– Да, так нас называют, – Захар скромно опускает взор.

Подружка тигрицы смотрит на него с нескрываемым восхищением. А та, на кого рассчитано это выступление, едва удостаивает взглядом.

– А вы чем можете похвастаться? – спрашивает она меня.

– А мне хвастаться нечем. Я совершенно ординарная личность.

Инна заразительно смеется, обнажив ровные белые зубы.

А мне как раз приносят стейк, в который я взгрызаюсь с нескрываемым аппетитом.

– Как ты его, – выдыхает Инна. – Просто до мурашек.

И улыбается мне своей хищной улыбкой.

Я ловлю на себе взгляд Захара. Кажется, он готов придушить меня на месте… Прости, друг, я не специально.

Не надо было брать меня вторым пилотом!

По окончании обеда мы вчетвером выходим из кафе.

Захар и Маша оказываются впереди. Подружка, похоже, не на шутку увлеклась Захаром. Даже готова заняться вместе с ним триатлоном!

А тигрица кладет свою наманикюренную лапу мне на локоть.

– Может, поужинаем как-нибудь?

– Я женат, – говорю я.

– Обожаю женатых мужчин! – выдает она.

Руслан

Не буду скрывать – мне льстит внимание Инны.

Нет, я не планировал перетягивать на себя внимание девушки, которая понравилась другу. Тигрица сама на меня запала.

Но меня приятно щекочет чувство собственной очешуенности.

Ну, то есть я не сомневался в том, что я орел и мачо. Но всегда приятно получить подтверждение.

Что бы там ни болтали мужики в раздевалке, все мои любовные победы в прошлом. Многочисленные победы, надо сказать. Репутация у меня та еще…

Была.

Хотя многие уверены, что я до сих пор знатный кобелина. Их проблемы.

Я не для того женился, чтобы таскаться по другим бабам. Мой брак был осознанным, по любви. И по внутреннему ощущению, что в тридцатник пришла пора завязывать с беспутной холостой жизнью.

Ну, и Катя забеременела. Но я и без этого хотел сделать ей предложение!

А тут эта фифа внезапно заявляет, что ей нравятся женатые мужики…

– И чем же мы хороши? – спрашиваю я.

– С вами можно дружить, – ошарашивает меня Инна.

– Дружить?

– Ага. А еще…

Она замолчала.

– Что?

– Ну, вас всегда немного жалко.

Вот стерва! Жалко ей меня, видите ли. А мне показалось, она на меня запала…

– Значит, жалеешь нас, несчастных? – усмехаюсь я.

– Ну а как не пожалеть? Водят на поводке, в наморднике. Шаг вправо, шаг влево – расстрел. Особенно влево, – смеется она.

– Интересные у тебя представления о семейной жизни.

– Вполне обоснованные. Я была замужем. И больше туда ни ногой.

– Не повезло, значит, с мужем. Мне тебя даже немного жалко…

Инна хохочет, откидывая голову назад и касаясь моего рукава.

– А у тебя язык подвешен, женатик. Знаешь, что самое ужасное в браке?

– Что?

– Скука. Через пару лет он тебя уже ничем не удивит. А я люблю удивляться!

Удивляться она любит… Не знаю почему, но  эта Инна начинает меня бесить.

Но ей на это плевать. Она улыбается своими красными губами и произносит:

– Ну ладно, пока, женатик. Мне пора. В мою прекрасную свободную жизнь.

Разворачивается и уходит прочь по коридору. Стуча своими высоченными шпильками. И покачивая задницей, обтянутой невероятно узкой юбкой с высоким разрезом.

– Офигенная баба, – слышу я рядом восхищенный вздох.

Поворачиваю голову и вижу Самойлова.

– Ты с ней уже… того? – спрашивает он меня с мерзкой улыбочкой.

– Я нет. А ты, видно, уже во всех позах. Мысленно.

– Не без этого! – ржет этот дебил.

– Иди передерни в сортире, – советую я.

И иду догонять Захара. Он как раз прощается со своей новой знакомой.

– Не  ожидал от тебя такой подставы, – выдает он, когда мы остаемся вдвоем.

– Да что я сделал?

– А то ты сам не знаешь!

Он разворачивается и уходит. Блин, обиделся.

Да достали вы все! Пойду лучше работать.

Я благополучно выбросил из головы тигрицу с ее высокомерным взглядом, красной помадой и экстремально узкой юбкой. Я не Самойлов, чтобы захлебываться слюной от вида обычных бабских прелестей. Ничего в ней нет особенного, в этой Инне.

Кроме высокомерия.

Но сказанные ею слова никак не выходят у меня из головы.

Скука…

Свобода….

Скука или свобода?

Я четвертый год женат. Скучно ли мне в браке?

Да, черт побери!

Нас с Катей давно засосала бытовая рутина. Когда мы в последний раз говорили о чем-то, кроме покупок, шалостей дочки, планов на выходные? Когда мы выбирались куда-нибудь, кроме парка, кино и торгового центра? Последнее я больше всего ненавижу…

А главное – где та дерзкая девчонка с озорным взглядом, с которой я познакомился пять лет назад? Где та сексуальная штучка, которая могла заявиться на свидание без трусиков или прийти ко мне в офис и смело расстегнуть брюки?

У нас с женой регулярный секс. Но разве он сравнится с тем, что было пять лет назад?

Пф-ф-ф!

Даже рядом не стояло.

Нет, я все понимаю, невозможно постоянно находиться на пике страсти. И меня, в целом, устраивает моя спокойная семейная жизнь.

В целом устраивает.

Но…

Может, это была не очень хорошая идея. Но в тот момент мне показалось, что это будет прикольно. Внесет оживление, так сказать.

Лично мне бы такое понравилось – если бы жена, внезапно и без предупреждения, прислала мне интимное фото. Ну, например, содержимое своего декольте.

У меня декольте нет. Поэтому я прислал то, что есть.

Закрыл дверь кабинета, расстегнул штаны и сфоткал.

Катя

– Мама, пойдем отсюда! – канючит Ева.

– Малышка, мы же только пришли. Мы еще не показались врачу.

– Я не хочу к врачу!

На глазах дочки появляются слезы. Начинается…

Каждый наш поход к лору – это крики, слезы и истерики. Ева панически боится врачей. И не без причины. Она часто болеет респираторными заболеваниями, и ей не раз приходилось проходить неприятные и болезненные процедуры у лора.

Недавно нам сказали, что всему виной аденоиды.  Предложили удалить, но я испугалась. И вот уже несколько месяцев мы занимаемся лечением. Процедуры в больнице, капли в нос по расписанию дома… Все, что никак не может понравиться маленькой девочке!

– Вы напрасно боитесь хирургического вмешательства, – говорит врач.

– Я так надеялась, что мы справимся без него…

– Судя по симптомам, лечение не дает должного эффекта. А удаление решит все проблемы.

– И мы перестанем болеть?

– Скорее всего. После периода реабилитации  все обычно приходит в норму.

– А это точно не опасно?

– Это простая операция, в нашей клинике вам ее сделают под общим наркозом и с полным контролем.

– Я не хочу операцию! – вопит Ева.

Откуда она вообще знает, что означает это слово? Ей всего три года!

– Успокойся, никакой операции сегодня не будет. Мы скоро пойдем домой.

– Но сначала быстренько посмотрим… – добавляет врач.

Ева извивается и пинается. Я никак не могу уговорить ее посидеть спокойно. Нам с медсестрой приходится держать ее вдвоем, чтобы врач осмотрел носоглотку при помощи инструментов.

У меня сердце разрывается от ее криков, мне так жалко мою бедную девочку… Я сама почти реву!

Мы выходим из кабинета. Ева красная и взъерошенная. Она всхлипывает, но при этом выглядит довольной.

– Я его укусила! – повторяет она.

– И это было очень плохо.

– А пусть не лезет ко мне в рот!

Я на взводе. Вся в слезах, слюнях и соплях.  У меня руки трясутся от пережитого.

И тут пищит мой телефон. Сообщение от мужа.