Стоило Томасу заметить бегущую по дому мышь, он тотчас набрасывался на неё и ловил. Но не убивал, а слегка душил, чтобы обездвижить. После этого кот с торжественным видом нёс добычу хозяевам, чтобы продемонстрировать, что они не зря его кормят.

Пойманную мышь Томас клал перед Маркусом, чтобы хозяин не только оценил охотничьи навыки кота, но и, возможно, даже включил принесённую добычу в свой рацион. Но тот не делал ни того ни другого. На глазах у изумлённого питомца Маркус брал мышь и вновь относил её в лес, чтобы выпустить на свободу.

Несколько дней Томас наблюдал за этим, наивно полагая, что в хозяине проснётся благоразумие, но так и не дождался. Поэтому он решил переменить тактику.

И вот как-то раз Наташа услышала крики мужа, который звал её на помощь. Она тотчас же прибежала к Маркусу и увидела следующую картину. Томас, поймав и слегка придушив мышь, в очередной раз принёс её хозяину. И Маркус в очередной раз собрался отнести её в лес. Тогда Томас стал отнимать у Маркуса мышь, не позволяя выпустить её на волю. Завязала небольшая потасовка, в которой победил Томас. Вырвав мышь, он перегрыз ей горло, после чего положил перед Маркусом. Мол, теперь можешь нести её куда хочешь. Маркус расстроился, отчитал Томаса, решив в следующий раз проявить большую расторопность в предоставлении свободы мыши.

Но и Томас был не лыком шит, потому что на следующий день, когда он честно поймал в доме мышь и, как примерный кот, принёс её хозяину, то не стал, как прежде, класть её на пол.

Держа пойманную мышь в зубах, Томас продемонстрировал её Маркусу, после чего на глазах у удивлённого хозяина, перегрыз добыче глотку и только после этого положил её на пол. И ушёл с видом победителя.

Никакие уговоры и нравоучительные беседы со стороны Маркуса на Томаса не действовали. В итоге Маркус смирился, а Томас продолжил жить в своё удовольствие, периодически давая волю своим охотничьим инстинктам, не позволяя при этом хозяину избавляться от принесённой добычи прежним гуманным способом.

Гуляем мы с сыном по Филёвскому парку Москвы и вдруг я слышу:

– Быстрее сюда! Здесь тушканчик!

Источником голоса был парень лет тридцати с небольшим. Как я поняла, он подзывал свою жену и маленькую дочь посмотреть на чудо-зверя, бегающего по парку.

Тушканчик в Москве! Даже не в зоопарке! Это новость!

Я тоже не могла пропустить такое и потому потянула сына за собой.

Мы подошли к тому месту, где, по словам зоркого наблюдателя, должен был быть тушканчик, и увидели белку, сидящую на земле. Белка что-то грызла и люди с удовольствием наблюдали за этим зрелищем, а тот самый парень, который привлёк наше внимание своим криком, продолжал объяснять дочери:

– Смотри, дочка, это – тушканчик! Нам очень повезло, что мы его увидели!

Я же просто лишилась дара речи. Так и подмывало поправить парня, который внушал маленькой дочери неправильное представление о животных центральной полосы России, но в наше время делать публичное замечание человеку чревато крайне неблагоприятными последствиями. Поэтому я отвела сына в сторону и спросила его:

– Ты хоть понял, какого зверя мы видели?

– Да! Белку! – тут же ответил сын, которому на тот момент было одиннадцать лет, а у меня отлегло от сердца.

– А где живут тушканчики, ты знаешь? – снова спросила я мальчика.

– В степи, – ответил сын.

– Правильно! – сказала я. – Ты не слушай того мужчину, который говорил, что это тушканчик! Он ошибается! В Москве тушканчиков можно увидеть лишь в зоопарке или на страницах книг. А по паркам бегают белки!

– Я знаю, мама! – слегка недовольным тоном ответил сын.

– Это хорошо! – ещё сильнее успокаиваясь, ответила я.

Может, я что-то не понимаю в этой жизни, но как взрослый человек мог перепутать тушканчика и белку, мне совершенно не ясно! В школе он не учился, что ли? Ни разу не ходил в зоопарк и не листал книжки про животных? Как такое возможно? Но хуже того то, что этот человек внушал свои ошибочные представления об окружающем мире маленькой дочери, которая потом будет спорить с друзьями и учителями, доказывая, что белка – это тушканчик, который обитает в московских парках.

Подобный случай был в моей жизни более двадцати лет назад, когда мы с мужем только поженились и возвращались после выходных в Москву от моих родителей, живших в области. Мы ехали в электричке, и напротив нас сидела молодая мама с дочерью лет пяти. Девочка всё время болтала ногами, задевая мои коленки, и смотрела в окно. И вот в какой-то момент за окном показалось стадо пасущихся коров.

– Мама, смотри! Слоны! – закричала девочка, толкая мать в бок, чтобы та тоже порадовалась увиденному пейзажу.

Мама нехотя повернула голову и тоже посмотрела в окно. А девочка продолжала радостно подпрыгивать на сиденье и кричать:

– Слоны! Слоны! – и мама даже не пыталась её переубедить.

Мы с мужем недоумённо переглянулись, не говоря друг другу не слова. А уже когда приехали на вокзал, принялись обсуждать произошедшее. Мы оба были в шоке, так как не могли понять, как может пятилетний ребёнок не знать, как выглядят корова и слон. Как вообще их можно перепутать? Неужели она не смотрела ни одного мультфильма, героями которых были бы корова или слон? Неужели ни дома, ни в детском саду она не видела ни одной картинки с этими животными? А главное, почему мать этой девочки не принялась переубеждать дочь, объяснив ей различие между этими животными? Или эта женщина сама была уверена в том, что корова – это слон?

Все наши вопросы остались без ответа, и я понятия не имею, насколько образованной выросла эта девочка. Может быть, она была одной из тех, кто стоял рядом с нами в Филёвском парке и смотрел на белку, будучи полностью уверенной в том, что видит тушканчика.

В одном классе обычной московской школы учился мальчик, которого звали Стас Брунс. Его фамилия имела немецкое происхождение, хотя никто из его семьи уже и не помнил, какой именно из предков одарил своих потомков этой необычной для нашего слуха фамилией. И вот этот мальчик с самым обычным именем и с необычной фамилией всегда сидел на первой парте. Но когда Стас доучился до одиннадцатого класса, то, по праву выпускника школы, решил позволить себе проявить немного свободомыслия и однажды самовольно пересел на последнюю парту, чтобы сидеть рядом со своим школьным товарищем, а не прямо перед носом учителя. Однако Марина Валентиновна, их классный руководитель, настолько привыкла к тому, как сидят её ученики, что даже не обратила внимания на небольшие изменения, которые произошли в их рядах. Поэтому, когда она вызвала Стаса Брунса отвечать урок, то очень удивилась, что мальчик идёт к доске не от первой парты, а от последней.

– Брунс! – не скрывая изумления, проговорила Марина Валентиновна. – Как ты очутился на последней парте? Ты же только что сидел на первой!

Но что Брунс, не моргнув глазом, тут же ответил:

– Телепортация.

Этот удачный экспромт, который выдал Стас Брунс, мгновенно стал расхожей цитатой, которую его одноклассники с удовольствием повторяли. Если требовалось куда-то срочно сходить, то вдобавок к произнесённой просьбе всегда добавляли: «Воспользуйтесь телепортацией Брунса!» Или когда возникала ситуация, что кто-то оказывался не на том месте, где его ожидали увидеть, тот человек снисходительно пожимал плечами и с равнодушным видом произносил: «Телепортация Брунса».

И даже окончив школу, ребята продолжали нести эту фразу в народ, чтобы объяснить ею какие-либо необъяснимые явления. И те люди, которые ещё не знают предыстории возникновения этого крылатого выражения, продолжают пребывать в уверенности, что «телепортация Брунса» – это официальный термин, фактически доказанный феномен, имеющий широкое хождение в научных кругах.

Я люблю путешествовать. Как только у меня появляются свободные деньги, я тут же трачу их на какую-нибудь поездку. Если денег мало, то это будет коротким бюджетным путешествием, а если много, то куда-нибудь подальше и поинтереснее.