо озаряет улыбкой.

– Я думаю, есть. У тебя есть тёмные очки? – тыльной стороной ладони она касается моей щеки. То ли от ее взгляда, то ли от невинной ласки, во мне просыпается желание. – Ты смотришь так, что хочется раздеться. А в машине стёкла не затонированы.

– Твой взгляд будоражит меня не меньше. Стёкла затонируем! – Я привез Джу в банк. Я вижу её неуверенность и хочу помочь скорее привыкнуть к новой жизни. – Тебе нужно персональное авто. Я часто бываю в разъездах. Поэтому подумай, какую машину ты хотела бы. А сейчас я хочу представить тебе управляющего банка, где есть счет у меня, а с недавнего времени и у тебя. Закажем тебе персональную карту. Пойдем.

***

Джулия

В банке клерк ведёт нас в кабинет управляющего.

– Мистер Фаррелл, рад вас видеть, – жмёт Роберту руку толстый, с красноватым лицом, светло-голубыми глазами рыжеволосый мужчина и чуть склонился передо мной. – Мистер Бадж.

– Юлия…

– Рад вам представить мою невесту Джулию, в скором будущем миссис Фаррелл, – перебивает меня Роберт, и я прикусываю язык. Нужно будет почитать про английский этикет. Одариваю управляющего вежливой улыбкой.

Мистер Бадж предлагает мне стул, осыпает комплиментами, и через селектор приказывает секретарю принести три чая. Роберт чинно садится рядом со мной. Управляющий говорит по-английски бегло и совершенно для меня непонятно. Вывод напрашивается один – семейство Фарреллов держит здесь крупную сумму. Пока мистер Бадж беседует с Робертом, я другими глазами смотрю на своего избранника. Сейчас рядом со мной восседает респектабельный, уверенный в себе мужчина. В таких влюбляются девять из десяти женщин. Роберт и без того вызывает у меня всегда желание, но сейчас на меня накатывает просто нестерпимая страсть. Выставить бы мистера Баджа из кабинета и заняться любовью с Фарреллом прямо на столе. Он, наверняка, из жаропрочного стекла. Я тяжело сглатываю, представив как жар мужского тела наполняет меня изнутри. Господи, львёнок, как я тебя люблю! Улыбка, губы, глаза, волосы… А твои руки, твои сильные ласковые руки. Как они умеют обнимать, когда я засыпаю, или когда ты кружишь меня по комнате. Твои объятья – моя тихая гавань, когда мне грустно, или когда наоборот чувства рвут на части.

– Джу, послушай мистера Баджа, пожалуйста, – Роберт выводит меня из задумчивости, коснувшись плеча. Встаёт и занимает позицию у окна, удобно облокотившись локтями на высокий подоконник.

Мистер Бадж снова принимается тараторить по-английски, я перебиваю его:

– Я недавно в Лондоне, и еще учу ваш язык. Буду благодарна, если вы не будете говорить так быстро.

Банковскую терминологию на английском я вообще не понимаю. Мистер Бадж мокрый, как цирковая лошадь после выступления, терпеливо толкует мне про тонкости и отличия одной системы карт от другой. Он вытирает проплешину на затылке платком, не переставая любезно улыбаться. Я слушаю его больше из вежливости и с негодованием поглядываю на Роберта. Он веселится от души. Но наконец ему надоедает этот цирк с конями в мыле, и он приходит на помощь мистеру Баджу. Роберт за меня выбирает карты и заполняет заявление. Мне остаётся только поставить на бумаге дрожащей рукой подпись.

***

Джулия

– Итак, будущая миссис Фаррелл, начнем знакомство с семьей! – Роберт в машине, достаёт трубку и нажимает кнопку вызова. – Анна, ждёшь нас?.. Я решил сегодня. Да, мы ненадолго! Не нужно ничего специально готовить… Отлично! Скоро будем.

Я улыбаюсь, про себя отметив тревожный взгляд жениха, брошенный в зеркало заднего вида.

– После встречи с мистером Баджем, бабушка звучит мило и по-домашнему! А где она живёт?

– На Энисмор-сквер. В сказочном домике, я серьёзно!

В цветочной лавке на Бромптон-роуд мы выбираем роскошный букет из белых роз и лиловой эустомы, покупаем в кондитерской напротив коробку шотландского печенья. Эннисмор-Гарденс оказывается недалеко от Белгрейвии.

Эннисмор-сквер представляет собой очаровательный, вымощенный булыжником двор с ярко раскрашенными двухэтажными коттеджами, стоящими вплотную друг к другу. Разноцветный плющ, увивающий стены домов, добавляет им очарования. В одном из этих игрушечных домиков с колоннами по сторонам от входа и причудливым железным балконом проживает бабушка Анна.

– Правда красиво? – Роберт глушит двигатель. – Портлендский камень.

– Да! – Я редко очаровываюсь городскими пейзажами, но сейчас меня просто распирает от восторга. – Я думала, Питер единственный уютный город на земле.

Роберт наматывает прядь моих волос на палец.

– К слову, здесь же рядом находится православная церковь, Собор Успения Божией Матери и Всех святых. Именно там, я полагаю, мы принесем друг другу клятву верности и любви. Иди ко мне.

Выбираюсь из пальто и перебираюсь к нему на колени. Он целует меня так нежно, что слезы подступают к глазам.

– Это будет самый светлый день в моей жизни, – шепчет он.

– В нашей, – добавляю тихо.

– Как я хочу сейчас прижать тебя к груди и целовать до беспамятства, – Роберт гладит меня по лицу, и я прижимаю его ладонь к своей щеке. Расстёгиваю пуговицу на его рубашке и, проникнув к горячей груди, нащупываю место, где ощущается биение сердца.

– Тук, тук, тук.… Это самый лучший звук, который я когда-либо слышала.

Роберт закрывает глаза и глухо произносит:

– Если бы ты знала, как важен звук твоего сердца для меня. Я понял это, когда затыкал пальцем пулевое отверстие в твоей груди. В горле пересыхает всякий раз, как вспомню часы, проведенные у твоей постели в госпитале. Твое избитое, исполосованное плеткой и скальпелем тело на грани жизни и смерти боролось за жизнь, а я мог лишь молить Бога дать тебе сил. Звук твоего сердца, единственное, ради чего я живу теперь.

Мы молчим, наслаждаясь минутой духовной близости. Капли дождя стучат по лобовому стеклу, но внутри машины время замирает. К действительности нас возвращает звонок мобильного.

– Бабушка, наверное. – Роберт достаёт телефон и кивком головы подтверждает свою догадку. – Привет, мы уже около твоего дома. Скоро будем.

Он убирает трубку в карман.

– Пора, любимая. Волнуешься?

– Есть немного.

– Всё будет хорошо. – Роберт выныривает из машины под проливной дождь, щёлкает кнопкой зонта и бежит открывать мне дверь.

Джулия

Анна открывает нам сама. Я безошибочно понимаю, что это она. Сложно определить возраст красивой ухоженной леди. Выглядит она прекрасно. Добрый открытый взгляд самодостаточной женщины, идеальная осанка, ухоженные руки с маникюром, неброский макияж и гордо посаженная голова с венцом красиво уложенных седых волос.

– Прошу вас, – бабушка Анна улыбается и, отступив на шаг назад, делает изящный жест рукой.

Но Роберт лихо врывается в её личное пространство, повесив наши пальто на вешалку. Он крепко обнимает бабушку и, приподняв, кружит с ней по небольшой, но уютной прихожей с золоченым зеркалом в пол на выкрашенной в изумрудный цвет стене.

– Привет, родная! – он ставит бабушку на пол и подводит к ней меня. – Познакомься, это – моя Джулия. Джу, познакомься, это миссис Хант, моя бабушка Анна.

– Здравствуй, очень-очень интересно познакомиться, – бабушка скользит по мне взглядом. – Неужели я дожила до этого дня?

– Добрый день, – улыбаюсь и протягиваю ей цветы, – Очень рада. Роберт о вас много рассказывал.

Мне приятно, что бабушка говорит по-русски. Она протягивает мне руку. Тёплая и мягкая ладонь Анны будто излучает радушие.