Кэрри положила голову на его бедро, нежно поглаживая живот, невесомо касаясь старых шрамов. Потом глубоко вздохнула и, подтянувшись на руках, легла рядом. Сакумо тут же коснулся её щеки, склонился и нежно поцеловал.

– В следующий раз всё будет по-другому, – прошептала она, смутившись.

– По-другому? – Сакумо сделал вид, что разочарован. Кэрри тихо рассмеялась – удивительно, но в постели он совершенно не казался отстранённым и холодным. Напротив, с готовностью делился своим теплом, и это подкупало. Кэрри вдруг вспомнила, как он ушёл почти сразу после того, как они переспали. Как ждал, одетый, равнодушный, в кабинете, пока она проснётся и приведёт себя в порядок. Сейчас Сакумо никуда не спешил. Подтянул к себе, обнял одной рукой и накрыл одеялом.

– Сакумо, – через несколько минут тихо позвала она, – а почему мы спим на полу?

– Мы спим на футоне, – усмехнулся он. – Вообще их обычно сворачивают, чтобы места в доме было больше. Но у меня его достаточно, так что… Ты хочешь кровать?

– Если честно, мне кажется, что позвоночник к утру осыплется под ноги. – Кэрри поёрзала на жёстком матрасе.

– Думаю, какое-то время я смогу потерпеть обычную кровать, – вздохнул Сакумо, возвращая с небес на землю. Какое-то время. А потом она останется одна. Не желая показывать свой страх, Кэрри только крепче обняла его и закрыла глаза. Год – это очень долго, и всё ещё может измениться.

Когда Кэрри проснулась, Сакумо уже ушёл, его подушка давно остыла, а лёгкий запах озона практически полностью растворился в утреннем воздухе. Глубоко вздохнув, Кэрри раскинула руки и прикрыла глаза: тихо. Здесь всегда было тихо, на нервы действовало неимоверно. Но вот прошла секунда, другая, и тишина наполнилась еле слышным журчанием и плеском. Хрустальный звон дробящихся о камни капель показался оглушительным. Кэрри села, машинально отметила, что вещи, разбросанные по комнате, исчезли, а у изножья лежит свежая синяя юката. Надев её, Кэрри подошла к окну и сделала глубокий вдох – от красоты перехватило дух. Окно спальни выходило на гору. Одинокая снежная вершина чётко вырисовывалась на ярко-голубом небе, её корни терялись в густом зелёном ковре.

– Госпожа, – Юми как всегда незаметно оказалась за спиной. – Когда накрывать завтрак?

– А где Сакумо? – не оборачиваясь, спросила Кэрри.

– Просил завтракать без него, сказал, что вернётся к вечеру.

«Перед слугами отчитался, а мне ничего не сказал», – подумалось с лёгкой горчинкой.

После завтрака Кэрри заскучала. Заняться здесь действительно было нечем, поговорить не с кем, а библиотека, хоть и была огромной, не вызвала энтузиазма. Кэрри чувствовала, что оказалась в вакууме, и вокруг только пустота, застывшая красота и одиночество. Поэтому, когда объявили о приезде госпожи Линн, она встрепенулась: хоть какое-то развлечение! Выйдя в сад, она остановилась у бамбукового фонтана, рассеянно слушая мягкий перестук, с которым он сбрасывает воду.

Кэрри всё ещё не могла определиться, как относиться к жене Сакумо. Судя по его вчерашней реакции, отношения у них были натянутыми, но неизвестно, как долго и почему. Может, они поругались недавно и теперь она ищет способ помириться? Ведь если бы это было не так, брак давно был бы расторгнут. Раз Сакумо не пошёл на это, значит, что-то чувствовал к жене. А может – и эта мысль прошибла ледяным потом – он специально привёз её сюда, чтобы вызвать ревность жены? Ведь не зря так подчёркивает, что вместе они будут только год. Но при этом Сакумо был с ней нежен, подчёркнуто вежлив и предупредителен. Кэрри прикусила губу – а что, если эта предупредительность и желание дать ей свободу как раз происходят от того, что он не хочет слишком привязываться? И как вообще поговорить о Линн и их отношениях?

Задумавшись, Кэрри не расслышала чужие шаги и вздрогнула, когда мелодичный, но высокомерный голос прозвучал буквально за спиной.

– Смотрю, в тебе нет ни малейшего почтения к своей госпоже, дорогая. Вчера я тебя простила, но сегодня… Сакумо ещё не обучил тебя манерам?

Кэрри стиснула челюсти и, спрятав руки в широких рукавах юкаты, сверкнула глазами. Пусть она жена, но пока сам Сакумо не обозначил чёткие рамки общения с ней, Кэрри пресмыкаться не собирается. И не таких обламывала. Медленно обернувшись, она смерила Линн холодным равнодушным взглядом и приподняла бровь.

– Не слышала, как вы пришли. Чем могу помочь?

– Помочь? Мне? – Линн звонко рассмеялась. – Надо же, и дня не прошло, а ты уже вообразила себя главной. Дорогая моя, не тешь себя мечтами, Сакумо не тот мужчина, что легко поддаётся женским чарам.

Сегодня на ней было длинное бирюзовое платье с разрезами до бёдер, округлые плечи были открыты, а грудь приподнимал тугой бархатный корсет. Золотые волосы, перехваченные белыми лентами с жемчугом, мерцали в солнечном свете. Линн была прекрасна и отлично знала это.

– Поэтому вы так много внимания уделили своему наряду? – насмешливо спросила Кэрри, демонстративно рассматривая её грудь.

– Удачная попытка, но мимо. Я одеваюсь для себя, а не для мужчин. А вот ты, как я погляжу, во всём следуешь унылому вкусу Сакумо.

Кэрри невольно вспыхнула. Да, одежда одним своим видом вызывала протест, но сейчас ей отчего-то стало обидно за Сакумо. Вспомнились его слова о желании сохранить хоть что-то от себя прежнего. Относились ли они и к Линн?

– Я уважаю его стремление следовать традициям. – Кэрри забросила пробный камень и тут же была вознаграждена беспечным ответом:

– Глупости! Если бы я им следовала, до сих пор ходила бы в унылых тогах и носила золотой венец. Что может быть скучнее, чем завязнуть в прошлом и постоянно перебирать его в памяти? Я иду вперёд, постоянно двигаюсь, а Сакумо живёт сожалениями и несбывшимися мечтами.

– Но вы почему-то здесь, с ним, – осторожно заметила Кэрри.

– Я не с ним! – резко бросила Линн, но быстро спохватилась, натянула улыбку и мягко потрепала Кэрри за щеку. – Дорогая, я не с ним, но могу быть с ним, когда только пожелаю. Как я уже говорила, его сердце принадлежит мне. Точнее, осколки от него, но поверь, всё это время я их хранила и смогу склеить в любой момент.

– Вчера это было особенно заметно. – Кэрри пожала плечами и отвернулась. Сердце стучало так, будто она только что пробежала стометровку. Линн умело выводила из себя, но ведь она понятия не имела, какие на самом деле отношения у неё с Сакумо! Что, если сыграть на этом? – Впрочем, судя по рассказам Сакумо, ты не самая лучшая жена.

– Значит, он уже поделился подробностями нашего брака? – голос Линн понизился лишь на тон, но Кэрри прекрасно расслышала угрозу в обманчивой мягкости. Слишком завираться не хотелось, кто знает, как к этому отнесётся Сакумо, когда узнает о разговоре. Поэтому Кэрри решила не отвечать, лишь таинственно пожала плечами и коснулась прозрачной струи фонтана, стекавшей из бамбуковой трубки.

– Послушай меня, – Линн резко схватила Кэрри за плечо и развернула к себе, – я таких девок за всю жизнь тысячи перевидала. И все они надеялись, что станут кем-то, а в итоге греют постель тысячелетним извращенцам. Не думай, что ты – особенная!

– И всё же я первая, кого Сакумо привёл в этот дом, – ласково улыбнулась Кэрри, освобождаясь из её хватки. – Кто знает, может, в этот раз в вашем правиле появилось исключение.

Линн захлопнула рот с громким стуком и прищурилась, будто увидела Кэрри впервые. Потом хищно оскалилась и вдруг звонко расхохоталась.

– А ты забавная зверушка! Думаешь, что можешь кусаться, но на деле – только тявкать. Считаешь себя лучше других? Тем больнее будет падать.

Смерив Кэрри насмешливым взглядом, она покачала головой.

– Знаешь, а это будет даже забавно, – протянула задумчиво. – Да, отличный повод развлечься.

Не добавив ни слова, Линн развернулась и плавной походкой направилась к выходу из сада. С возрастающей тревогой Кэрри следила за ней, пока Линн не скрылась из виду. Отчего-то в груди поселилось стойкое ощущение, что она дразнит спящего дракона, который, проснувшись, спалит всё дотла, и в первую очередь – её.