Исангаст очень хотел бы, чтобы Бринстальф был один из этих тихих гномов, но нет. Он командовал четвёркой из угла. Тазмах и Бринстальф боролись на руках, а Люциус и Веарад бурно болели за них, крича и стуча пустыми кружками по столу. Вознесся Матери-природе молитву о ниспослании ему терпения, Исангаст двинулся к своим ребятам и почти сразу же был пойман одной очень болтливой особой.

Тереза – видная хозяйка таверны, подлетела к нему с подносом, на котором красовались четыре огромные кружки пенного:

– Добрый вечер, капитан. Наконец нашли время отдохнуть? Оно и правильно, нельзя ж все время работать-то. Что будете пить? – и, не дав времени на ответ, продолжила бомбить Исангаста вопросами: – Или, должно быть, вы голодны? Точно голодны, вас же никто не кормит, в казарме вашей. У нас ещё осталось рагу из зайца с травами. Вам принести? Нет? Значит, всё-таки пиво? А к пиву что будете? Раков всех съели, но остались гренки с чесночком и острая колбаса с луком. А…

Исангаст, воспользовавшись тем, что собеседница прервала свой поток словоизвержения, чтобы набрать немного воздуха, успел вставить:

– Нет, спасибо. Тороплюсь.

– Впрочем, ничего нового. Сейчас отнесу пиво вашим обалдуям и буду за стойкой, если передумаете. Кстати, как там Иман? Этот зануда почище вас будет, хотя, казалось бы… Передайте ему, чтоб заглядывал, мне страсть как охота ещё про его пустыню послушать. Вот брал бы он пример с Люциуса. Вот он…

– Не приведи Богиня, Иман начнет подражать Люциусу, – с ужасом подумал Исангаст и, пока представлял себе все кошмарные последствия этой перемены, пропустил конец монолога Терезы и как они оказались у стола его парней.

– Мальчики, смотрите, кого я вам привела. Ваш суровый капитан в кои-то веки почтил меня своим присутствием. Интересно, он всегда такой молчун? Люциус, что скажешь? У вас в казарме-то, соловьем разливается небось, а? Интересно, а как…

– Тереза, милая, спасибо за пиво, – перебил её Люциус. – А теперь будь душкой, дай нам поговорить с капитаном. Если что, мы позовём.

Тереза, моментально уловив, что её прогоняют, обиженно хмыкнула и пошла обратно к стойке, бурча себе под нос, что все мужики – козлы.

– Садитесь, капитан, – просвистел сломанным носом Бринстальф, всё ещё борющийся с Тазмахом. Исангаст открыл было рот, чтобы рассказать о Еве, но тут…

– КОМАНДИИИИР!!! – заорал Веарад, который только сейчас заметил капитана. По всей видимости, выходец из степей был уже в должной кондиции. Он привстал, тыча в пришедшего начальника пальцем:

– Командир опоздал, парни. Значит, что? Что, я вас спрашиваю, это значит, ммм? Чёрт, я что, сегодня не в голосе? – тут он отвесил звонкую затрещину Тазмаху: – Брат, ты не уважаешь меня, брат. Ответь мне, если командир опоздал, тооооооо…

– Штрафные, – прорычал Тазмах, медленно склоняя руку Бринстальфа.

– Вот именно!!! Вот именнооооооо. Так, чем бы его…

Тук. Рука Бринстальфа негромко ударилась о стол, придавленная сверху лапой Тазмаха.

– Чёрт, – успел подумать капитан, жалея, что не успеет прикрыть уши и от всей души сочувствуя всем постояльцам и соседям. Победный рев Тазмаха, ругань Бринстальфа, восторг Веарада и смех Люциуса уничтожили барабанные перепонки Исангаста и наверное разбудили половину города. Ему здорово заложило уши, поэтому он не слышал разборки с Терезой, прилетевшей от стойки с белым от ярости лицом. И очень об этом пожалел, потому что, когда слух более-менее к нему вернулся, все четверо оболдуев смирно сидели на своих местах и тихонечко прихлёбывали пиво, уткнувшись взглядами в свои кружки. Мысленно пообещав себе выяснить у Терезы, как она это сделала, он вспомнил, зачем, собственно, пришёл. Он подошёл к Бринстальфу, положил руку ему на плечо и сказал:

– Ева рожает. Не волнуйся, с ней повитуха. Но тебе нужно к ней. Она тебя ждёт.

Эта новость ввела в ступор всех четверых. Веарад сидел с отпавшей челюстью. У Тазмаха был такой растерянный вид, будто он не знал, что именно ему делать, орать поздравления, стуча кулаками по столу, или, наоборот, вести себя потише. Новоиспечённый папаша сидел и удивлённо хлопал широко раскрытыми глазами. А Люциус…

Шлёп! Бринстальфу прилетела смачная пощечина:

– Ну и чего ты сидишь, дурак? К жене беги, давай. Я, конечно, понимаю, что ребёнок-то не твой, но мы с Евой договорились, воспитывать будешь ты. А если серьёзно, то шевелись. Мы будем ждать тебя с новостями в казарме. Давай, друг, не тормози.

Нужно отдать Люциусу должное: он в любой ситуации сохранял трезвый взгляд на вещи. Вот и сейчас он довольно быстро привёл Бринстальфа в чувство. Последний кивнул, кое-как выбрался из-за стола и вылетел из таверны.

– Отлично, папашу отправили, теперь нужно позаботиться о пирушке, – деловым тоном продолжил Люциус. – Выпивка давно уже в казарме, а вот закуска… Что-то мы не подумали, что Ева может родить ночью. Ну, дорогие мои, у кого есть идеи, где нам посреди ночи разжиться праздничным столом? Тазмах? Веарад? Капитан?

От братьев толку было мало. Тазмах всё ещё пребывал в некотором шоке и был погружён в свои мысли, а Веарад был занят тем, что прикладывал все усилия, дабы не заснуть прямо за столом. Окинув беглым взглядом этих двоих, Люциус с надеждой посмотрел на Исангаста. Капитан молча кивнул ему на Терезу, которая грозно возвышалась над стойкой и метала в сторону их компании испепеляющие взгляды.

– Точно! Капитан, вы гений! Где взять еды, как не в корчме? А в этом замечательном заведении и кухня ещё работает. Пойду перетру с прекрасной хозяйкой. Я мигом, парни. Тереза, солнышко, можно с тобой пошушукаться? – и Люциус самодовольно поплыл к стойке. Пока он любезничал с Терезой, Исангаст сел на место Бринстальфа.

– Рад? – спросил он у Тазмаха.

Тот, наконец, вышел из ступора и посмотрел на Исангаста:

– Рад, конечно. Нужно купить Еве подарок. Эй, брат, что у тебя с деньгами? – Веарад туманным взглядом уставился на Тазмаха:

– Брат, деньги не проблема, брат. Сколько тебе надо? Можешь не возвращать.

– Да нет, идиот, я не в долг прошу. Подарок давай купим. Еве. Жене Бринстальфа. Ты понял? – но Веарад уже не слушал. Его отвлекли вошедшие в таверну люди, и он все своё внимание переключил на них.

– Смотрите, Наморовы псины, – Исангаст повернулся ко входу.

Действительно, в таверну вошли шестеро Наморовых прихвостней. Новичков, недавно взятых на службу. Исангаст прекрасно знал, что под командованием Намора есть несколько достойных гвардейцев, но к этой шестёрке это относилось в самую последнюю очередь. Незвестно, где Намор их набрал, но он явно постарался. Каждый из них был точной копией своего капитана и был верен ему, как собака. Больших мразей в городе было не сыскать.

И сейчас они направлялись прямо к стойке, где стоял самый конфликтный человек во всем городе. Исангаст не хотел, чтобы возникли проблемы, и потому тоже рванул к ним. У стойки все оказались одновременно.

– Нам поступила жалоба, что здесь шумят и тем самым нарушают сон добропорядочных граждан, – выступил вперёд самый высокий и худой из них. Звали его то ли Ягел, то ли Япел. Он был вроде как главным среди задолизов Намора. – Теперь я вижу, что за сброд в этом виноват, – презрительно продолжил он, глядя на капитана сверху вниз. Исангаст стал понемногу закипать. Намор сегодня уже достаточно попортил ему крови и на его прихвостней терпения не осталось.

– Придержи язык, ты говоришь с капитаном, – немедленно взбеленился Люциус. – Или тебе форма жмёт, Ягел?

– Видишь ли, милый Люциус, твой дорогой капитан уже своё откомандовал. Капитан Намор нам всё рассказал, – и, наклонившись прямо к лицу Исангаста, он произнес: – Твоё время прошло, Ися… А теперь собирай своих выродков, которых ты зов…

ХРЯСЬ!!! Лицо Ягела с противным хрустом слилось с дубовой стойкой.

Исангаст, держа голову врага одной рукой, громко приказал: – Не убивать! – Затем отпустил обмякшего Ягела и бросился на оставшихся. Теперь у него будут большие проблемы, но они будут завтра. А сейчас…