– Нет.

– Но почему?

– Ты еще маленькая девочка, Соль. Так нельзя.

– Я маленькая? А что же ты меня целовал так? Или ты всех детей так целуешь?

– Соль, пойми, – он коротко усмехнулся, сжимая кулаки, чтобы снова не схватить ее в объятья. – Мы не женаты. У тебя даже родовых знаков нет! Я не хочу так… торопливо, в кустах… или ты думаешь, что паладин и священник не узнают? Опозорить тебя ради пары минут удовольствия? Ты настолько низкого обо мне мнения? Ты думаешь, что я ждал двадцать лет, и не смогу подождать еще год?

Соль поджала губы. После его слов она и впрямь почувствовала себя ребёнком.

– Давай поженимся сегодня, – упрямо сказала она. – Аарон нас благословит.

Орр-Вооз замер. Предложение было заманчивым. Взять ее в жены прямо сейчас… может быть, она даже забеременеет. Это было бы великолепно. И получить свою порцию счастья перед сложной поездкой… будет, что вспомнить тёмными холодными ночами. С любой другой женщиной он бы не колебался, но Соль была его маленькой девочкой, которую он растил для себя… и поступить с ней он так не мог. К тому же он понимал, что боится. Он большой. А она невинна. Ночь счастья будет только у него одного. А ей будет больно. И если он умрёт – а такая вероятность была – то она запомнит только страх и кровь. Стоит ли того его удовольствие?

– Соль, не время, – с искренним содержанием покачал головой Орр-Вооз. – Пойдем в дом.

Она посмотрела ему в глаза, презрительно дернув верхней губой, словно обвиняя в трусости, и он не выдержал. Он был в последние дни взвинчен до предела. Интуиция буквально вопила, что грядут тёмные времена. В Пустошах вроде бы все было спокойно. Слишком спокойно, так просто не бывает. Среди ближних племён, наоборот, слишком часто появлялись недовольные его действиями, а Орр-Вооз не выносил, когда ему возражали. Поведение глупой маленькой Соли стало последней каплей. Давно сдерживаемое напряжение вырвалось наружу.

Он зарычал, резко выкинул руку вперёд, сжимая ее шею и чуть приподнимая, и выдохнул ей в лицо:

– Чего ты добиваешься, Соль? Хочешь, чтобы я изнасиловал тебя? Ты совсем дура? Я орк, а не нежный эльф! Я не буду ползать в твоих ногах! Да, я пытаюсь защитить тебя… в первую очередь от себя самого, но это не значит, что ты будешь мной вертеть как хочешь! Запомни, солнышко, когда ты станешь моей женой, решения буду принимать только я. Ты будешь одеваться, как я хочу. Молчать, когда я захочу. Раздеваться и ложиться в постель, когда я захочу, а может, и не раздеваться, а просто поднимать юбку. Я даю тебе возможность еще немного побыть на свободе. Но ты лезешь в огонь, как мотылек. Хочешь настоящей жизни с орком? Я тебя спрашиваю, ты этого хочешь?

Он орал на нее, прекрасно понимая, что сейчас ломает все, что с таким трудом создал, видел настоящий ужас в ее глазах и знал, что все делает правильно. Оттолкнул ее от себя, отвернулся, тяжело дыша. За его спиной девушка пискнула и убежала прочь, а он просто осел на землю и закрыл лицо руками. Молодец, Орр. Теперь она точно уйдёт к какому-нибудь смазливому эльфу. Но это всяко лучше, чем попасть в руки к его врагам.

Сегодня он сделал всё, чтобы она, наконец-то, увидела его настоящего, а не того слюнявого идиота, в которого он превращался рядом с ней. Орр-Вооз никогда не отличался мирным характером. Он был злым, жадным и очень быстрым и на слова, и на решения. Но Соль он любил. Настолько сильно, что готов был для нее на всё. Конечно, он никогда не забрал бы ее, если бы она и в самом деле полюбила другого. Просто не выдержал бы ее слез. Хотя вообще орки совершенно спокойно относятся к женщинам. У них никогда не было понятия семьи – все женщины общие и дети тоже общие. Орки не умеют любить. Вот только Орр-Вооз вырос среди эльфов.

Ему было полгода – тот самый возраст, когда мальчиков матери относят в деревню к мужчинам. Совет женщин решил подкинуть парня эльфом – ведь все знают, что эльфы никогда не оставят в беде ребенка. Женщины не знали, что из этого получится, но всеми силами старались выбраться из полудикого существования. Он был первым мальчиком, выросшим в эльфийской деревне. Клан Синиц воспитывал его как родного, даже знаки у него на лице были эльфийские, что, конечно, на тёмной коже смотрелось интригующе.

Земля была холодная, и Орр быстро замерз. Надо было вставать и что-то делать, но уезжать было еще рано, к тому же он хотел поговорить с Ахиором. Внутри собралось в комок противное ощущение вины и еще чего-то непонятного, но очень мерзкого. Орк легко поднялся на ноги и хотел пойти в часовню – помочь ему не мог никто, но, возможно, Всевышний услышит молитву своего непутевого сына, если она будет звучать из привычного места? Часовня казалась Орр-Воозу своеобразным каналом к небу.

Не вышло. Почувствовав чей-то взгляд, орк резко развернулся, пригибаясь, но тут же успокоился, разглядев мужскую фигуру со светлыми волосами.

– Ты давно здесь? – угрюмо спросил он хозяина Цитадели. Когда-то он преклонялся перед Князем Времени, мечтал быть на него похожим, но с недавних пор понял, что тот такой же человек, как и все. – Ты все слышал?

Оскар покачал своей львиной головой и улыбнулся.

– Я только пришел. Смотрю – ты сидишь на земле. Все в порядке?

– Нет. Но я справлюсь.

– Хорошо. Орр… выпьем?

Орк кивнул. Выпить – это почти так же помогает, как молитва. Тем более, что Оскар вообще-то не пил. Только багряницу, а это скорее сок, чем алкоголь.

– Я завтра уезжаю, Оскар, – тихо сказал Орр-Вооз, пустым взглядом уставившись на стол в беседке, где уже стояли пыльная бутылка багряницы и две щербатые глиняные чашки. – Мне очень не нравится, что происходит в Пустошах.

– А что там происходит?

– Я не знаю. Ничего. Это-то и странно. Обычно там какие-то катаклизмы случаются. Битвы, голод, болезни, пожары. А сейчас несколько месяцев оттуда только хорошие новости. Мне это не нравится.

Орр-Вооз был уверен, что Оскар поймёт его правильно. Он всегда понимал правильно. Умел слушать не слова, а суть. Вот и теперь он кивнул и подтолкнул к Орру чашку.

– Солу куда? – ровно спросил он.

– К матери. Здесь слишком близко к пустыне.

– Считаешь, что может быть жарко?

– Опасаюсь.

Оскар нахмурился и кивнул.

– Я бы тоже девочек отправил к родне. Если уж ты забеспокоился…

Мужчины переглянулись, очевидно, подумав об одном и том же, и отсалютовали друг другу кружками.

– Бедняга Ахиор, – усмехнулся Оскар. – Вот ему не повезло.

– Думаешь, он надёжный?

– Он выжил в десятках миров!

– И потерял младенца…

– Моих девочек потерять сложно. Разве что он очень хорошо спрячется. И потом, Галла тоже не дурочка. Она опытный путешественник.

– Галла не поедет, – мотнул головой Орр-Вооз. – Она тебя не оставит.

– Думаешь? – исподлобья поглядел Князь Времени. – А мне кажется, нам стоит… ей стоит отдохнуть от меня. Она несчастна.

– С чего ты взял?

– Чувствую.

– Она тебя обожает.

– Я знаю. Но это не мешает ей быть несчастной.

– Слушай, совета я тебе не дам, – скривился Орр-Вооз. – У меня с женщинами никакого опыта.

– А Сола?

– Что Сола? Я ее просто люблю.

– Разве это не главное?

– Я не знаю, – вздохнул Орр-Вооз. – Я с ней ненастоящий. Дурак я с ней сопливый. Знаю, что нужно быть жёстче, а не могу. Если ее рядом нет, то я думаю: убью засранку. Или зацелую. А сам даже дотронуться боюсь.

– Это ты зря. Как потом будешь? В брачную ночь?

– Не будет никакой брачной ночи. Я умру, я это чувствую.

– Совсем с ума сошел? Я тебе умру! Ты вождь. Тебе нельзя умирать. Я запрещаю!

– На все воля Божья.

– Самый умный, да? Слушай… у тебя подходящее настроение. Я тоже не в духе. Как насчёт поединка? Мы с тобой давно не боролись.

– С радостью. Мне нужно… пока я еще на кого-нибудь не сорвался.

Они молча допили бутылку, а потом пошли во двор. Там было почти светло от света луны, и никого не было. Мужчины сняли обувь – так было удобнее обоим. Орр-Вооз скинул и отороченную мехом кожаную безрукавку, оставаясь только в холщевой нижней рубахе без рукавов. Князь завязал в узел длинные волосы откинул в сторону жилет, закатал рукава рубашки. Кто-то, выглянув в окно, увидел их, и тотчас пирующие выплеснулись во двор. Убедившись, что это лишь дружеский поединок, народ отшатнулся к стенам замка и затаил дыхание. Все жаждали зрелищ.