Снейп, не позволив Гарри остаться без завтрака, призвал вторую тарелку и располовинил свою порцию — видимо, Люпин предвидел это, потому что она была поистине огромной.
Как бы Гарри ни хотелось поскорее выбраться из дома, он предупредил Люпина, чтобы тот не будил Снейпа перед уходом, не желая, чтобы опекун сорвался на другого человека или что-то в этом роде.
Гарри думал не только о чаепитии с соседкой, пока они с собакой шли к маленькому парку в конце улицы.
Ему было интересно, как там Джинни. Вчера вечером он оставил Рону записку с просьбой. Гарри подумывал позвонить Гермионе (так странно, что здесь был телефон, которым ему разрешалось пользоваться), но побоялся, что если заговорит с ней, то разболтает всё, что произошло, поэтому ограничился очень вежливой запиской. Он ни за что не расскажет ей о случившемся.
Мальчик стоял под деревом, а Сопелка незаметно делал за его стволом свои дела. Собака была странно привередлива в этом отношении, ей нравилось отбегать на всю длину поводка и идти немного позади. Возможно, это была ещё одна черта собак, принадлежавших волшебникам.
И Снейп, и Люпин постоянно спрашивали мальчика, о чём он думал, когда полез в петлю. Честно говоря, Гарри не был до конца уверен, но в то время это казалось отличной идеей. Он даже толком не помнил, что почувствовал, когда оттолкнул стул, кроме того, что ему стало больно.
Однако он помнил, как Снейп сидел рядом с ним. Это было так странно. Он помнил, как Снейп рассказывал ему сказки и держал его за руку. Опекун, должно быть, просидел с ним всю ночь, несмотря на то, что сам был очень слаб — каждый раз, когда Гарри просыпался, этот человек был рядом.
Это было больше, чем Гарри когда-либо знал. Даже в Хогвартсе у него никогда не было взрослого, который был бы готов сидеть с ним вот так.
Он вспомнил, как тётя Петуния говорила тёте Мардж, что они вынуждены были забрать Гарри. Очевидно, Снейп представлял свой долг иначе, чем она.
Гарри преследовали навязчивые мысли об этом длинном шраме на руке Снейпа — наглядном доказательстве того, что у них с профессором зельеварения гораздо больше общего, чем они оба себе представляли.
Сопелка закончил свои дела, вернулся из-за дерева, мягко схватил Гарри за рукав и, поскуливая, потянул к дому Снейпа.
— Ладно, ладно, — Гарри улыбнулся выходке собаки. Очевидно, пёс проголодался. — Пойдём домой.
Когда Гарри и Сопелка вернулись, Снейп и Люпин тихо переговаривались в гостиной. Каким бы ни был разговор, он звучал напряжённо, но оборвался, едва Сопелка тихонько тявкнул.
========== Глава 44. Чай и сокровища ==========
Это было ошибкой. Северус не имел ни малейшего понятия, почему согласился на это, но вот он стоит с Гарри и волком в прихожей миссис Кук, выдержанной в розовых и цвета слоновой кости тонах, и протягивает хозяйке пальто.
Северус надеялся, что ему не придётся накладывать на неё обливиэйт из-за этой встречи — он чертовски устал, но не верил, что Люпин не испортит всё, и не собирался рисковать вмешательством Министерства в его дела, а оно наверняка вмешается, если соседка примется громогласно излагать неподходящую информацию неподходящим людям.
Он никогда раньше не бывал в доме миссис Кук, хотя она много раз приглашала его к себе после смерти матери и до смерти отца, вернее, зазывала его всякий раз, когда видела.
В то время Северус часто бывал в Паучьем тупике. Ещё один долг, который он обязан был исполнить — облегчить отцу последние дни болезни. В конце концов, его смерть оказалась гораздо более быстрой и милосердной, чем предполагал Северус, и это явилось одной из причин, почему Тёмный Лорд (так мало знавший о болезнях, поражающих маглов) решил, что Северус приложил к этому руку.
В день, когда умер старый Тоби, миссис Кук уже была там после того, как забрали тело старика, и вечером довольно настойчиво приглашала Северуса поужинать, пока он не огрызнулся, чтобы она оставила его в покое, а затем наложил на дом маглоотталкивающие чары.
Наносить эти чары необходимо было филигранно — нельзя просто так заставить дом исчезнуть из магловского мира. Обычно чары заставляли маглов вокруг просто забыть о существовании здания. Однако изредка старики хранили воспоминания дольше, чем можно было ожидать, и, к сожалению, миссис Кук оказалась одной из них.
Если подумать, миссис Кук уделяла больше внимания приходам и уходам Северуса в течение лета, чем любой другой магл. Ему пришло в голову, что она часто разговаривала с ним и каждый раз приглашала его к себе домой. И сейчас он впервые согласился.
Теперь придётся надлежащим образом заставить женщину молчать, прежде чем она начнёт сплетничать по соседям. Северусу не хотелось думать, что старушка угодит в лечебницу, потому что станет говорить о доме, которого не существует. Ещё хуже, если явятся её дочери, чтобы убедиться, нет ли здесь дома Снейпов. Значит, обливиэйт на всех вокруг, а в придачу, возможно, штраф за нарушение Статута о секретности.
— Северус?
Прикоснувшаяся к запястью рука заставила Северуса подпрыгнуть.
— С тобой всё в порядке? — Люпин стоял почти вплотную к нему, в то время как миссис Кук вешала их пальто.
— Прекрасно, — сдержанно бросил Северус, расправил плечи и попытался отступить на полшага, но наткнулся на стену.
— Проходите сюда, молодые люди, — миссис Кук пригласила их в столовую, где уже был накрыт чай.
Северус раздражённо выдернул локоть из рук Люпина и, последовав за пожилой женщиной, немного оступился, но оказавшийся рядом Гарри поддержал его. Мальчик встретился взглядом с опекуном, и на его лице появилась извиняющаяся полуулыбка. Северус уставился на ребёнка, внезапно удивляясь, почему это никогда не приходило ему в голову раньше: волосы Гарри, хотя и такие же спутанные и склонные вставать дыбом, как у мужа Лили, были чёрными как смоль, тогда как Джеймс имел тёмную шевелюру с медово-коричневым оттенком.
Нет, Лили точно не использовала все волосы с расчёски Джеймса.
— Сэр? — тихо спросил ребёнок. — С вами всё в порядке?
Видимо, он выглядел исключительно паршиво, раз и волк, и мальчик крутятся рядом.
Столовая, как и вся остальная часть дома, которую уже видел Северус, была отделана в розовых тонах. Очевидно, это любимый цвет соседки. Впрочем, стены оказались выкрашенными в спокойный бежевый цвет, так что розового было в меру. Северус не мог не вспомнить о гостиной Петунии: очевидно, пастельные тона были сейчас в моде.
— Всё ещё нездоровится, Северус? — озабоченно посмотрела на него миссис Кук. — Похоже на что-то посерьёзнее, чем простой грипп, — она отодвинула стул, и Северус поспешно рухнул на него, не зная, что сказать.
Но тут вмешался Люпин.
— Этим летом Северус путешествовал по тропикам. Подцепил там какую-то неприятную болячку, и только сейчас выяснилось, что именно.
Северус решил, что, если уж на то пошло, эта версия не так уж и плоха.
— Малярия, — буркнул он, чтобы соседка не подумала, что у него брюшной тиф или что-то в этом роде.
— А, — спокойно кивнула она, — мерзкая штука. Мой брат Редж во время войны заболел малярией. Требуется целая вечность, чтобы прийти в себя.
По крайней мере, её поведение не изменилось после того, что Люпин сказал ей сегодня утром. Она по-прежнему была достаточно доброжелательна.
Северус слишком устал, чтобы думать об этом, и вообще не был уверен, зачем он здесь. А что будет, когда школа снова откроется, он понятия не имел: четыре-пять часов бодрствования, и он готов снова забраться в постель, чтобы поспать ещё часов шестнадцать. По-видимому, навёрстывает упущенное стресс от заботы о Гарри после неудачной попытки повеситься.
Мальчик стоял рядом с ним, выглядя так, словно был готов подхватить Северуса, если тот упадёт. Чёрт возьми.
— Я в порядке, Гарри, — сказал Мастер зелий как можно спокойнее. — Не суетись.
— Да, сэр, — мальчик немного отступил, став вдруг невероятно почтительным. Возможно, Северусу стоило выглянуть в окно и посмотреть, нет ли на дороге четырёх всадников*.
