Дорога была долгой. С севера на юг западных королевств нас перебрасывали окольными путями по территории родной империи, потому грузиться пришлось на штатные грязеходы. Громадные грузовые тракторы были специально спроектированы мудрецами так, чтобы не вязнуть в глубокой грязи и легко перемещаться по бескрайним просторам нашей родины. Очень удобно и дороги строить не нужно. Экипаж грязехода находился в кабине, а пассажиры – то есть солдаты – с комфортом располагались в поезде из мусорных лафетов.

     Серые леса сменялись серыми полями и серыми реками. Вереница машин неспешно коптила небеса серым выхлопом, а серое войско откровенно скучало, отбивая задницы о каждую кочку и выбоину на тракте. Первым подорвали грязеход в голове колонны. Маленькое солнце, размером с кулак, угодило в кабину машины и разнесло её по всему тракту. Часть солдат погибла на месте, часть посекло осколками, ну а все остальные выпрыгнули из лафетов и рассыпались по округе.

     Следующий взрыв прогремел где-то в хвосте. Судить об этом я мог только по раскатистому эху, потому что к тому моменту уже со всех ног убегал в лесополосу. Наученный горьким опытом, я точно знал, насколько метко стреляет артиллерия некромантов, так что в судьбе каравана не сомневался ни на мгновение. Следом за мной бежали остатки дивизии. Канонада громыхала за нашими спинами около получаса, за это время я успел насчитать почти сотню взрывов – ровно столько машин было в колонне и ровно столько снарядов понадобилось колдунам, чтобы её уничтожить.

     Потом мы долго брели в глубину приграничного леса. Ротный связался со штабными офицерами и разжился пакетом срочных распоряжений. Командование приказало двигаться пять миль строго на запад и там занимать оборону. Нашей дивизии предстояло окопаться и ждать дальнейших распоряжений.

     Сказано – сделано. Спустя пять миль лес начал заметно меняться. Густые чащи обзавелись старческой плешью, деревья становились всё меньше, пока не исчезли вовсе, уступив своё место мёртвым кустарникам. На головы стала давить потусторонняя тишина. В этом месте не было ни птиц, ни зверьков, ни растений, здесь даже трава не росла. В некоторых местах с землёй сливались обрубки гнилой древесины, а весь периметр был окружён заграждениями из колючей проволоки с устрашающими табличками:

      ☢

     Путник, остановись!

     Перед тобой Рыжий Лес!

     Здесь дремлет древняя радиоактивная магия!

     Беги, если жизнь дорога!

     Один из новобранцев хотел спросить, стоит ли нам заходить в зону древнего зла, но вдруг опомнился, потёр на правой щеке рубец от нагайки и решил всё же прикусить язык. Ротный вооружился кусачками, расправился с проволокой и повёл отряд вглубь древнего радиоактивного могильника. Рыть окопы в этой местности оказалось очень весело. Серая глина немного светилась и вместе с пылью в воздух поднимались тысячи микроскопических светлячков. Волшебная иллюминация усиливалась с каждым взмахом лопаты, воздух начал переливаться всеми оттенками серого, а на коже и одеждах солдат стали скапливаться лучистые звёздочки.

     Проблемы начались уже вечером. Большинство солдат стали жаловаться на понос, на руках и на лицах появлялись язвы и волдыри, все открытые участки кожи словно ошпарило кипятком, а внутренности будто выворачивало наружу. Ротный связался со штабом и доложил обстановку. Штабные офицеры сверились с картой и выяснили, что у нас всё в порядке, что Рыжий Лес находился в другой веси, и наша дивизия от него достаточно далеко, чтобы чувствовать себя в безопасности. Стало быть, дивизия способна продолжать нести службу в указанном месте, чтобы война могла идти своим чередом, в соответствии с установленным графиком. Строго по плану.

     Утром пропали пайки. Овощи и до этого все были с гнильцой, но ночёвка в Рыжем Лесу их совсем доконала. Репа вся сморщилась, полностью покрылась грибком, а свекла и морковь рассыпались пеплом. Крупы истлели, конина почернела и превратилась в желе.

     Пришлось голодать.

     Чтобы хоть как-то утолить голод, я стащил у санитара весь запас таблеток йода и слопал в один присест. Знахари потом скажут, что это меня и спасло. К вечеру проявились другие метаморфозы. У некоторых солдат обнаружились лишние конечности, так один из новобранцев скакал по поляне сразу на трёх ногах, а другой продолжал рыть окопы в четыре руки. У кого-то вместо человеческого рта вырос клюв, кто-то обзавёлся жабрами вместо лёгких и задыхался вдали от воды, а кто-то гарцевал вокруг лагеря, бил копытом и требовал умелого седока.

     Даже самые глупые из нас быстро поняли, что нужно рвать когти из Рыжего Леса, причём для многих это было буквально, так что остатки дивизии снялись с позиций и бросились удирать. Мне повезло, благодаря йоду в таблетках, я всё ещё сохранял человеческий облик, потому имперцы признали во мне своего, отмыли, накормили и отправили в госпиталь. Остальных же мутантов приняли за врагов и пособников некромантов, вследствие чего всех солдат расстреляли на выходе из леса. Когда всё было кончено, парадный маршал доложил об огромной победе над врагами рода людского, наградил погибшую дивизию почётным званием героев империи и пожаловал всем солдатам медали и грамоты. Посмертно.

     Как оказалось, к нам на подмогу всё это время пытались пробиться большие колонны с подкреплением и обозами, но некроманты разбили их все до одной, потому госпиталь был переполнен. Раненных солдат было так много, что большинство списывали в груз «200» даже не пытаясь оказывать помощь. Санитары зашивались. Безрукие и безногие, побитые шрапнелью и посеченные осколками, обгоревшие и всячески искалеченные, новобранцы истекали кровью и отходили на тот свет в таких количествах, что походные крематории взрывались от напряжения. Линии снабжения не выдерживали нагрузки, раненные захватили все телеги и грязеходы, потому убитых на месте попросту бросали в полях.

     Койки мне не нашлось, как, впрочем, и сотням других гораздо более пострадавшим в боях. Какое-то время я ютился рядом с полевой кухней, спал под открытым небом, а вместо лекарств прикладывал к язвам целебные травы и корешки, которые выискивал на соседнем лугу. Как-то утром на связь вышла мать. Узнав, что я в госпитале, она немного расстроилась. Как оказалось, все соседские бабы уже получили медали и грамоты своих сыновей, а я, такой-сякой сукин сын, отлёживаю бока, пока мои товарищи вершат подвиги и одерживают победы на фронте. Потом она спросила, хорошо ли я воюю и много ли убил некромантов. Я честно признался, что за время войны не видел ни одного колдуна, да и зомби тоже не попадались. Если быть до конца откровенным, я даже начал сомневаться, что они вообще существуют.