Артем замахал руками:

– Верю!

И наклонившись к ней, прошептал:

– Надеюсь, ты насытилась, – Артем слизал с ее губ крошку шоколада, – Ммм, вкусно.

На Катю накатывало знакомое волнение:

– Пойдем, – она взяла Артема за руку и потянула к выходу.

Он сделал вид, что не понял:

– Куда ты меня тащишь котенок? – но на ходу успел рассчитаться с официантом, обронив, что «сдачи не надо».

Катя поддразнила его:

– Ты очень удивишься, когда попадешь туда.

Они ворвались в Катину квартиру как два оголодавших подростка, он кусал ее губы и шею:

– Ты обманула меня, девочка, место мне знакомо.

– Разочарован? – спросила почти серьезно Катя и начала натягивать обратно сорванную с нее водолазку.

Тогда Артем схватил ее за кисти рук и закинул их над ее головой, Катя ощущала на лице его горячее, частое дыхание:

– Не шути со мной девочка, иначе я растерзаю тебя на кусочки.

Катины глаза блестели, и она нагло заявила, будто испытывая его:

– Хочу! Так хочу!

Артем прорычал ей в ухо:

– Ну, все, ты договорилась!

Он резко и быстро вошел в нее, Катя ахнула от неожиданности и от того, что наполнилась им до краев. Он не был изыскан и нежен, наоборот, его ласки больше походили на грубую, чувственную пытку. Но Кате понравилось, ее заводило, она ощущала себя маленькой, слабой девочкой, на которую напал сильный и хитрый зверь.

После Артем нежно гладил ее лицо и влажные волосы:

– Катя, если твоя сессия продлиться еще неделю, я сожру тебя. Я дурею, когда тебя нет рядом, маленькая.

Катя прикрыла глаза счастливая и наполненная им.

Артем поцеловал ее висок:

– Чему ты улыбаешься?

Она, не открывая глаз ответила:

– Просто так. Когда ты рядом, мне хочется улыбаться.

Сдав последний экзамен, Катя выдохнула с облегчением. Ее первая сессия, которую она так боялась – наконец- то завершилась! И впереди ее ждали студенческие каникулы!

Она не сомневалась, что Артем все уже придумал и запланировал, и она хотела везде, куда он только ее не позовет, но была одна причина, по которой Кате становилось грустно.

Артем, встречавший ее возле университета, заметил, как изменилось ее настроение. Он поставил ее на лавочку в сквере как маленькую снегурочку и спросил:

– Котенок, ты, что экзамен по физике завалила?

Катя отрицательно покачала головой:

– Получила оценку «Хорошо».

– Но ведь это отличный результат! Иван Кузьмич мне выше трояка никогда не ставил, и ничего жив – здоров!

Катя слабо улыбнулась:

– Я не из- за оценки, Артем.

Артем стряхнул с ее пуховика снежинки:

– Рассказывай, малышка, может быть, я как добрый дед мороз исполню твое желание.

Катя колебалась, она не хотела рассказывать Артему о своем затруднении, но Артем молчал и терпеливо ждал.

Катя заговорила:

– Знаешь, я никогда не думала, что у меня, первокурсницы и провинциальной девочки, будет такой новый год, я как будто в сказке оказалась. Артем – ты необыкновенный.

Она потерла одну пушистую рукавичку о другую, подыскивая слова:

– Но мне немного грустно, от того, что я не могу увидеть свою бабушку, я очень хотела поехать к ней на несколько дней на зимних каникулах, но у меня…у меня не хватит на самолет, – Катя разочарованно опустила руки и глаза. Ей стало стыдно, что она вешает свою проблему на Артема.

– И это причина твоей печали? – спросил он.

Катя кивнула. Артем поправил ее белую, вязаную шапку, и выбившиеся волосы:

– Котенок, какая же ты еще маленькая и глупенькая, – он подхватил ее на руки и усадил в машину.

– Я куплю тебе билеты туда и обратно, скажи, на какое число ты хочешь.

Катя с недоумением, и не веря своим ушам, смотрела на Артема. Она знала, как Артем хотел провести с ней праздники, и вот, он сам предложил ей лететь к бабушке, в Крым!

Когда вышла из ступора, то зацеловала лицо Артема, приговаривая: «Спасибо! Спасибо! Спасибо!»

Артем ощущал, как подрагивает ее маленькое тело под пушистым пуховиком от волнения и недоумевал тому, что девочка радуется копеечным для него билетам больше, чем бриллиантовой подвеске на цепочке и норкой шубке.

Артему, конечно, не хотелось отпускать Катю, он бы с удовольствием водил ее по дорогим ресторанам, клубам, вообще не выпускал бы из рук. Но такая искренняя грусть по единственному родному человеку – он знал, что у Кати осталась только бабушка, потрясла его.

И вот, он стоит один в зале, где сдают багаж, и Катя скрылась за поворотом в терминале «В». Он до последнего прижимал ее к себе, целуя щеки, губы, маленькие пальчики. И Катя, казалось, разрывается между ним и своей же мечтой полететь в Крым.

Артем набрал ее номер и долго слушал Катин голос, она взволнованно говорила, что уже очень, очень скучает по нему.

Он слышит, что начинается посадка на рейс № 256 Москва – Севастополь. Но не уходит, ждет, когда ее самолет взлетит, и провожает взглядом через огромное стекло хвост белой махины, выкрашенный в сине- красный цвет. Его птичка улетела в Крым.

Он вышел из аэропорта в сумерки сырого февральского дня, ехал медленно по трассе. Артем перенес по телефону две встречи на следующее утро и поехал домой – внезапно захотелось побыть одному.

Он по- прежнему снимал для себя квартиру, хотя большую часть времени жил у Кати и перевез часть вещей к ней, чтобы с утра не мчаться к себе.

Но полностью переехать к ней не решался, твердил про себя, что не хочет занимать одним собою ее юную жизнь, и одновременно внутри него все напрягалось, когда на секунду представлял, что Катя может увлечься кем- то еще.

С ним такого раньше никогда не случалось, Артем ни разу не пожалел бы, если девушка, которой удалось задержаться около него больше месяца, уйдет к другому: ну ушла и ушла, девушек много – «бери – не хочу», да и не уходили они, сам бросал.

А здесь, зацепило, да так, что он порой удивлялся тому, что не может начать день, не услышав ее голос, хотя бы по телефону.

Артем не включал яркий свет, хотел оставаться в мягком полумраке мерцающих боковых светильников. Он заварил кофе с коньяком и прошел в гостиную, где на стене, в центре теперь висел его портрет – Катин подарок на новый год.

Внимательно вглядывался в свои черты: Катя изобразила его опирающимся на бампер любимого Мерседеса. Он в легких стальных брюках, которые подчеркивают его крепкие, накачанные бедра, светлая футболка белеет на смуглой коже, на лица выделяются серые, горящие глаза, и на губах мягкая, чуть лукавая полуулыбка.

Он долго тогда рассматривал подарок, не говоря ни слова, и Катя начала беспокоиться, что портрет ему не понравился. Но он притянул ее за талию, так что Катя оказалась впереди него, и сказал: «Сходство настолько реальное, что мне показалось, будто я вижу свое отражение. Ты воспринимаешь меня именно таким, Катя?».

Она кивнула: «И да, и нет, ты разный Артем, но часто, такой как на портрете».

«Что ты чувствовала, когда писала меня, Катя?» – пьянея от ее запаха, спросил он.

Она выдохнула, и Артем понял, что именно она ощущала, но терпеливо ждал, когда Катя сама ответит. И она ответила: «Я тебя любила, Артем».

Он наклонился к ее ушку, и слегка прикасаясь губами к коже, прошептал: «Мне очень нравиться твой подарок, котенок». И потом зацеловал ее лицо и готов был всю зацеловать, но Катя чуть отстранилась, и загадочно на него посмотрев, мягко высвободилась из объятий: «Это еще не все».

Она вышла в коридор, и немного прошуршав в сумке, вернулась с маленькой коробочкой. Артем открыл ее и увидел миниатюрную балерину, мерцающую как жемчуг, бросалось в глаза, что куколка старинная.

«Это напоминание обо мне, Артем, я дарю тебе балерину как талисман, она принесет тебе удачу».

Артем бережно вытащил куколку из коробки и поставил ее на широкую ладонь: «Похожа на тебя, котенок, такая – же хрупкая и маленькая».