Находка имела простое объяснение, но она отчего-то насторожила Элли. Она высыпала кругляшки в карман передника.

Перфокарты используют не только финансисты и математики. Перфокарты нужны, чтобы отдавать приказы големам. Они заменяют им мозги.

Элли изучила список заданий и покатила тележку в кают-компанию судового командования. Перед тем как войти, поправила шапочку и по-новому завязала фартук.

На задворках билась мысль: вдруг в кают-компании сейчас отдыхает сам командир «Горгоны»? Что он скажет, когда увидит ее в роли горничной? А что она скажет ему? Как сегодня пойдет их разговор?

С некоторым трепетом отодвинула дверь и шагнула внутрь. И испытала одновременно облегчение и разочарование.

Ларсена в кают-компании не было. За столом сидели двое – второй помощник Пулкинс и старший радист. Они коротали время до вахты за чаем и болтовней.

– Доброе утро, – пробормотала Элли и принялась опустошать корзину для бумаг, вытряхивая содержимое в специальный мешок.

Радист кивнул и улыбнулся. Второй помощник метнул на нее настороженный взгляд и нервно дернул плечом.

Он наверняка получил нагоняй от капитана, заключила Элли. Но о самой большой тайне второго помощника Ларсен не прознал, иначе вчера упомянул бы об этом. Значит, лисенок продолжает путешествовать зайцем.

Элли протирала пыль на полках и прислушивалась к беседе, надеясь узнать что-нибудь о капитане Ларсене.

Второй помощник и радист обсуждали новый курс «Горгоны». Они гадали, удастся ли обогнать шторм и как поведет себя дирижабль, если все-таки придется вступить в схватку с бурей.

Слушать было интересно. Элли хотелось быть причастной ко всему, что происходило на «Горгоне». Ведь теперь она была членом ее команды, а не случайной пассажиркой, не бесполезным балластом.

– Лучше бы нам пришвартоваться на Скаррене и там переждать ураган, – говорил Пулкинс, медленно болтая ложкой в кружке.

– На Скаррене? На острове, где раньше была воздушная база? – заметил радист.

– Теперь она заброшена, – подтвердил Пулкинс. – Но там есть маяк, аэродром, и ангар, и причальная мачта найдется. При аэродроме живет смотритель.

Радист скорчил гримасу и покачал головой.

– В прошлом году над Скарреном пропали два частных аэростата. Газетчики писали, их захватили воздушные пираты. Следов так и не нашли. Капитан не станет рисковать «Горгоной». Скаррен – нехорошее место.

– По-твоему, проходить по краю шторма – меньший риск?

– Капитан поднимет «Горгону» в спокойные слои атмосферы. Мы пройдем шторм верхом. Мазнем его по макушке. Но подождем, что скажет синоптик. Ураган и правда серьезный. «Горгона» – не военный корабль, ее предельная высота ниже.

– И все же я не согласен с капитаном, – угрюмо проговорил Пулкинс. – Я бы на его месте переждал на земле.

– Именно поэтому ты второй помощник, а не капитан. Если ждать на земле, мы потеряем два-три дня, а это убытки для компании. Ларсен умеет принимать правильные решения. У него чутье. Он никогда не ошибается. Я давно с ним летаю, могу это подтвердить.

– Все рано или поздно ошибаются.

Радист пожал плечами и сменил тему. Теперь он нудно вещал о рыбалке и преимуществах мотыля перед червем.

Пулкинс слушал его вполуха и внимательно следил за тем, как Элли протирает иллюминаторы.

Она послала ему ободряющую улыбку, но второй помощник нахмурился и отвернулся. Наверное, он все-таки обижен на нее за то, что они с тетей Дженни втянули его в свою авантюру. Его послужной список мог серьезно пострадать.

Элли собрала принадлежности и тихо выскользнула из кают-компании.

Теперь по списку казино. Надо поспешить, пока его не заполнили посетители.

Но когда она вошла в полутемное помещение, пропахшее сигарным дымом, увидела, что один ранний посетитель там все-таки был.

У бильярдного стола стоял укротитель Буффорд, согнувшись в три погибели, и гонял одинокий шар. Он заставлял его проделывать разные хитрые трюки – отскакивать от стенок, выписывать пируэты и прыгать от бортика к бортику.

Заметив появление Элли, Буффорд выпрямился, посмотрел на нее из-под насупленных бровей и принялся тщательно натирать конец кия мелом.

– А, госпожа мошенница! – приветствовал он ее ворчливым тоном. – Искупаете свой проступок честным трудом?

Элли раздраженно дернула плечами.

– Я не мошенница.

– Ну да, а я – министр финансов, – язвительно ответил Буффорд, достал платок, плюнул на него и взялся протирать шар.

Элли решила не обращать на него внимания. Странный он все-таки тип! Мрачный, нервный. И как будто ненавидит всех и вся. Даже своих зверей.

Она огляделась. В игровом зале царил порядок. По окончании рабочей ночи крупье собирал карты и фишки и прятал их в специальный сейф под замок.

Элли изучила инструкции шеф-стюарда.

Нужно почистить сукно бильярдных столов. Смахнуть пыль и мел щеткой, потом протереть влажной салфеткой. И еще раз пройтись щеткой. Затем отполировать лакированные бортики ветошью.

Она занялась свободным столом. Буффорд продолжал катать шары. Костяной стук и молчание укротителя действовали Элли на нервы.

– Вы служите в цирке «Абрус-макабрус»? – спросила она, чтобы разбавить неловкость. – Знаете жонглера Мальволио? Я ему ассистировала однажды, а он научил меня разным трюкам.

Буффорд вздрогнул, промазал по шару и выругался.

– Мальволио? Косоглазый, с козлиной бородкой? Как же, знаком. Оборотистый тип.

– Я ведь почти ваша коллега, – сообщила Элли, радуясь, что разговор завязался. – Выступала в кабаре. Ходила по проволоке и даже выполняла трюк «Человек-ядро». Мне нравилось. Я бы не прочь выступать с животными. Но не с тиграми. Мне жалко диких зверей. Другое дело – собачки. Собаки рады служить людям. Я бы хотела сделать номер с дрессированными собачками. А вы когда-нибудь работали с лисами?

– С этими вонючими, хитрыми созданиями? Нет, – отрезал Буффорд.

Как можно быть таким нелюдимым, поразилась Элли. Ну уж нет, я вас разговорю, господин Буффорд!

Ее очень интересовало все, связанное с цирком, и она не хотела упустить возможность узнать больше об этом удивительном мире.

– В кабаре мне неплохо удавались комические номера, – сообщила она. – Я собиралась стать учительницей танцев, но если с учительством ничего не выйдет, думаю устроиться в цирк. У вас в цирке выступают женщины-клоуны?

Буффорд повернулся к Элли.

– В клоуны идут самые никчемные люди, – сказал он едко. – А те, кто смеется над ними, еще более никчемные и невыносимые личности. Понятно? Нет ничего отвратительнее идиотского гогота, который вызывают клоунские ужимки.

– По-моему, клоуны бывают очень милые... – пробормотала ошарашенная Элли.

– Вы испортили мне утро своей болтовней, – прервал ее Буффорд, с грохотом бросил кий на стол и стремительно вышел.

Элли проводила его изумленным взглядом. Ну и тип! Не выспался он, что ли? Или вчера проигрался в пух и прах?

Она пожала плечами и взялась за щетку.

Когда с уборкой в казино было покончено, Элли вышла в коридор, посмотрела направо, налево, вздохнула.

Коридор показался ей бесконечным колодцем. Однообразная перспектива уходила вдаль, тускло блестели ряды дверных ручек, колпаки ламп горели неярким светом.

Согласно указаниям шеф-стюарда, теперь ей предстояло заняться коридорным хозяйством: протереть лампы, надраить алюминиевые полосы, скрепляющие панели, почистить дверные ручки.

Предстояла скучная и однообразная работа.

Н-да, это вам не кабаре и не цирк. И даже не камбуз, где, оказывается, можно неплохо развлечься.

Решительно стиснув губы, Элли взялась за дело. Вскоре из кают стали выходить пассажиры, желающие совершить утренний моцион перед завтраком: поработать с гантелями в гимнастическом зале, выкурить сигару в салоне или выпить чашку кофе в баре.

Когда они проходили мимо, Элли поворачивалась к ним спиной и низко наклоняла голову.