– Знаешь, Оленька, мне действительно будет весьма интересно тебя послушать. Но у нас, особенно у тебя, есть одна маленькая проблема. Твоя старая подруга очень хочет видеть тебя, и сомнительно, чтобы передать всего наилучшего. Идем!

Эмили Нортон избивает Ольгу Воронову долго и обстоятельно, словно прилежный ученик монастыря Шаолинь, радостно отвешивающий тумаков деревянному человеку. Наносит серию сокрушительных ударов руками и ногами, до тех пор, пока бывшая старшина не падает, затем снова вздергивает ее на ноги, и повторяет, но с другой комбинацией ударов. Ольга уже давно не пытается контратаковать – Эмили и раньше была сильнее, а теперь, после долгого обучения и службы у Королевы, ее уровень рукопашного боя много превысил все скромные возможности Вороновой.

– Достаточно!

– Сейчас-сейчас, еще немного…

Словно последний мазок живописца, Эмили наносит удар ногой с разворота в нижнюю челюсть, выбив Ольге четыре зуба. И только когда жертва в очередной раз падает, выплевывая осколки зубов и кровавую слюну, бывший лейтенант бывшей марсианской республики решает, что на первый раз достаточно. Эмили опускается на венский стул, переводит дыхание, делает пару глотков минеральной воды, а затем рывком поднимается на ноги, намереваясь продолжать. Но в этот раз молчаливая платиновая блондинка преграждает ей путь.

– Хватит, подруга. Пока достаточно.

– Эльза, я сама решу, когда будет достаточно. Для нее все только начинается! Сейчас…

– Эмили – хватит! Она нам нужна живой.

Товарищ Нортон рывком поворачивается к товарищу Кирову.

– Так она и есть жива, я меру знаю. И еще будет жива какое-то время. А потом…

– Я нужна вам, вы не можете меня убить! Без меня вам не победить, вы никогда не доберетесь до Дженны без…

Ольга в очередной раз пытается вступить в переговоры, одновременно стараясь подняться на ноги, и в итоге терпит неудачу в обоих начинаниях – ботинок марсианки бьет ее в лицо.

– Это тебе за Элизабет, сука! За нашу мать! А теперь, когда я немного выпустила пар, мы, так и быть, соизволим тебя выслушать.

Эмили рывком поднимает Ольгу и тащит ее к стулу, отдав в руки платиновой блондинки. Но та не продолжает экзекуцию, а оказывает пленной первую помощь, заострив внимание на оторванной кисти левой руки.

– Рана скверная, надо признать. Я бы сделала тебе протез, но, боюсь, моя подруга убьет тебя раньше, так что, зачем тратить запчасти, не так ли, товарищ?

Ее голос с нарочитым немецким акцентом мелодичен и доброжелателен. Аккуратным движением, Эльза удаляет корни выбитых зубов, а затем дает Ольге смыть кровь, так, чтобы она лучше видела присутствующих.

Считая пленницу, в трюме собралось шестеро – весь отряд Снэйк Плисскин во главе с командиром, все, кто живы. Воронова знает не каждого из них, ибо раньше она никогда не видела отряд целиком. Так что, встреча со старой подругой по давно забытой марсианской войне становиться для нее очень приятным сюрпризом. Хорошо еще, Андрей только Эмили дал возможность высказать свои претензии к пленному врагу: если бы они все решили поквитаться, то потеря четырех зубов показалась бы мелкой неприятностью. Так, теперь надо собрать немногочисленные остатки храбрости и воли, и как можно дороже выторговывать свою жизнь.

– Итак, старшина Воронова, что же вы нам хотели рассказать такого увлекательного? Якобы вы знаете что-то очень интересное про нашу любимую общую знакомую, Дженну Донован. Сделайте одолжение, поделитесь с нами…

Андрей Киров начинает допрос сам, и Ольга считает это хорошим знаком.

– Я расскажу. Только не убивайте, и я все расскажу!

Ольга говорит долго, тщательно подбирая слова, делая все, чтобы ее правильно и точно поняли. От понимания сейчас зависит не только ее жизнь, хотя она висит на волоске. Пожалуй, от ее слов сейчас зависит жизнь каждого человека в солнечной системе, и даже Ольге, с младых ногтей привыкшей к титаническому весу ответственности, не по себе от масштабов происходящего. Но только такой масштаб, только такое влияние на жизнь всех и каждого и может быть, когда речь идет о самом богатом человеке в истории, которая сделала все, чтоб никто и никогда не узнал о ее богатстве. Но как бы там ни было, старшина излагает свою правду.

Бойцы отряда Снэйк Плисскин слушают ее предельно внимательно, и даже Эмили, в первые минуты порывающаяся продолжить экзекуцию, молчит, сосредоточенно анализируя полученные от злейшего врага данные. Наконец, Ольга умолкает.

– Что скажешь, Винс?

Киров обращается к высокому черному парню в кожаной жилетке с вышитым узором. Обладатель прически афро улыбается в ответ, и садиться напротив избитой девушки, вытащив из кармана нелепый в космический век бумажный блокнот с карандашом на резиночке.

– Извини, подруга, мне по старинке легче думать. Меня зовут Винсент, и хоть я и выгляжу как сутенер из эксплотэйшн фильмов семидесятых, на самом деле, я что-то вроде бухгалтера. Все эти крутые парни и девчонки вокруг, они спецы мегауровня по всяким там диверсиям, ликвидациям, тайным операциям и прочим увлекательным мероприятиям, а я при них подвизаюсь на бухгалтерском учете и экономической разведке. Вот почему спрашивать тебя поручили мне. Сразу скажу, мне понравилась твоя история, товарищ, но все же…

– Эта твоя Дженна Донован, которую ты называешь самым богатым человеком в истории – как она смогла скопить такие деньги за свою короткую жизнь? У нее же нет отцовских капиталов, ибо там все сгорело, ты позаботилась об этом, когда ее полоумная сестренка Электра атаковала твой орбитальный домик, не так ли? Ну, так откуда дровишки?

Изуродованная челюсть криво улыбается парню со старинным блокнотом.

– Из леса, вестимо. Ты прав, состояние семьи Донован испарилось в ту ночь, когда мне исполнилось двенадцать. Испарилось и черт с ним, это не те деньги. Дженна не использовала капиталы отца, не нужно было. Она и без того владеет огромным состоянием, превышающим всякое воображение. Вы видели схему – фактически в каждой прибыльной компании в солнечной системе есть ее доля, ей капает процент с каждой торговой операции. Неважно, покупаешь ты или продаешь, разоряешься или богатеешь – Дженна в любом случае получит свой гешефт.

– Да, схема занятная, никогда не видел ничего подобного. Действительно, если не знать, где и кого искать, отследить ничего невозможно. Но потери при переводах огромны…

– Пускай, все равно она в прибыли. Главное, что никто ничего не знает. Так и было – никто ничего не знал, не понял и не смог предпринять: ни Айзенберг, ни Совет, ни мы, ни вы, никто. Разве вы могли знать, что именно Дженна финансирует вашу организацию уже долгие годы? Что вы фактически работали на нее все это время?

Винсент глядит на Ольгу уже без всяких улыбок.

– На нашу борьбу мы брали отовсюду, где только могли. Сотни миллионов человек отдавали последнее, чтобы нам помочь. Да, возможно, мы не знали всех и каждого, не могли знать…

– И Дженна умело пользовалась этим: чем шире передающая сеть, тем проще скрыть исходный источник сигнала. Те люди внутри Сверхновой и Союза, что помогали вам, помогали делом или деньгами, думаю, они все были под ее колпаком. Негласно, разумеется, они искренне считали, что помогают Элизабет, думали, что их кражи и сокрытия средств, равно как и передачи информации происходят незамеченными. Дженна хотела, чтобы они так думали, хотела, чтобы вы в это верили. В итоге ни вы, ни они так никогда и не поняли правды. А правда такова – Красный Рассвет был во многом создан Дженной Донован. Ваша организация стала одним из главных ее инструментов, предназначенным для решения одной уникальной задачи. Вы много лет исполняли ее волю, и несколько часов назад, исполнили окончательно.

– Все, ты доболталась, сука!

Эмили выхватывает пистолет, но Андрей успевает заломить ей руку.

– Подожди, хорошенькая моя! Ее надо выслушать. Убить можем и потом, но выслушать надо!