– Сонечка спит? – заговорила она первой.

– Вроде да. Как она вообще? Поправляется?

– С переменным успехом, – горько сказала Рита. – Она то идет на поправку, то снова резкие смены настроения и тошнота. Ей нужны определенные лекарства, но вот какие именно, чтобы не навредить… Сначала необходимо поставить диагноз, исключить морфологические и структурные изменения в мозгу, а для этого нужно сделать томографию.

– Это вроде рентгеновский снимок? – спросил я , садясь рядом с ней.

– Можно и так назвать. Для него нужно специальное оборудование, которое есть не в каждой больнице… – она помолчала секунду, а затем, отмахнувшись от мыслей, добавила. – В общем, я что-нибудь придумаю, а ты пока помоги нам здесь обустроиться. Третьего числа выйдешь на связь с Константином Павловичем, там и видно будет… надеюсь, он все уладит, и мы сможем вернуться.

– Я тоже надеюсь, что Трофимыч, по крайней мере, прояснит ситуацию.

– Помнишь, когда мы сюда ехали, я показывала Зеленую гору, на которой еще было заброшенное здание? – дождавшись моего утвердительного кивка, она продолжила. – На связь лучше выходить оттуда. Отец не раз говорил, что только там ловит и сотовый, и рация.

– Хорошо, покажешь потом на карте, как туда проехать?

– Ладно, правда там придется немного пройтись пешком, на машине сильно близко не подъехать, – она замолчала, опустив глаза, и пауза немного затянулась.

– Расскажи, как у вас с Соней дела, ладите? – решил я сменить тему.

– Да, все здорово. Мы с ней похожи, она будто мое отражение в детстве. У нас даже схожесть в том, что мы обе не любим золотые украшения, предпочитаем серебряные, – Рита, пожав плечами, улыбнулась, а затем, укусив губу, добавила. – Последнее время, правда, характер показывать стала, но это нормально в её возрасте, и совсем не нормально жить так в её возрасте, вот в чем дело… Она замолчала, погрустнев, глядя на огонек керосиновой лампы. Я в очередной раз отметил, как сильно она выбивается из окружения. Ей бы в вечернем платье рассекать и смеяться с бокалом вина в руке, а не здесь в лесу со мной, наводить порядок в забытой лачуге. Будто прочитав мои мысли, её глаза намокли, и она облокотила голову на мойе плечо.

– Поскорее бы все это закончилось, – шмыгнув носом, сказала она. – я так хочу вернуться к своей старой жизни, которая, к слову, мне раньше так не нравилась.

– Понимаю тебя, – сказал я и попытался её обнять, но, почувствовав мою руку, она встала, вежливо отстранившись, и сказала, что пора вернуться к делам.

– Не забудь, 3-го числа связаться с Константином Павловичем , – сказала она, когда я собрался уйти.

Я зашол в комнату Сони и сел на кровать у её ног.

– Привет, – улыбнувшись, чуть слышно сказала она. Вид у неё был бледный и нездоровый. – Привет. Как ты себя чувствуешь? – я приложил тыльную сторону ладони к её лбу, но жара не было.

– Хорошо, но иногда не очень хорошо.

– Не переживай, в ближайшие дни я достану для тебя лекарства, и ты быстро пойдешь на поправку.

– Спасибо, – она опустила глаза. – я скучаю по маме и папе.

– Скоро все это кончится, и мы отправимся в Новосибирск. Уверен, они тоже скучают по тебе. Это было трудно говорить, а она это заметила. Соня стала теребить в руках уголок одеяла, стараясь скрыть намокшие глаза.

– Ты чего, малявка?

– Это все из-за меня… – хныкая, сказала она, закрыв лицо одеялом. Я встал с кровати и заботливо укрыл ее.

– Нет, Сонечка, ты тут не при чем. Скорее это все из-за меня, но я обещаю все исправить.

– Артем ,– окликнула она меня, когда я уже был у двери.

– Пообещай, что будешь возвращаться каждый вечер и не оставишь нас одних.

– Последнее время я щедр на обещания, – улыбнулся я ей. – я постараюсь тебя не разочаровать. Все, отдыхай. я вышел из комнаты и прикрыл дверь.

Войдя в мастерскую Ритиного отца, я прикрыл за собой дверь. На верстаке, рядом с прочно прикрученными небольшими тисками, в пыли лежало множество инструментов и различных резаков по дереву. Здесь можно было найти все для чистки оружия и ремонта обмундирования. Кроме того был большой хороший чемодан с более крупными инструментами, швейные наборы и даже резиновые заплатки для надувной лодки. На стене, рядом с большим охотничьим луком, висел стеллаж с множеством мелких книжонок и буклетов на охотничью тематику. Здесь были описания животных, правила поведения в различных диких местностях и очень много информации по выживанию в лесу. Мне стоило на досуге ознакомиться с ними поближе, возможно, это упростило бы мое пребывание в дикой местности. Раз уж я был здесь, решил осмотреть состояние своего снаряжения. Выложив все на верстак, я пришол к выводу, что мои вещи и обмундирование в хорошем состоянии. На складе сейчас не было ни строительных материалов ни металлолома. металлолома. Взяв в охапку всю литературу, лежавшую на полке, я вытащил это добро в главную комнату и, завалившись на диван, стал изучать. Рита сначала в недоумении посмотрела на меня, но потом, пожав плечами, вернулась к своим делам. Следующие почти три часа я открывал для себя целый новый мир, о котором раньше даже не предполагал. Хищники, травоядные, птицы и мелкое зверье в лесу жили по своим удивительным законам. Я узнал много нового как о самом лесе и его обитателях, так и о правильном поведении человека в дикой природе. Я научился читать следы и имели представление о звуках, издаваемых животными. Понял, как сделать эффективные капканы и ловушки. Узнал о жизни диких медведей и о том, как лучше себя вести при встрече с ними; об укладе в стае волков и повадках волков-одиночек. Многие вещи теперь стали для меня понятны, и хотелось поскорее проверить полученные знания на практике. я прочитал, как пользоваться и обслуживать охотничий композитный лук, висящий в мастерской. Эта вещь вызвала у меня самый большой интерес. Спросив разрешения у Риты, я отнес лук в машину, твердо вознамерившись попробовать с ним поохотиться. Стрел было мало, и Рита попросила меня постараться не растерять их в лесу. Время пролетело незаметно и с пользой. Собрав книги в кучу, я вернул их в мастерскую. В этот день я пошол в лес и охотился до ночи, и вернулся домой. Пожелав всем спокойной ночи, я задул лампу и лег на диван. За закрытой дверью Рита шуршала вещами, укладываясь спать, а я пытался представить, что она сейчас делает. За этими мыслями я погрузился в крепкий сон.

Проснувшись, я отправился на кухню, чтоб заварить себе чай. Взяв в руки горячую кружку, я устроился возле окна, обдумывая планы на день.

– Привет, Артем , – вошедшая на кухню Соня подошла, чтобы обнять меня. – я кушать хочу, а Рита сказала, что придется потерпеть. – Она скорчила грустную гримасу.

– Ну, мелкая, тебя не прокормить! —я потрепал Соню по голове. – Будешь себя хорошо вести и Риту слушаться, принесу тебе сегодня вкуснятины!

– Ой, а можно мне конфет? я буду очень хорошо себя вести и пить все Ритины зелья, можно? – разошлась Соня, приближая свое лицо к моему максимально близко, видимо, в расчете, что у меня не получится отвертеться.

– Ну, конфет не обещаю, а вот ягоду в лесу вкусную найти можно! Ты какую больше любишь?

– Клубнику люблю, и вишню мне еще мама всегда летом покупала.

– А косулю пробовала когда-нибудь? —я постарался быстро перевести тему. – я читал в книге, что в таких лесах как этот, —я указал рукой в сторону окна, – они водятся.

– Неееее, – протянула Соня, – косуль нельзя есть, ты что, Артем . В комнату вошла Рита, и внимание ребенка переключилось на нее:

– Рита, а Артем сегодня вкуснятину принесет!

– Соня, будешь есть, что дадут! – построжилась Рита и забрала Соню делать какие-то компрессы.

За два дня развешанные грибы отлично высушились и, собрав их, я получил на несколько дней провианта. Теперь можно было развешивать на сушку новую партию грибо, в но прежде надо было приготовить сырое мясо которое могло привлечь хищников чем я и занялся. Потом вышел собирать грибы и ягоды, можно было и поохотиться но времени было в обрез, а в охоте самое важное это терпение. Вернувшись домой, я отнес в склад все вещи а сам приготовился ко сну.