– Может не пойдем, – неуверенно проговорила она, глядя, как быстро щупальца крутятся в воздухе, поднимаясь и опускаясь вместе с людьми в кабинках.

– Мисс Рэйнбоу, – усмехнулся профессор, задрав голову и с каким-то предвкушением глядя на карусель, – это всего лишь железяка. Что она может сделать?

– Ну… – протянула она. – Сломаться прямо в воздухе, например.

– И всё? – удивился препод так, будто это действительно такая мелочь, что даже внимания не заслуживает.

– А вам этого мало? – изумилась Кэтрин.

– Если бы я боялся всяких железяк, – многозначительно проговорил тот, – я бы в жизни не добился того… чего добился. Идемте.

Кэтрин показалось, что профессор хотел взять ее за руку и повести за собой, но будто в последний момент одернул себя и уже кивком предложил следовать за ним.

Пришлось согласиться. Не выставлять же себя трусихой перед профессором из столицы.

Когда карусель остановилась и выпустила пассажиров, они первыми стояли в очереди на вход.

– Билетики, пожалуйста, предъявляем билетики, – повторяла строгая женщина в форме у турникета.

Они протянули одновременно, женщина взяла и строгим взглядом впилась в корешки.

– У вас один билет на ребенка, – тоном, не терпящим возражения проговорила она и посмотрела на Кэтрин с разоблачением.

Серьезно? Она так перепугалась, засмущалась или что там с ней такое случилось, что купила детский билет? Ну блин. Серьезно что ли?

– Извините, я не заметила, – со стыдом проговорила Кэтрин. – Мы сейчас уйдем.

К ее изумлению, профессор уходить явно не собирался. Он улыбнулся широкой и загадочно контролерше, а та, к огромному изумлению Кэтрин, улыбнулась в ответ.

Да ладно! Эта грымза умеет улыбаться?

Ну, может и не грымза, все-таки делает свою работу. Но она такая строгая, что даже морщины по всему лбу. И вот сейчас она во все зубы улыбается профессору? Это как так?

– Послушайте, – проговорил препод так ласково и мягко, что у Кэтрин тоже колени стали ватными. – Вы же понимаете, мы не нарочно. Ну ошиблась она, ну что поделать. Такая очаровательная леди, как вы способна на великодушие и может пропустить нас разочек прокатиться на этой чудо-машине. Правда?

Звучало дико, безрассудно, глупо и… почему-то полностью подействовало на контролера. С полнейшим недоумением Кэтрин смотрела, как та, буквально млея от взгляда препода, открыла турникет и пропустила их внутрь. И даже когда ее помощник закреплял на них ремни безопасности в сидениях, продолжала таращиться.

– Это что сейчас было? – оторопело произнесла наконец она, когда помощник удалился.

Профессор Локдарк пожал плечами и поправил свою черную шляпу, натягивая покрепче на голову.

– Природное обаяние, – сказал он с улыбкой.

– Если бы я верила в гипноз, сказала бы, что вы ее загипнотизировали, – заметила Кэтрин. – Вас стоит бояться.

– Бросьте, мисс Рэйнбоу, – усмехнулся препод Локдарк. – Гипноз – это просто ключевые слова для конкретной личности. А бояться меня не надо. Ну, разве что самую малость.

При этом он снова усмехнулся, и по коже Кэтрин пробежали мурашки, почему – она не успела понять. То ли от страха, то ли от интереса.

– Малость? – все же уточнила она.

– Ну кто-то ведь у вас должен принимать экзамены, – пояснил профессор.

А в следующую секунду карусель двинулась, и Кэтрин моментально забыла о разговоре.

Это катание она запомнила на всю жизнь, потому что так громко не визжала никогда. Было весело, страшно, ветер бил в лицо, и ей все время хотелось схватиться за профессора. Только какой-то внутренний этикет удерживал.

Профессор же даже не держался. Его, похоже, эта круговерть только заводила – он хохотал и расставлял руки, как крылья. Удивительно, как его шляпа не слетела с головы.

– Да это же как на драконе, только по кругу! – кричал он воодушевленно.

На драконе или нет, но когда они вышли, Кэтрин качало и шатало, а съеденное мороженное требовало, чтобы его срочно запили газировкой.

– Я угощу, – сказал профессор.

Кэтрин снова смутилась.

– Даже не знаю, – сказала она.

– Успокойтесь, мисс Рэйнбоу. Считайте это жестом примирения. Это ведь я убедил вас забраться на эту карусель. А вам теперь дурно.

Пришлось смириться.

В киоске профессор купил две бутылки минералки, одну с улыбкой протянул Кэтрин. Смущаясь, она улыбнулась в ответ и приняла, но тут же улыбка с ее лица сползла, как варенье по стеклу.

На другой стороне аллеи стояла Нарцисса. Она смотрела на них, точнее, на нее так, будто Кэтрин самолично оскорбила ее, унизила или сделала что-то еще ужасное. Глаза бешенные, обычно пухлые губы вытянулись в нить, ноздри раздуваются – точно сейчас кинет бодаться. Если бы у нее, конечно, были рога.

Профессор Дарен Локдарк то ли заметил изменение на лице Кэтрин, то ли еще как -то понял, что что-то не так.

Оглянулся.

– Хм, – только и произнес он.

– Почему Нарцисса Шэймор смотрит на меня, как на врага народа? – сглотнув, спросила Кэтрин.

– А она умеет смотреть на вас как-то иначе?

– Что?!

Кэтрин будто выдернули из какого-то вакуума, в который засасывал бешеный взгляд Нарциссы. Она хмуро обернулась к профессору.

Что он себе позволяет? Думает, раз купил газировки, теперь хамить может? Или теперь профессура себя так везде ведет?

– В каком смысле? – решительно спросила она.

Препод пожал плечами.

– Как я понял, мисс Шеймор ко всем относится свысока. И смотрит на однокурсников как на драконье… эм… на мусор. Тогда к чему удивляться ее взгляду?

Кэтрин нахмурилась еще сильнее. Говорил профессор очень складно, но почему-то у нее осталось чувство, что здесь что-то нечисто.

– Знаете, мне пора домой, – сказала она. – Я и так слишком загулялась. А завтра лекции. Не хочется снова пропускать.

– Аргумент, – кивнул профессор, и глаза его как-то неоднозначно сверкнули. – Я вас отвезу.

– Нет, – покачав головой, ответила Кэтрин. – Думаю, все же не стоит.

– Уже поздно, – стал настаивать профессор.

– Ничего страшного, – проговорила Кэтрин. – Я часто бываю в этом районе. Доберусь сама. Не хочу, чтобы Нарцисса Шэймор считала… в общем, всего доброго, профессор Локдарк.

И развернувшись, она зашагала прочь из Лунапарка, буквально чувствуя на спине два взгляда – прожигающий Нарциссы Шеймор, и странно будоражащий профессора.

По знакомым аллеям Кэтрин шла уверенно. До общежития пешком было минут тридцать, но автобус уже ушел. Так что надеяться пришлось только на себя.

Может и стоило согласиться на предложение профессора Локдарка, но у нее кожа мурашками покрывается, когда он на нее смотрит. Хуже всего, что она не уверенна, что от страха. Слишком он какой-то… обаятельный что ли.

Но главной причиной была Нарцисса.

Она так смотрела на Кэтрин, что даже без слов вселяла ощущение вины. Бред какой-то. Почему она должна оправдываться перед какой-то студенткой? У нее есть своя жизнь, и она в праве делать, что хочет.

Не Нарциссе диктовать ей правила.

Уверившись в собственных мыслях, Кэтрин даже почувствовала себя бодрее, а шаг стал уверенней.

Она шла уже минут пятнадцать, Лунапарк с шумом и народом остался далеко позади, теперь вокруг тихо, полумрак, освещаемый только фонарями на аллеях, стук ее кед по асфальту и густые заросли жасмина по краям.

Воздух свежий, что немного ободряет.

Кэтрин обогнула небольшой палисадник и свернула на узкую аллейку среди кустарников. Почему-то стало жутковато. Сколько раз она тут ходила, но сейчас было не по себе. Видимо, все дело в Нарциссе и ее бешеном взгляде.

Надо скорее домой.

Кэтрин ускорилась. В какой-то момент ей даже показалось, что за ней кто-то идет. Может всего лишь прилив паранойи, но Кэтрин оглянулась. Естественно, никого не увидела.

Так и невроз заработать недолго.

Но обернувшись обратно налетела на чью-то широкую и твердую грудь.