Наградой за безуспешное мыканье по венецианским тупикам стало ощущение первооткрывателя, когда мы зашли внутрь. Тяжёлая прохлада от стен освежила наши мысли. На первом этаже был внутренний сад, наверх вела лестница и стоял указатель с подтверждением, что мы на верном пути. Вокруг не было ни души. Вот он, квест для туристов в Венеции: ищите малопосещаемые павильоны. Второй этаж был сохранён, кажется, в состоянии столетней давности: на стенах висели тёмно-зелёные тяжёлые гардины с подвязками и золотыми кисточками. Стены в тон были обиты материалом с орнаментом. У окна стоял рояль. Для прослушивания музыки на полкомнаты были выставлены стульчики для зрителей. Я даже на секунду решила, что здесь не выставка, а концерт. Мы увидели ещё один значок – «Начало экспозиции туда» – и свернули.

В коридоре сильно пахло жареной едой. В приоткрытую дверь я увидела очень взрослую женщину с сединой и в халате. Она нас не заметила. Первый объект, который встречал гостей в начале экспозиции, был скульптурой девушки. Всё тело металлического человека украшали узоры-татуировки. Тело застыло в секунде от прыжка. Черты лица выражали уверенность и стремление.

У стены стоял специальный аппарат в виде стола с ярко подсвеченной люминесцентной лампой поверхностью. Что-то вроде самодельного сканера без крышки. К стене были примагничены образцы рентгеновских снимков костей с просвечивающимися на них узорами.

– Вау! Обожаю интерактив! – воскликнула Кристина.

Она стала перебирать чёрные плёнки и прикладывать их к лампе.

– Смотри! Тут можно собрать целого человека! – засмеялась она.

– Так странно, – протянула я.

На табличке написано, что это итальянская работа. Биеннале, конечно, международная, и работы авторов из разных стран смешиваются, но редко кто ставит «чужака» прямо на вход. Как я это объясню на презентации?..

Я уже достала ручку с блокнотом и внесла первую запись: «Итальянская женщина в первом зале. Татуировки».

В соседней комнате, более просторной, стояло несколько архитектурных композиций из разных материалов: пластика, дерева, меди – под стеклянными витринами. Впереди просматривался закуток с фотообоями.

– Хеллоооу! – раздалось за спиной.

Мы подпрыгнули. В абсолютной тишине к нам подкралась девушка, похожая на Покахонтас:

– Могу я вам помочь?

– Здравствуй, – выступила я, чувствуя своим долгом объяснить, что мы забыли в павильоне, куда никто не заходит. – Мы студенты кураторской школы. Мне задали проект-презентацию про павильон Гватемалы. Мы пока не очень понимаем, что здесь происходит. Было бы здорово, если бы ты рассказала нам концепцию и основную идею.

Вид у меня был жалкий. Я уже морально готовилась к провалу и ночи без сна с придумыванием «историй» про Гватемалу. Но Лючия озарила нас весёлой улыбкой и сказала:

– Я сейчас вам всё расскажу! Во-первых, для Гватемалы выбить на Биеннале собственный павильон – это большой прорыв! Мне кажется, так это выглядит более эффектно, нежели толкаться с остальными странами в Жардини или Арсенале. Палаццо Альбрицци Капелло был построен примерно в шестнадцатом веке, и им владеет правнучка первых хозяев. Её выдали замуж за сына друга семьи, чтобы сохранить дом, так как финансовое положение семьи к тому моменту сильно ухудшилось и содержать его было сложно.

– Эта женщина в халате – та самая правнучка?

– Да! Она любезно разрешила за небольшую плату разместиться здесь Гватемале. Что-то вроде бизнеса на пенсии. Она живёт наверху, а этот этаж подготовили для экспозиции. Гипсокартон, ковролин и подиум.

– А что за стулья в зале?

– По пятницам здесь устраивают концерты. К нам приходит музыкант и играет на рояле. Вы тоже можете прийти, – она рассмеялась.

Такая яркая итальянка и явно из мира искусства. С ушей свисали звенья серебряной цепи, каждый палец был в колечке. Всё исключительно серебряное. Интересно, где она их берёт.

Лючия провела нас в дальнюю комнату, встала у фотообоев, поправила волосы и начала свой рассказ:

– Вам хорошо известно, что цивилизация Майя зародилась на территории современной Гватемалы. Автор этой работы сфотографировал и распечатал в большом формате Тикальский Храм II, который был построен королём Джасав Чан Кавиилом I для своей жены – леди Каладжуун Уне. С тех пор люди стремились и стать хозяевами земли, и познать Бога, и дотянуться до него. К этой идее обратился другой художник – он выставил «пизанскую башню» в современном исполнении, в миниатюре, из современных материалов.

– Вот эта под витриной?

– Да, на подиуме вы можете найти кнопку, и башня «оживёт». Она символизирует любопытство людей, продолжающееся и в наши дни. Люди любопытны по всему миру. На стене мы разместили карту мира без очерченных границ с мигающими точками столиц. Подсознательно мы знаем границы всех государств, мы тысячу раз в жизни видели карту. Но для людей границ не существует. Человек – он везде человек: и в Мексике, и в Сибири, на плоту в океане или в высотке мегаполиса. Тепло там или холодно. Плохой он или злой.

– А почему на входе скульптура в татушках?

На секунду она задумалась.

– А, эта! Таковы были условия итальянского руководства – ставите работу нашего автора, и мы даём вам павильон… – она пожала плечами, дотронувшись ими до серёжек, и раздался звон. – Но это не моё дело. Я вообще согласилась тут иногда дежурить летом, помогая им, потому что знакомая с Биеннале попросила. И всё-таки Гватемала – павильон моей страны. Сейчас принесу вам брошюрку, там есть имена авторов работ, не уходите.

И она быстро ушла в каморку за столом ресепшн.

– Ты слышала? – отвиснув после минутного шока, спросила я Кристину. – Она из Гватемалы…

– Странно, – с удивлением промычала Крис.

Через пару минут Лючия вернулась с папкой рекламного материала.

– Держите, – она улыбнулась. – И возьми мою визитку.

Она протянула мне белую картонку.

– Я очень хочу почитать твою презентацию. И не скромничай, можешь критиковать по полной! Здесь есть над чем работать! Вот была бы моя воля… – она закатила глаза и хлопнула в ладоши. – Всё, чем могла, помогла. А теперь мне надо бежать. Задерживаться здесь за десять евро в день – не в моих интересах. Десять евро в день! Можете представить? И это на всемирно известной Биеннале! Гватемале абсолютно нечего показывать. Надо набирать известные имена из Аргентины, из Бразилии! Все делают ставку на них! Гватемала – позорище.

– Come mierda, – сказала Крис.

Лючия замерла и выпрямилась.

– Ты знаешь испанский? – спросила Лючия.

– Я знаю, что в Гватемале есть потрясающие художники, и неправильно говорить, что они позорище. Выставка – позорище, а не художники.

– Куратор здесь итальянец, что он может знать про нас! Я как гватемалка… – она прижала ладонь к груди.

– Я тоже из Гватемалы, и могу с уверенностью сказать!..

– Ты из Гватемалы? – почти кричали они.

– Да, я тоже из Гватемалы!

– А я из Кесальтенанго.

– А я из Миско.

– Кристина!

– Лючия!

– Как ты здесь оказалась? Давно в Венеции?

– Я живу в Местре. Моего отца пригласили работать в университет Ка-Фоскари, он выиграл грант, я ещё маленькая была. Я тоже окончила этот университет. Теперь работаю в Венеции, тут много работы, но больших проектов за мной пока не было. В прошлом году работала в этом же павильоне, помогала кураторам. Считаю, у нас большой потенциал, но то, что они сделали в этом году, не поддаётся описанию. Провал. Сюда никто не ходит, и все обсуждают, что в Гватемале отстой.

– Я мечтаю стать куратором Гватемальского павильона! У меня куча идей! Давай объединимся! Это просто чудо, что мы встретились! А я живу в Париже с пятнадцати лет, родители увезли. Нечасто удаётся ездить на родину, но я стараюсь, мои бабушки, друзья – все там до сих пор…

Я стояла и смотрела на единение этих двух душ, которые ещё пару часов назад не знали о существовании друг друга. Гватемала, и вправду, находилась очень далеко, и люди посмелее оттуда уезжали. У моей бабушки на даче под Питером висела политическая карта во всю стену, и, забираясь на диван, мы с соседом Ромиком разглядывали страны мира. Европа была маленькая, она нас не интересовала, а вот такие уголки, как Панама, Новая Зеландия, Камбоджа, Лаос, остров Огненная Земля, будоражили наше сознание, и мы иногда представляли, как оказываемся там совсем одни, спасшиеся после кораблекрушения. Гватемала находится севернее почти всех латинских стран, в том числе и Уругвая, откуда родом моя любимая в детстве актриса Наталия Орейро. В начале нулевых шёл сериал «Дикий ангел» с Наталией в главной роли, собирая все рекорды трансляций. Его смотрели все. Но с Гватемалой меня ничего не связывало. Глядя на девушек, я быстро сформировала в своей голове портрет среднестатистического гватемальца: невысокого роста, любит яркие многослойные наряды и украшения, говорливый, улыбчивый, но всегда отстаивает свою точку зрения. Любит обсудить чужую работу и пожаловаться на свою…