Результативность этого стиля крайне низка. Зато у этого юридического мордобоя есть серьезное достоинство – его дешевизна. Работа в стиле кулачного боя не требует много времени для анализа нормативно-правовой базы, сбора доказательств и их анализа. Одним словом, подготовка к судебному процессу занимает ровно столько времени, сколько нужно для оформления гонорара, принесенного клиентом. Далее берешь портфель, кладешь в него полученные от клиента документы и бежишь в суд к назначенному сроку. Если твой клиент – истец, то нужно еще немного времени на составление плохонького искового заявления, лишь формально отвечающего требованиям соответствующего процессуального кодекса к оформлению этого документа. Развернутой аргументации в таком иске ожидать не приходится.

Кулачный стиль прост и дешев, а потому привлекателен для клиента. Здесь же следует учитывать личность юриста, увлекающегося таким стилем. Это человек задорный, эдакий рубаха-парень, добрый мóлодец. Нередко в спортивном, а не в деловом костюме. Определенная клиентская категория поддается чарам подобного типажа, поэтому кулачные бойцы от юриспруденции без дела не скучают.

Знает юриспруденция также собственный бокс. Это тяжелые удары редкими, но выверенными процессуальными действиями. Нетренированный правозащитник такие удары держит не всегда. Здесь чувствуются многократная тренировка, опыт судебных процессов – подчас многолетний. Этот стиль весьма характерен для работников прокуратуры. Такая стилистика детерминируется практикующейся в прокурорском ведомстве специализацией, при которой конкретные помощники территориального прокурора или прокуроры отделов занимаются конкретными категориями судебных дел, например только семейными или только уголовными. Поэтому у каждого прокурора свой личный набор джебов, кроссов, апперкотов, хуков и даже полуапперкотов и полухуков.

Каждый прокурорский работник званием старше юриста третьего класса провел уже массу судебных боев и вполне отчетливо понимает, когда его противник открыт, когда, наоборот, закрыт, когда именно и какой процессуальный удар достигнет цели и с каким результатом. Часто действия стороны обвинения, представленной прокурорами, отправляют процессуальных противников в нокаут, а иногда достигается нокдаун, после которого подняться уже невозможно ни в апелляционном, ни в кассационном или надзорном обжаловании.

Словом, юридический бокс – дело весьма стоящее, но подходящее не для всех. Этот стиль практически всегда невыгодно использовать, находясь в судейском статусе. Для адвокатов боксирование также весьма затруднительно по причине разницы в весовой категории: адвокат в суде и на следствии всегда весит ровно столько, сколько весит его личный профессиональный авторитет. Прокурор или следователь, в свою очередь, весят ровно столько, сколько имеет веса авторитет всего государства, делегировавшего им функцию уголовного преследования или представительства в гражданском судопроизводстве. Несложно увидеть, что государственный авторитет всегда намного весомее авторитета любого, самого наилучшего, но действующего в одиночку профессионала. Поэтому адвокатские ходатайства, сформулированные наподобие боксерских джебов (длинный прямой удар рукой), отскакивают от прокуроров, словно зеленый горошек от бетонной стены.

Есть в юриспруденции супертяжеловесы. Выше мы сказали о том, что на юридическом ринге производится взвешивание не мышц и костей, а авторитета. Самый высокий авторитет во всей судебно-правоохранительной системе у судей. Их стиль – сумо. Даже самый низкорослый и невзрачный на вид судья, облачаясь в мантию, превращается в процессуальную фигуру такой массы, которую сдвинуть практически невозможно. Рассматривая ходатайства участников процесса, суд способен отказывать в их удовлетворении десятки раз за судодень. Любой судебный процесс движется исключительно в тот угол судебного ринга, в который пихает прочих участников судопроизводства сам судья посредством принятия ключевых и второстепенных процессуальных решений.

Прижатые массой судейского авторитета обвинитель и защитник зачастую вынуждены ворочаться на отведенном им пятачке процессуального пространства в попытках одержать победу над процессуальным противником (которым суд, кстати, официально не является), одновременно стараясь не задохнуться от нехватки воздуха, доступ которого опять же периодически перекрывает председательствующий судья. Судья может вовсе выпихнуть с ринга не в меру раззадорившегося субъекта судебного процесса, удалив его из зала суда да к тому же применив процессуальные санкции в виде денежного штрафа. Ситуация усугубляется тем, что никакого рефери на судебном ринге в момент боя нет. Им, по задумке теоретиков, должен быть судья, но он с этой роли часто соскальзывает в стиль сумо, начиная толкать и давить своей массой тех, кого он обязан рассуживать.

Напрямую противостоять суду всегда и безнадежно бесполезно – его нельзя перебороть. Суд сильнее любого из участников судебного процесса. Сумоиста выпихнуть с ринга способен только другой сумоист – более тяжелый. Таким более тяжелым спортсменом по отношению к суду является только вышестоящий суд, у которого и судебного авторитета больше, что обусловлено доминирующим местом в иерархически выстроенной национальной судебной системе, и процессуальных прав для этого предостаточно. Понятно, что заниматься сумо в юриспруденции не может ни прокурор, ни адвокат. Иногда это пытается делать следователь, бывает, что успешно.

Для правозащитника, одиноко действующего против государства в лице прокуратуры, обоих следственных комитетов, следственных и дознанческих подразделений МВД, ФСБ, Госнаркоконтроля, судов и таких же правозащитников, наиболее приемлем стиль работы, подобный айкидо или, если угодно, самбо. Особенности стиля айкидо и будут предметом нашего внимания в последующих разделах предлагаемого издания.

Неверно было бы утверждать, что у каждого юриста есть свой стиль. Нередко в судебное заседание являются откровенные неумехи, которые, смущенно (или нагло) потоптавшись по залу судебного заседания, удаляются восвояси – надо полагать, тратить гонорар.

В первом разделе были выделены и описаны основные стили профессиональной деятельности в сфере юриспруденции. Все они различаются степенью эффективности и некоторыми присущими им элементами. Едино в них то, что это более или менее допустимые стили юридической работы. Но кроме них в юридической практике встречаются (и нередко) такие стили, которые характеризуются неспортивным поведением. Выше мы уже указали на один такой случай – шулерство с судебными документами. Кроме того, к девиантным методологиям в юриспруденции можно отнести следующие.

Мздоимство. Взяточничество практикуют почти всегда только слабейшие из юристов, которые просто рискуют положить зубы на полку из-за своей некомпетентности. Поэтому они не только передают взятки от подсудимых и истцов судьям и прокурорам (осуществляют посредничество во взяточничестве), но и сами широко пропагандируют пользу «поднесения борзых щенков» разного рода начальникам. Такие «специалисты» прикрывают свою некомпетентность всеобщей коррупцией, которая, кстати, гораздо меньше в реальной жизни, чем в рассказах о судебных тяжбах. Проиграв судебное дело, нечистоплотный адвокат, дабы не быть обвиненным в непрофессионализме своим клиентом, поясняет ему, что судье нужно было якобы вручить некоторую сумму денег, а ввиду бедности просителя ничего не вышло. Скорее всего, судья никаких денег ни у кого не то что не просил сам, но и не взял бы, даже будь они занесены ему в кабинет на блюдце с золотой каемкой.

В современной России не так велика коррупция, как ее малюют. Известно, что коррупция в судопроизводстве запрещена так же, как допинг в спорте. За нее так же могут дисквалифицировать. Но если Олимпийский комитет наказывает спортсмена, уличенного в применении запрещенных препаратов, отстранением от соревнований, то коррупционер наказуем отстранением от реализации права на свободу путем вежливого, но настойчивого препровождения в изолированное помещение исправительного учреждения в целях перевоспитания и отучения от дурных привычек.