Мощное течение в психологической мысли России было представлено так называемой экспериментальной психологией. Становление направления, базирующегося на экспериментальном методе исследования психических явлений, осуществлялось под воздействием как общих тенденций развития мировой психологической науки, так и специфических социо-культурных предпосылок и условий развития отечественного психологического знания.

Следует отметить, что именно возникновение этого направления знаменовало принципиально новый этап в истории психологии в России – обретение ею статуса самостоятельной области научного знания. С.Л.Рубинштейн подчеркивал, что введение эксперимента не только вооружило психологию «новым для нее мощным методом научного мышления, но и по-новому поставило вопрос о методике психологического исследования в целом, выдвинув новые требования и критерии научности всех видов опытного исследования в психологии» [41, с. 71–72].

Главной объективной предпосылкой введения эксперимента в психологию являлась назревшая потребность в точных, экспериментально проверенных результатах психологических исследований человека. Особенно нуждались в них быстро развивающиеся в конце 19 века медицина и педагогика. Не случаен поэтому тот факт, что первые экспериментальные психофизиологические лаборатории в России возникли именно в стенах практических организаций – учебных заведений и клиник; их создателями в преобладающем большинстве были практики – врачи-психиатры, физиологи, деятели просвещения и образования. Первые лаборатории были нацелены на решение практических задач – определение диагноза психического состояния человека, поиск конкретных форм воздействия на его психику и поведение и т. д.

Второй предпосылкой становления психологии как научной дисциплины выступало взаимодействие с науками, с которыми она была тесно связана и исторически, и логикой своего развития, прежде всего с дисциплинами естественно-научного цикла. Их влияние на психологию проявлялось в двух аспектах: во-первых, в определении специфической психологической проблематики, вычленяющейся первоначально на стыке психологии с другими дисциплинами и постепенно все более дифференцирующейся, углубляющейся и расширяющейся, и, во-вторых, что еще более важно, в обосновании значимости и вооружении психологии объективными методами исследования психики. В первую очередь в этом отношении необходимо отметить значение физиологической науки, оказавшей большое влияние на распространение точных, объективных методов познания в области изучения психических явлений. Н.Н. Ланге писал, что «стремления применять эксперимент и к изучению психических явлений обнаруживается приблизительно с половины XIX века и находятся в тесной связи с расцветом экспериментальной физиологии» [26, с. 649].

Наконец, развитие экспериментальных исследований в психологии определялось также логикой самого психологического знания, его внутренними потребностями, осознание которых приводит передовых ученых к выводу о недостаточности и ограниченности интроспекции как теории и метода научного познания психических явлений и необходимости новых объяснительных категорий и объективных методов исследования психической реальности.

Наряду с этими общими предпосылками, развитие научной психологии в России было обусловлено специфическими историческими обстоятельствами. К их числу следует отнести сложившиеся в отечественной науке материалистические тенденции, нашедшие яркое воплощение в русском философском материализме, а также в трудах известных ученых-естествоиспытателей А.О.Ковалевского, Д.И.Менделеева, И.И.Мечникова, И.М.Сеченова, И.П.Павлова, А.А. Ухтомского и др. В работах Сеченова содержится материалистическое объяснение природы психических явлений, раскрыта их отражательная и регулятивная роль в жизнедеятельности организма. Им была разработана также первая программа развития психологии как экспериментальной дисциплины, выдвинута и глубоко обоснована идея объективного изучения внутреннего мира человека [16; 37].

В отличие от Вундта, рассматривающего психику как внутренний опыт, некую данность субъекту, проявляющуюся лишь в его переживаниях, имеющую свою собственную детерминацию, не зависимую от внешнего мира и познаваемую исключительно методом самонаблюдения, Сеченов выдвинул идею детерминистического объяснения психических явлений, их объективного изучения. Под объективным исследованием психических явлений он понимал как выявление объективных факторов, обусловливающих возникновение психических актов, так и анализ их объективных проявлений. Внешне проявляемой формой психических явлений выступали прежде всего физиологические процессы, поэтому объективное исследование психики Сеченов оценивал прежде всего как ее изучение физиологическими методами. Отсюда вытекал его программный тезис об отказе от субъективных методов исследования психики и перестройке психологии на основе естественно-научного подхода. Таким образом, сеченовская программа развития научной экспериментальной психологии качественно отличалась от вундтовского подхода к анализу сущности и способов исследования психического. История развития отечественной экспериментальной психологии свидетельствует, что именно на основе материалистического учения Сеченова, его рефлекторной теории психической деятельности осуществилось становление многих, получивших дальнейшее развитие в русской психологической мысли, научных подходов и идей. Их конкретизация и операционализация на психологической почве была реализована в деятельности первых экспериментальных лабораторий, возникших в России в конце XIX начале XX вв.: Казанской и Санкт-Петербургской психо-физиологических лабораторий, созданных В.М.Бехтеревым (1885 и 1894), психологической лаборатории при Московском университете, возглавляемой С.С.Корсаковым и A.A. Токарским, Киевской лаборатории, основанной И.А. Сикорским, Харьковской, созданной П.П.Ковалевским, лаборатории в Тартусском университете, возглавляемой Э.Крепелиным, а позже – В.Ф.Чижом, а также лабораторий, созданных Н.Н.Ланге в Новороссийском (1892) и К.Твардовским в Львовском (1900) университетах, психолого-педагогической лаборатории, основанной А.П.Нечаевым в Санкт-Петербурге (1901) и т. д. [19].

Что же характерно для развития экспериментально-психологических исследований в России в конце XIX начале XX вв.?

Прежде всего, необходимо отметить отличающий данный подход решительный отказ от интроспекции и последовательное отстаивание взгляда на эксперимент как метод объективного познания психики. На значение эксперимента, как метода точного, строго научного исследования психических явлений, указывал В.М.Бехтерев уже в одной из своих первых психологических работ «Сознание и его границы» (1888 г.). Анализируя результаты психологических экспериментальных исследований, выполненных в Казанской лаборатории, он отмечал, что «было бы совершенно бесплодно еще раз обращаться в этом вопросе к методу самонаблюдения. Только экспериментальным путем можно достичь возможно точного и обстоятельного решения вопроса» [4, с. 15]. Большой цикл его работ впоследствии был специально посвящен обоснованию нового направления в психологии – объективной психологии [3].

Последовательными сторонниками экспериментального метода, как условия объективного исследования психики, являлись руководители первой московской психологической лаборатории С.С.Корсаков и А.А. Токарский, что нашло отражение в их исследовательской деятельности, а также в практической работе по организации экспериментальных исследований. Большой вклад в утверждение и развитие экспериментальных методов в психологии внесли также руководители других экспериментально-психологических лабораторий: А.П.Нечаев, В.Ф. Чиж, И.А. Сикорский и др.

Идею экспериментального пути развития психологии последовательно отстаивал Н.Н.Ланге, связывающий с этим совершенствование психологии, превращение ее в точную «положительную» науку. Он не только теоретически обосновывал продуктивность использования эксперимента в целях объективного исследования психики, но и блестяще подтвердил это на примере собственных экспериментальных исследований. Так, предложенная им моторная теория внимания основывается на экспериментальном анализе непроизвольных колебаний внимания при зрительном и слуховом восприятии [25].