Литмир - Электронная Библиотека

Хью снял матрас с койки.

– Нет, и здесь ничего.

– Ну и черт с ним! Джо может и отвернуться. Я хочу выпить.

– Хорошо. Джо настоящий джентльмен.

Дьюк и Барбара сидели на полу на одеяле. Оба выглядели очень неважно. Хью спросил:

– А где Джо? Он не ранен?

Дьюк усмехнулся:

– Хочешь посмотреть на «спящую невинность»? Вон там, на нижней койке.

Хью обнаружил своего заместителя лежащим на спине, громко храпящим и таким же нетранспортабельным, как Грейс Фарнхэм. Доктор Ливингстон – Я Полагаю свернулся калачиком у него на груди. Хью вернулся в первый отсек.

– Ну, этот взрыв был подальше. Я очень рад, что у Джо есть возможность выспаться.

– А по мне, так взрыв был чертовски близко! И когда только у них кончатся эти штуки?

– Я думаю, скоро. Друзья, мы только что с Карен организовали клуб «Я тоже боюсь» и собираемся отпраздновать его учреждение небольшим возлиянием. Еще кандидаты в члены клуба есть?

– Я почетный член!

– И я тоже, – поддержала Барбара.

– Еще бы!

Хью извлек откуда-то бумажные стаканчики и бутылку шотландского виски, а также секонал и милтаун.

– Кому-то нужна вода?

– Я не хочу, чтобы какая-то там вода мешалась со столь благородным напитком, – сказал Дьюк.

– А я, пожалуй, разбавлю, – сказала Барбара. – Как все-таки жарко!

– Отец, какая у нас сейчас температура?

– Дьюк, в кладовой есть термометр. Будь добр, сходи и посмотри.

– Конечно. А можно мне потом тоже принять снотворное?

– Ради бога. – Хью дал Карен одну капсулу секонала и таблетку милтауна, посоветовав Барбаре тоже принять успокоительное. Затем он и сам принял милтаун, решив, что декседрин слишком возбудил его. Вернулся Дьюк.

– Сто четыре градуса, – объявил он. – Я еще немного отвернул вентиль. Правильно?

– Скоро нам придется отвернуть его еще больше. Вот твои таблетки, Дьюк, – двойная доза секонала и милтауна.

– Спасибо. – Дьюк проглотил лекарства и запил их виски. – Пожалуй, я тоже лягу на полу. Кажется, это самое прохладное место в доме.

– Логично. Ну хорошо, давайте ложиться. Дадим таблеткам возможность проявить себя.

Хью сидел с Карен до тех пор, пока она не уснула, затем осторожно убрал руку, которую она продолжала сжимать во сне, и вернулся на свой пост. Температура опять поднялась на два градуса. Он еще больше отвернул вентиль на баллоне с кислородом, но, уловив прощальное шипение остатков газа, покачал головой, взял гаечный ключ и перешел к другому баллону. Перед тем как отворачивать вентиль, он присоединил к нему шланг, который тянулся в жилой отсек. Отвернув вентиль, он уселся на одеяло и начал притворяться, что раскладывает пасьянс.

Через несколько минут на пороге появилась Барбара.

– Что-то мне не спится, – сказала она. – Можно составить вам компанию?

– Вы плакали?

– А что, заметно? Прошу прощения.

– Садитесь. Хотите сыграть?

– Только если вы хотите. Мне просто нужна какая-то компания.

– А мы с вами поговорим. Выпьете еще?

– С удовольствием! А может быть, не стоит тратить виски понапрасну?

– У нас его очень много. Да к тому же, когда его и пить-то, если не в такую ночь? Помните одно: мы оба должны следить за тем, чтобы другой не уснул.

– Хорошо. Буду стараться не дать вам заснуть.

Они выпили, разбавив скотч водой из бака. Было так жарко, что им показалось, что виски выходит с потом быстрее, чем они успевают пить его. Хью еще немного увеличил количество кислорода и тут заметил, что потолок слишком горяч.

– Барбара, должно быть, над нами горит дом. Потому что над потолком слой бетона толщиной в тридцать дюймов да еще два фута почвы.

– Как вы думаете, какая температура там, снаружи?

– Трудно сказать. Вероятно, мы находимся недалеко от эпицентра взрыва. – Он еще раз пощупал потолок. – Я сделал эту штуку более чем прочной: потолок, стены и пол представляют собой сплошную бетонную коробку, усиленную стальной арматурой. И правильно. У нас еще могут быть затруднения с дверями. Этот жар… да и от взрывной волны все могло перекосить.

– Так мы в ловушке? – тихо спросила она.

– Нет-нет. Под этими баллонами есть люк, ведущий в туннель. Тридцатидюймовая ливневая труба, укрепленная бетоном. Он выходит в канаву за садом. В случае чего мы пробьемся. У нас есть ломы и домкрат. Даже если выход завален и покрыт вулканическим стеклом – это меня не тревожит. Меня тревожит другое: сколько мы еще продержимся здесь, внутри… И будет ли безопасно выйти наружу?

– А как с радиоактивностью?

Он поколебался.

– Барбара, какая вам разница? Вам что-нибудь известно о радиации?

– Достаточно. Я специализируюсь на ботанике. И в генетических экспериментах мне приходилось пользоваться изотопами. Хью, мне легче будет узнать самое худшее, чем пребывать в неведении, – из-за этого-то я и плакала.

– Ммм… Положение гораздо хуже, чем я сказал Дьюку. – Он указал большим пальцем через плечо. – Счетчик вон там, за баллонами. Сходите посмотрите.

Барбара отправилась к счетчику и некоторое время оставалась возле него. Вернувшись, она молча села.

– Ну как? – спросил он.

– Можно я выпью еще немного?

– Конечно! – Он налил ей виски и разбавил его.

Она глотнула и тихо сказала:

– Если радиация не начнет уменьшаться, то к утру дойдет до красной черты. – Она нахмурилась. – Конечно, эта предельная цифра из перестраховки занижена. Если я правильно помню, тошнить нас начнет не раньше, чем на следующий день.

– Все так. Но излучение скоро начнет спадать. Поэтому меня больше беспокоит жара. – Он взглянул на термометр и еще немного приоткрыл вентиль. – Сейчас работает батарейный поглотитель. Не думаю, что нам стоит в такой жаре крутить ручной воздухоочиститель. Одним словом, о це-о-два начнем беспокоиться только тогда, когда станем задыхаться.

– Резонно.

– Давайте не будем больше говорить о подстерегающих нас опасностях. О чем бы вы хотели поговорить? Может быть, расскажете немного о себе?

– Да мне и рассказывать-то почти нечего, Хью. Пол женский, белая, двадцати пяти лет от роду. Учусь, точнее, вернулась в колледж после неудачного замужества. Брат – военный летчик, так что, может быть, он уцелел. А родители мои живут в Акапулько, – возможно, и они живы. Домашних животных, слава богу, нет, и я очень рада, что Джо спас своего кота. Я ни о чем не жалею, Хью, и ничего не боюсь, правда. Только как-то тоскливо… – Она тяжело вздохнула. – Все-таки это был довольно неплохой мир, несмотря на мой рухнувший брак.

– Не плачьте.

– Я не плачу. Это не слезы. Это пот.

– О да, конечно.

– В самом деле, просто невыносимо жарко. – Она вдруг завела руку за спину. – Вы не против, если я сниму эту штуку, как Карен? Он буквально душит меня.

– Пожалуйста, дитя мое, если вам так будет легче, снимите. Я видел Карен начиная с момента ее рождения, а Грейс еще дольше. Так что вид обнаженного тела не шокирует меня. – Он встал, подошел к счетчику радиации. Проверив его показания, он взглянул на термометр и увеличил приток кислорода.

Вернувшись на свое место, Фарнхэм заметил:

– В принципе, я мог бы запасти вместо кислорода сжатый воздух. Тогда мы могли бы курить. Но я не думал, что кислород придется использовать для охлаждения. – Он, казалось, совсем не обратил внимания на то, что она последовала его приглашению чувствовать себя комфортно. – Наоборот, я беспокоился о том, как обогреть убежище. Хотел придумать печь, в которой использовался бы зараженный воздух. Без какой-либо опасности для обитателей убежища, что вполне возможно, хотя и трудно.

– Я считаю, что вы и так все замечательно оборудовали. Я никогда не слышала об убежище с запасом воздуха. Ваше, вероятно, единственное. Вы настоящий ученый. Верно?

– Я-то? Боже, конечно нет! Единственное, что я закончил, – это школу. А того немногого, что я знаю, я нахватался то здесь, то там. Кое-что – во время службы на флоте, плюс работа с металлом и заочные курсы. Потом я некоторое время работал в муниципальной службе и там узнал кое-что о строительстве и трубах. После этого я стал подрядчиком. – Он улыбнулся. – Нет, Барбара, я просто набрался всего понемногу. Ненасытное любопытство слоненка. Вроде нашего Доктора Ливингстона – Я Полагаю.

8
{"b":"76993","o":1}