– Обещаешь?

– Обещаю, Ириска, – он мягко разжал мои руки, а потом поднес их к своим губам, – я сейчас вернусь.

Он действительно вернулся очень быстро. Скинул китель и сапоги, а потом лег рядом со мной поверх покрывала. Я же незамедлительно села, подтянув одеяло к подбородку. Лера прикрыл глаза и обреченно вздохнул:

– С Исой все в порядке. Со мной тоже. И с Лукой. Парню обработали рану, дали обезболивающее. А теперь давай спать, Ириска. Я страшно устал.

Он притянул меня к себе, и я заснула, уткнувшись носом в его горячий бок.

То, что со мной происходит что-то странное, я поняла далеко не сразу. Стоило мне задуматься о чем-то приятном, как Риммус откладывала работу и смотрела на меня с нежной улыбкой, столь для нее редкой. Если я злилась во время учебных боев, то рядом тут же вспыхивала ссора между мальчишками. Как правило самыми младшими. Лерой ругался сквозь зубы, Лука усмехался, а Иса начинала мне что-то рассказывать, словно отвлекая. А однажды Риммус просто спросила:

– Ирис, как думаешь, что у тебя с самоконтролем?

В тот самый момент я была занята сочинением ответа Попечительскому совету одной из четырех южных общин. Они просили разрешить затянувшуюся распрю о пограничных землях с соседней общиной в их пользу, и я как раз раздумывала, как бы аккуратнее ответить отказом. Я злилась. Потому что абсолютно идентичные письма сыпались на меня через день. И я до сих пор не нашла решения.

– Простите? – я подняла глаза от бумаг, и резким движением пальцев сломала карандаш пополам.

Магистр засмеялась. И мне тут же захотелось улыбнуться в ответ.

– Можешь не отвечать, – продолжила Риммус, отсмеявшись, – нам давно уже пора приступить к медитациям. Поднимайся.

– Куда мы идем?

– Покажу тебе свое тайное место.

Я поспешно встала, отложив бумаги. Риммус уже набросила на плечи неприметный серый плащ и теперь протягивала мне такой же. Когда вышли в приемную, Лука шагнул нам навстречу, но магистр остановила его нетерпеливым движением руки. Игнат, ее личный страж, хмурый молчаливый мужчина лет на десять старше Лероя, ждал в галерее и последовал за нами бесшумной тенью.

Южная башня. Наша башня. Мы поднимаемся до третьего яруса, на котором находятся покои магистра, а потом страж толкает неприметную дверь, и мы оказываемся на узкой темной лестнице. Риммус берет газовый фонарь, и я следом за ней ставлю ногу на высокую каменную ступень. За моей спиной с протяжным скрипом закрывается дверь. Охранитель остается внизу.

Подъем длится недолго. Вскоре магистр толкает еще одну дверь, я делаю последний шаг, и в лицо ударяет порыв холодного соленого ветра. Оглядываюсь.

Вокруг океан.

Над нами только небо. Яркое. И такое близкое.

Риммус подходит к широкому, но довольно низкому каменному парапету и застывает, глядя куда-то вдаль.

Некоторое время мы стоим в тишине, и я не решаюсь ее нарушить. Откидываю капюшон и подставляю лицо солнцу. На совсем короткое мгновение кажется, что я дома. На нашем пляже. Рядом Тим. И девочки. Но следом приходит другое воспоминание. О волнах, бьющихся о старый маяк. О мокром песке под ногами. И о пистолете, направленном на Кристин и брата.

– Замри, – голос магистра раздается совсем близко, и я задерживаю дыхание, – о чем ты думаешь?

Но я не могу ответить. Глаза наполняются слезами, и магистр морщится.

– Я знаю, что это плохие воспоминания, Ирис, – она берет меня за руки и сжимает мои ладони в своих, – наша задача – сделать их хорошими. Ты слышишь меня?

Я киваю, но слезы продолжают литься.

– Закрой глаза, – голос магистра звучит размеренно, и я подчиняюсь, – сделай глубокий вздох и замри.

Воспоминание отступает, будто кто-то аккуратно прогоняет его из моей головы. И дышать сразу становится легче.

– Молодец, – говорит Риммус, – что ты чувствуешь?

Я задумываюсь прежде, чем ответить. Даже хочу открыть глаза, но магистр не позволяет. Наконец, нахожу верный ответ:

– Пустоту.

– Прекрасно. Постарайся ее запомнить. И остаться в ней. Когда эмоции накрывают, нужно просто вспомнить это место. Там, где ничего нет. Пустоту. Безвременье.

Запоминаю.

А потом снова и снова удерживаю себя на краю. Оставаясь в безопасности небытия. Там, где нет эмоций. Боли и обид. Сомнений. Верных и неверных решений. Есть только пустота. И спокойствие.

Внизу нас встречает хмурый Лерой. Подает руку сначала магистру, потом мне. Я улыбаюсь, но в ответ он хмурится еще больше. И я не могу найти этому причин. Мысли мои несутся вскачь, перепрыгивая с одной на другую. Обед проходит в странном напряжении, которого, кажется, не замечает только Исабель. Или делает вид, что не замечает. Потому что, едва, магистр покидает столовую, спрашивает:

– А давай я провожу тебя в библиотеку? – и, видя мой удивленный взгляд, добавляет, – я хотела посмотреть кое-какие книги.

Согласно киваю. Радуясь, что нам с Лероем не придется оставаться наедине. Отчего-то меня смущает и тревожит его пристальный взгляд.

Он застает меня одну после занятий. Когда тьютор Алекс уже отпустила меня и двух старших пажей. Мальчики, цвет и надежда Магистрата, вытянулись в струнку при виде своего куратора по физподготовке. На тренировках Лерой не делал поблажек. Ни девушкам. Ни младшим мальчишкам. А «почти стражам» от него доставалась особенно часто. И сейчас он окинул юношей хмурым взглядом, а потом кивнул:

– Свободны.

И сосредоточил внимание на мне. Я смотрела в его глаза, которые стремительно темнели и пыталась понять, чем он так недоволен.

– Что происходит? – он сам задал этот вопрос.

– О чем ты? – я действительно не могла понять, что его тревожит.

– Что вы делали на смотровой площадке?

Я замерла, не зная, имею ли права отвечать. Это было слишком личным. Слишком важным для меня. И для Риммус.

– Я не хочу об этом говорить, – взгляд я все-таки отвела, не в силах противиться заливающей их тьме.

– Проклятье, – выругался мой страж, – переход слишком близко. Давай уйдем отсюда.

Он взял меня за локоть, возможно немного резко. Но от этого прикосновения руку словно обожгло огнем, я моментально растеряла все ощущение пустоты, что выстраивала целое утро. Лера зашипел, видимо, и его задело, но руки не отпустил. Наоборот, перехватил покрепче и несильно встряхнул:

– Что происходит, Ирис?

Его лицо было совсем близко. В его глазах плескалась тьма. А я смотрела только на его губы. Четко очерченные. Пухлые, как у девчонки. Подняла свободную руку и коснулась их большим пальцем, несильно надавив. От собственной дерзости мне стало страшно. Боясь встретиться с ним взглядом, я дернулась, освобождаясь, и понеслась прочь.

– 

Ирис, постой, – раздалось мне в спину.

Но я бежала. Неслась вперед, не разбирая дороги. И слышала его шаги все ближе и ближе. Я хотела и очень боялась быть пойманной. Потому что после этого размеренной жизни ритора придет конец. За очередным поворотом я вдруг наткнулась на приоткрытую дверь. Недолго думая, скользнула внутрь помещения. Кордегардия.

Здесь было тесно. И темно. Свет проникал в помещение лишь через узкие бойницы и ложился рваными полосами на пыльный каменный пол. Лера зашел следом за мной и тщательно закрыл дверь, а потом обернулся. Теперь он стоял, небрежно привалившись спиной к стене, и смотрел на меня. Рассматривал жадно, словно видел меня впервые и пытался сделать важный для себя вывод. Я поежилась под этим взглядом и невольно отступила на шаг. Лера рванул ворот кителя, словно ему внезапно стало нечем дышать.

Но голос прозвучал излишне спокойно и даже насмешливо:

– Иди сюда, Ириска.

Отступать дальше было бессмысленно. Да и некуда. Я шагнула к Лерою, позволяя схватить себя за запястья. Он держал крепко, не позволяя, тем не менее, приблизиться. Потом запрокинул голову и засмеялся. Хрипло и как-то горько. Не глядя на меня. Его руки скользнули на мои бедра, и, все так же смеясь, он притянул меня в себе почти вплотную. Уперлась ладонями в его грудь и заставила себя поднять глаза. Лера уже не смеялся. Он смотрел прямо на меня. Во рту внезапно пересохло. И стало трудно дышать. Отвести взгляд не получалось.