С уважением, Громов Г.А.»

Наверное, я очень непорядочная и гадкая, но вместо досады, разочарования, испытала радость и облегчение.

У меня есть несколько дней отдышаться, привести мысли в порядок.

Записка показалась хорошим знаком. И день проходил бодро. Дневная суета меня совсем успокоила – привычный мир, где всё размеренно, разложено по полочкам, где знаю, кто я, что умею, к чему стремлюсь!

Ближе к вечеру позвонил сын, отчитаться о проведенном дне:

– Мамуль привет.

– Привет, медвежонок.

– Ма-а-а, – протянул Женя. Так и вижу, как он пятерней смахнул со лба длинную челку. Она вечно лезла ему в глаза, а я постоянно советовала ее состричь, ведь неудобно бегать по полю, когда она мешает. Но Женя упирался – мода и то да сё. – Мам, тут такое дело… – мялся сын, – знаю, ты бы хотела поболтать дома, но у нас вечеринка вот-вот начнётся. Так что, если ты не против, поболтаем завтра.

– Да конечно, – кивнула слегка расстроено. – Голову не теряй, – зачем-то брякнула напоследок. Конечно, я не могла запретить – дело молодое, да и парень уже взрослый. Просто мне бы с этим свыкнуться.

– Отлично, – явно разулыбался сын. – Тогда до завтра?

– Да, – тяжко на душе, но пересилила эгоистичный порыв, надавить на совесть Жени и как можно бодрее распрощалась: – Хорошо отдохнуть. И я тебя люблю, – сердечко билось сильно-сильно.

– И я тебя, мамуль.

На работе сидела до привычного «допоздна», выискивая причину остаться на дольше, но подменять никого не пришлось, поэтому домой поехала без особой радости.

Спать легла в расстроенных чувствах, а проснулась из-за настойчивого трезвона звонка в квартиру.

Смаргивая липкий сон, кутаясь в коротенький, домашний халатик, прошлепал до двери. В квартиру уже не просто стучали, а пытались пробиться. И если бы не знакомый, хоть и искаженный хмелем голос, вместо «открыть» вызвала бы полицию. Но это был…

– Мам, – взревел медведем Жека. – Мама, – судя по грохоту, то ли головой, то ли плечом долбился в дверь. Мне аж дурно стало. Ночь! Сын пьян! Орёт, как тур во время гона. Вот позорище!

Соседи у меня очень ворчливые, если не я, то они первее вызовут правоохранительные органы.

На этом мысль вильнула в пучину дикого страха – померещился другой голос. Уже щелкая замками, торопливо глянула в глазок, сердце биться перестало. Руслан!!!

Зло чертыхнувшись, с щелчком замка и лёгким скрипом открыла дверь, с ярым недовольством смотря то на Женю, то на Руса.

– Ма, – широко лыбился сын, еле держась на ногах, и то, благодаря услужливо подставленному плечу Руслана. Судя по пьяной физиономии и тому, как шатко стоял сын, он был невменяемо бухой. И я никогда его таким не видела. Рус тоже был сильно пьян, но однозначно трезвее, потому и поддерживал:

– Мы тут. – жевал слова, качнувшись ко мне огромной массой, двух невменяемо пьяных парней, а они были настолько неустойчивы, что испуганно отступила, чтобы не оказаться у них на пути.

– Ма-а-а, – опять идиотски протянул сын, явно путаясь, что вообще хотел.

– Он сказал, – подал голос Руслан, – как бы ни был пьян, ночевать – домой! – разъяснил за сына мысль.

В душе потеплело, Женя тотчас реабилитировался в моих глазах.

– Ну и… – хмыкнул Рус, подперев собой Жеку к стене в коридоре. Сын, по ходу на радости, что добрался домой, вырубился окончательно, потому и обвис. Если бы не Рус, Женя бы сполз на пол.

– Дальше, – махнула в сторону комнаты сына, шлепая в том направлении босыми ногами. За мной не то бурча, не то посмеиваясь, шатался Рус.

– Лиз… веее… та… Сер… ееевна, – голос Руса в спину невнятностью нагнал аккурат с грохотом и я недовольно обернулась. Два красавца валялись на полу, и если сын Громова кое-как вставал, придерживаясь стеночки, то Женька так и остался обездвиженной тушей дрыхнуть. И даже такому лосю, как Руслан, его поднять на ноги было крайне сложно, что он, чертыхаясь, пытался сделать.

– Чёрт! – Нехотя поспешила к нему на помощь.

Вдвоём тоже намучились, но всё же справились.

– Это ты во всём виноват, – бурчала, пока тащили Женю в его комнату.

– Ага, ещё скажи, я напоил. Вливал в горло.

– И скажу. Он до этого, редко выпивал

– А типа сейчас зачастил?!

– Нет, но до такого состояния, – в сердцах кивнула на невменяемо довольного и беззастенчиво храпящего Жеку, – НИКОГДА!

– Так повод был, почему бы и не выпить?

– Упиться! – пояснила мысль я.

– Ну, просто не все, как ты алкоголя избегают, и только ядом харкают.

– Ты это о чём? – опешила заявлению.

– Да об умении общаться, – хмыкнул нагло Рус.

Из последних сил Жеку до постели дотянули. На раз, два, три взвалили на покрывало. Даже не укрывала, не раздевала, лишь обувь сняла, чтобы постель не замарал, и деловито Руслана вытолкала в коридор:

– Тебе пора.

Он без лишних возражений, шатаясь от стеночки к стеночке, пошел к выходу. Я зло следовала за ним, тараня взглядом широкую спину, пока неожиданно для себя не ляпнула:

– В зале есть место, если…

Рус не остановился, и даже не запнулся. Казалось, он вообще не расслышал предложения, но уже близ двери, буркнул:

– Мне лучше подальше, от тебя, – добавил, и я замерла несколькими шагами от него, зябко в халатик кутаясь. Фраза заставила сердце трепыхаться в дурном счастливом порыве, и кровью умыться из-за понимания, как неправильно реагировала на парня.

Поэтому и согласилась – зря брякнула глупость, сама же решила, что между нами должно быть расстояние! Вон, даже пьяный Рус это понимал, видимо, не всё потерянно с совестью и нашей моралью. Так что, пусть уходит – алкогольное опьянение не  причина оставлять его у меня дома.

– Конечно, но может вначале такси вызвать? – нашлась здраво.

– Нет, я на своей, – буркнул Рус, выходя их квартиры.

– Пока, – обменялись безликими фразами.

Я закрыла дверь, запоздало хватаясь за мысль:

– Рус, – выглянула впопыхах, – ты же пьян! Какая машина?!. – бросила вдогонку, глядя как было обернулся парень, несколькими ступенями ниже. Но в следующий миг сдавленно охнул, нелепо взмахнув руками и, под аккомпанемент устрашающего грохота, ухнул на цементный пол между лестницами.

ЛИЗА

У меня сердце припадочно кувыркнулось. Душа в пятки ушла.

– Руслан, – не помня себя, как была, босиком, метнула к мальчишке.

Он скрипел от недовольства, матерился глухо, потирая затылок, а я, неизлечимая дура, волновалась, хлопоча над ним:

– Что, где болит?

– Зад и ч…

– Умолкни, – отрезала гневно, присаживаясь на корточки рядом. – Не желаю слушать очередную грязь. Я спросила, что болит?

– Ну так я и хотел сказать, черепушка, – прошипел Руслан. – Затылок и нога, – скривил лицо.

– Черт, – ощупала его голову, уточняя, где больнее, наспех проверила ногу, но не находя явных повреждений, кроме шишки на затылке, встала: – Пошли, – руку протянула, помогая ему встать.

Подставляя хрупкое плечо, очень высокому и довольно тяжелому парню, довела его до квартиры.

– Лучше скорую вызвать, пусть в больницу отвезут. МРТ сделают, – дверь затворила, пока Рус спиной к стене привалившись, шипел. – Не хватает, чтобы травмы.

– Да перестань, – скривился сильнее Руслан. – Отосплюсь, норма будет.

– Но ты хромаешь, – пояснила мысль. – Не дай бог…

– Ой, да сильнее прикладывали.

– Тогда, – сдалась, – не стоит в таком состоянии ехать. Спать у нас останешься! – ткнула на проём в большую комнату.

У меня трёшка в пятиэтажке нового района города. Квартиру купила сравнительно недавно, несколько лет как, и она меня, более чем устраивала.

– Ок, – Руслан больше не отнекивался, послушно до зала дохромал, позволяя за ним поухаживать.

– Сюда, – к широкому дивану подвела. Скрипя зубами, помогла лечь. – Сейчас, – прошлась до своей комнаты. Взяла покрывало и одну из своих подушек. На ходу переодела её в новую наволочку.