Разряд тока пронзил сверху до низу, когда на плечи легли чужие ладони. Сакумо осторожно развернул её к себе и склонил голову набок.
– Что она тебе говорила?
– Ничего, – равнодушно ответила Кэрри. – Просто захотела посмотреть. Как в зоопарке, знаешь.
– Привыкай, она была первой, но далеко не последней.
– Ты привёз меня сюда, чтобы показывать другим?
– Это часть моей жизни, я не могу этому препятствовать.
– И кем ты меня представил? Любовницей? Рабыней? А может… – Кэрри усмехнулась, – возлюбленной?
Сакумо поморщился – всё же колючек в ней хоть отбавляй. Но это даже к лучшему, ведь Линн с самого начала была мягкой кошечкой, и лишь спустя год начала показывать истинный характер. Менять Кэрри в планы Сакумо не входило.
– Я сказал, что ты моя сете-паи, – спокойно ответил он. – Что принадлежишь мне и будешь рядом год.
– А потом?.. – голос внезапно подвёл, сел. Да. На год она и рассчитывала, но и представить сейчас не могла, что будет дальше.
– А потом ты будешь вольна уйти. Тебе построят дом в любом месте Зельдара, у тебя будет сила: совсем скоро ты её почувствуешь и станешь накапливать. Использовать сможешь не сразу, но с этим я помогу. Может, кто-то предложит жить вместе.
– И я, конечно же, соглашусь, – горько усмехнулась Кэрри. – Так? Сначала ты меня будешь трахать, а потом передашь из рук в руки кому-то из друзей?
– Кэрри, – Сакумо тяжело вздохнул и потёр веки. И отчего он решил, что ему это надо? – Я не виноват в том, что сделал с тобой Энтони. Может, не будешь вымещать злость на него на мне? Ты должна была пройти курс и узнать гораздо больше, привыкнуть, но получилось так, как получилось, и этого не изменить. Я постараюсь помочь и буду отвечать на любые вопросы, которые ты пожелаешь задать. Если меня не будет рядом, можешь обращаться к слугам, все они рады будут помочь. Понимаю, тебе сейчас тяжело. Но привыкать придётся быстро. И да, возможно, кто-то захочет забрать тебя к себе, но через год ты будешь вольна в своём выборе. Никто не посмеет тебя принудить или решать за тебя.
– А сейчас я принадлежу только тебе, – тихо ответила Кэрри, опуская глаза. Смотреть в его красивое, но совершенно равнодушное лицо было невыносимо.
– Да, – глухо сказал Сакумо. Вид склонённой головы будил в груди тонкое, щемящее чувство вины, а он ненавидел признавать, что виноват. Всё же, никто не посмел бы прикоснуться к ней после поступка Энтони. Сакумо мог забрать её на индивидуальное обучение, не разлучать с подругами и купить до аукциона. Но вместо этого принёс сюда. Зачем?..
– И как я должна вести тебя с тобой… господин? – еле слышно спросила Кэрри. От отчаяния и безнадёжности хотелось выть, но приходилось держаться, чтобы он не увидел, как ей на самом деле паршиво.
– Не надо никаких господ, Кэрри. – Сакумо поморщился. – Обращайся по имени. И помни, что сейчас ты тут имеешь практически такую же власть, как и я. Можешь свободно перемещаться по всей резиденции, на днях я покажу тебе всё, но пока, прошу, постарайся не покидать пределы дома и внутреннего сада. Это может быть небезопасно.
– В смысле? – тут же вскинулась Кэрри. – Мне могут угрожать? Попытаться украсть? Что со мной может случиться?!
– Никто не посмеет тебе угрожать или пытаться причинить боль. – Сакумо осторожно коснулся плеча, сжал пальцы, пытаясь поделиться собственной уверенностью. Конечно, говорить о том, что Энтони прячется где-то и может в любой момент через Кэрри попытаться отомстить ему, не стоит. – Просто ты пока ничего не знаешь о Зельдаре за воротами, мне будет проще, если мы будем выходить куда-то только вдвоём.
– А спать… – Кэрри протолкнула комок, вставший в горле, – спать мы будем вместе?
Сакумо ответил не сразу. Посмотрел так, что внутренности сделали сальто, а кровь прилила к щекам. Вздохнул и мягко погладил плечо, которое продолжал сжимать.
– Я понимаю, что тебе досталось. И не хотел бы торопить. Но и смысла делать вид, будто между нами ничего не было, не вижу. Да, Кэрри, спать мы будем вместе.
Он криво усмехнулся собственным мыслям: надо же, стоило лишь подумать о ней, обнажённой, разметавшейся на его простынях, умоляющей не останавливаться, и в паху стало жарко. Видимо, сете-паи всё же обладают этой магией – лишать разума любого бога. К чему лгать себе: он хотел её, хотел все эти дни, что она лежала без сознания. Хотел и начинал даже бояться этих эмоций, слишком уж они выбивались из привычного, равнодушного фона.
– Тогда может, – Кэрри тщетно пыталась говорить равнодушно, но голос всё равно дрожал, – может, покажешь мне спальню?
Сакумо нехотя отпустил её и кивнул в сторону дома.
– Это дом, – начал он, когда она пошла следом, – точная копия одного из моих храмов. Думаю, нет смысла тебе объяснять, в какой именно стране я был богом.
– Нет, – невольно улыбнулась Кэрри. Осторожно спросила: – А ты… богом чего именно ты был?..
– Войны, – отрезал он, слегка помрачнев. – Богом войны, разрушений, смерти.
– О, – только и смогла произнести Кэрри, искоса рассматривая его точёный профиль. Да, пожалуй, ему бы это пошло: стоять посреди поля с окровавленным мечом, полыхать чёрным взглядом и хищно улыбаться, глядя на поверженных врагов.
– Страшно? – усмехнулся он.
– Нет, – тут же ответила она. – Значит, это копия твоего храма…
– Да, – Сакумо с благодарностью сменил тему. – Моя резиденция называется Замок поющей воды, и это не просто поэтическое сравнение. Скоро ты поймёшь, почему я так её назвал.
Они вошли в дом и теперь медленно шли по коридору, не обращая внимания на склоняющихся в поклонах слуг.
– Я редко бывал на Зельдаре в последнее время, но сейчас у меня не осталось дел на Земле, поэтому мы будем проводить много времени вместе.
– Не хочешь терять ни одного дня? – иронично поинтересовалась Кэрри.
– Можно сказать и так, – пожал он плечами. В молчании они пересекли просторный зал, дубовые балки подпирали потолок, на пол падали столбы света, проникающего сквозь распахнутые в стороны окна. Расписные панели украшали стены: классические, столько раз виденные в музеях сцены – горы, сосновые леса, самураи и хризантемы. Миновав зал, Сакумо свернул в очередной коридор, и Кэрри ничего не оставалось, кроме как пойти следом, рассматривая его плечи и белые, тонкие, сцепленные в замок пальцы.
– У меня обширная библиотека, – вновь заговорил Сакумо. – Интернета тут нет, прости. Как нет связи и телевидения.
– Это ужасно, – протянула Кэрри. – И что мне прикажешь делать?
– Для начала, – он остановился у одной из перегородок, обтянутых матовой бумагой, и отвёл её в сторону, – изучишь быт и особенности жизни в моей резиденции. Эта дверь, – он повёл рукой по деревянному переплёту, – называется сёдзи.
Дождавшись, когда Кэрри войдёт, Сакумо с шелестом закрыл сёдзи и остановился за спиной. В центре комнаты прямо на полу лежал большой матрас, застеленный тёмно-синим покрывалом. Над изголовьем висел какой-то герб с иероглифами на чёрном фоне. По бокам – высокие деревянные светильники с узкими прорезями. У открытого окна – низкий комод из тёмного дерева.
– Это твоя спальня? – удивлённо произнесла Кэрри. Слишком аскетично, даже в пансионате у него было гораздо больше мебели.
– Непривычно? – усмехнулся он на ухо, почти задевая её висок щекой.
– Аскетично. – Кэрри застыла, когда он опустил руки на её плечи, кончиками пальцев коснулся шеи.
– Там, – прошептал Сакумо, качнув головой в сторону одной из сёзди, неотличимой от остальных перегородок, – ванная. Там, – другой кивок, – гардероб. В спальне ничего не должно отвлекать от сна.
– От сна? – слабо спросила Кэрри, прикрывая глаза, когда его пальцы поползли выше, к подбородку, мягко поглаживая, разнося тепло под кожей.
– И не только от сна, – низко пробормотал Сакумо, склоняясь к ней. Кэрри чувствовала твёрдость его тела, стоящего так близко. Слышала дыхание, ещё тщательно контролируемое, но уже начинающее сбиваться с мерного ритма. Его руки медленно спустились к локтям, обвили запястья, выводя круги большими пальцами. Застыв, Кэрри распахнула глаза: перед внутренним взором тут же возник Тони, его безумный взгляд. Пальцы Сакумо, державшие нежно, тут же превратились в кожаные ремни, и сердце увеличилось вдвое, тревожно застучало в груди.
