Я поднимаюсь на пару пролетов вверх и сажусь на ступеньки.
– Катя! – снова слышу я.
Голос еще дальше. И он удаляется.
Голос, который раньше был родным и любимым, а теперь…
В ушах звенит. Это звук моей разбитой жизни.
А, нет, это звонок телефона. Я быстро выключаю его, даже не глядя на экран. Я знаю, кто это звонит.
Я для него теперь недоступна.
Навсегда.
Я сижу, уронив голову на руки. По щекам катятся слезы, я их даже не вытираю.
Я пытаюсь стереть только что увиденную картинку из памяти, но у меня не получается. Наверное, я буду помнить это до конца жизни…
Меня душат рыдания, я кусаю губы, чтобы не реветь в голос.
Внезапно я слышу звук открываемой двери. Я замираю. Неужели Руслан? Я не хочу его видеть! Ни сейчас, ни вообще…
Никогда!
Мужские голоса. Их двое. И Руслана среди них нет.
– Серьезно?
– Я сам видел!
– Прям голая?
– Да нет, это уже приврали. Просто она запахивала блузку на ходу. Выходя из его кабинета.
– Я же говорил: он ее жарит.
– Да это все знают…
У меня нет никаких сомнений в том, кого они обсуждают.
Все знают. Вот, оказывается, как. Все давно всё знают.
А теперь знаю и я…
Боль, немного притихшая, наваливается с новой силой.
Я слышу звук зажигалок. И чувствую запах сигарет. Мерзкий запах. Как и весь сегодняшний день…
До меня внезапно доходит: никакая она не девушка Захара, эта Инна!
Он не друга обманул, а только меня. Он все это время меня обманывал… Может, с первого дня семейной жизни жарил всех направо и налево.
А я ему верила… Я все это время ему верила!
Я любила его. Заботилась о нем. Заглядывала ему в рот. Старалась угодить во всем: готовила то, что ему нравится, подбирала рубашки к галстукам, надевала для него сексуальные наряды…
Вспомнив, как я вот так же стояла перед ним на коленях в вечер Хэллоуина, я чуть не взвыла. От боли и желания немедленно свернуть этому гаду шею.
Мало я ему заехала! Надо было бить сильнее.
Если бы у меня с собой была бита! Я бы оставила его без возможности жарить кого бы то ни было.
До меня долетает новая порция сигаретного дыма. Меня мутит. Я чувствую, что попа замерзла от холодных ступенек.
Почему я вообще сижу на этой лестнице? И сколько я тут сижу? Мне кажется – вечность.
Ева! – пронзает меня мысль. Нужно забрать дочку из садика.
Я ищу в сумке телефон, смотрю на время. Игнорирую непринятые звонки от Руслана.
У меня еще полчаса. Нормально. Успею.
Я вскакиваю на ноги. Подхожу к двери на этаж выше. Дергаю, она закрыта. Видно, открыта лишь одна, та, в которую я вошла. Я снова сажусь. Не хочется проходить мимо этих… Пусть они уйдут.
– Я бы сам эту Инну так отжарил… – произносит один из курильщиков.
– На нее все офисы дрочат, – отзывается второй.
– Но дала она Лебедеву.
– Ему все дают… Он же у нас мачо. Я его уже лет десять знаю, и он всегда…
Заткнитесь!
Я не хочу это слышать. Что за день сегодня такой? Почему я уже во второй раз становлюсь свидетельницей разговоров, не предназначенных для моих ушей?
Да пошло оно все!
Я все-таки спускаюсь по лестнице. Мужчины удивленно таращатся на меня. Не думали, что вас кто-то слушает?
Один смотрит особенно внимательно, и при этом его лицо все больше вытягивается. Он кажется знакомым. Багров или Бодров… что-то такое. Помнится, Руслан меня с ним когда-то знакомил.
– Здрасьте, – растерянно выдыхает он.
Я молча прохожу мимо.
– Это же его жена! – слышу шепот за спиной.
Нет. Вы ошиблись.
Я ему больше не жена.
Я добираюсь машины – оставила ее у магазина. Сажусь. Завожу. И вижу, что у меня дрожат руки. И я никак не могу унять эту дрожь.
Блин. В таком состоянии мне нельзя вести… Ведь я еду за дочкой. Не хватало еще в аварию попасть.
Я смотрюсь в зеркало. Вижу там осунувшуюся женщину с землистым лицом и безумными глазами. На щеках следы слез. Я вытираю их влажными салфетками и вызывают такси.
Выбравшись из машины у детского сада, я замираю на месте столбом.
Из ворот выходит Руслан. Он держит за руку Еву. Она смеется и смотрит на него, запрокинув голову. Он ей что-то говорит…
А потом он замечает меня.
Мне хочется убежать. Уйти. Уехать.
Я уже вычеркнула этого человека из своей жизни. Но тут Ева. И убежать я никак не могу…
Я даже не могу вцепиться в рожу этому мерзкому гаду. Я не сделаю ничего подобного на глазах у дочки.
Что же мне делать?
Глава 15
Катя
– Мама! Мы сегодня рисовали дерево!
Ева бросает руку Руслана и бежит ко мне. Он тоже приближается.
Во мне нарастает отвращение.
Мне физически неприятно его присутствие!
– А где твой рисунок? – спрашиваю я Еву на автомате.
– У папы.
Руслан протягивает мне листок бумаги. Я, зависнув на секунду, беру его. На мужа не смотрю. Боюсь, что если загляну в его лживые глаза, то сорвусь. При дочке. А этого допустить нельзя.
– Поехали домой, – говорит Руслан.
Пикает сигнализация.
Я замечаю его машину у ворот. Стою, молчу, смотрю себе под ноги и не знаю, что делать. Садиться в его машину я не хочу. Моя далеко. Здесь Ева… Мысли путаются.
– Мам, поехали домой, – Ева тянет меня за руку.
И я принимаю решение.
Иду к машине. Ева усаживается в детское кресло, Руслан ее пристегивает, я, дождавшись, когда он выберется, сажусь рядом с дочкой. И все это молча.
– Красивое дерево получилось? – спрашивает Ева. – Папа сказал, что оно супер!
– Да, очень красивое, – выдавливаю я.
Мы трогаемся с места.
– Катя! – слышу я голос Руслана. – Ты все неправильно поняла.
– Молчи! – резко выкрикиваю я. – Просто молчи.
Я смотрю на него с заднего сиденья. Он выглядит виноватым и испуганным. Я отодвигаюсь в сторону, чтобы не видеть его отражение в зеркале заднего вида.
Неужели он думает, что можно продолжать вешать мне на уши длинную развесистую лапшу? Неужели у него хватает наглости надеяться, что я проглочу все это?
Червяк.
Он просто отвратительный мерзкий червяк. Он совершенно не тот человек, каким я его считала…
Я сижу, как каменный истукан. Не могу найти в себе силы даже улыбнуться дочке. Она болтает с Русланом. Рассказывает о своих детсадовских друзьях. Он отвечает ей, они вместе смеются…
Как ни в чем ни бывало!
А у меня чувство, что сердце придавлено тяжелым камнем. Как тяжело… Дышать больно.
Больно жить…
Когда Руслан тормозит у дома, я сразу выскакиваю из машины. Он сейчас будет загонять автомобиль в гараж, это займет какое-то время, и я успею.
Я забегаю в дом, несусь в спальню, достаю из шкафа чемоданы и начинаю бросать в них вещи. Свои и Евины. Пытаюсь выбирать то, что нам понадобится в первую очередь.
Мне сейчас трудно сосредоточиться, но я стараюсь.
Я слышу голосок Евы, доносящийся с первого этажа. Надо сказать ей, что мы уезжаем… Похоже, Руслан включил ей мультики.
Я закрываю чемоданы и иду к лестнице.
Мне навстречу взлетает Руслан. Его лицо уже не такое виноватое и испуганное, каким было в машине.
Он смотрит на чемоданы и рычит:
– Стоять!
Хватает меня за руку, но я резко освобождаюсь.
– Куда собралась?
– Я от тебя ухожу. Забираю Еву. И подаю на развод.
– Ты никуда не уйдешь.
Он произносит это так уверенно, что во мне поднимается новая волна негодования.
– Не прикасайся ко мне! Уйди с дороги! Я тебя ненавижу! Все это время ты мне врал…
– Я не врал! Все не так, как выглядит! Ничего не было!
Я роняю чемоданы и толкаю его в грудь. Двумя руками. Изо всех сил. Он хватается за перила, чтобы не упасть. Мне хочется его убить… Я готова столкнуть его с лестницы и услышать хруст сломанной шеи.
