Лара упёрлась подбородком в сцепленные в замок руки, поставив локти на колени, и задумалась, стоит ли бодаться, если всё против них. Три года назад, когда они смотрели по телевизору, как движутся танки по Москве, отец сказал: «Ну, теперь будем жить, как мать велит: не высовываясь». Они-то и раньше не высовывались, а вот всякая шушера уголовная голову подняла. До чего дошло, что даже на областной спартакиаде средних специальных учебных заведений местные подростковые банды распоряжаются, кто победить должен. Ерунда это, в общем-то, но уж больно противно уродам подчиняться.

Покачивая бёдрами, прошла мимо них Роза из команды электротехнического колледжа. Кинула на Лару торжествующий взгляд. Ларе кровь в голову бросилась:

– Что, Розочка, а по-честному никак? Плавать быстрее попа толстая не даёт?

Повернулась к своей команде и сказала:

– Ну, девки, выбирайте: или Розочкины упырки порежут, или я вас опозорю на весь колледж!

– Да мы что…

Неприятности продолжались. Оля, которая на сотке хоть в тройку вошла, вдруг встала и рванула в раздевалку. И больше не вернулась. Передала через медичку, что у неё прихватило живот.

Лару Степаныч поставил на третий этап. После первого они были вторыми, а Лара ушла на свою стометровку уже шестой. Она в жизни своей так не летела! Потом не было сил выбраться из воды, Степаныч за руки вытаскивал. Он был чем-то сильно расстроен, но ей сказал:

– Лучшее время. И на нынешних соревнованиях, и личное.

– Какие мы?

– Вторые.

Но то ли на последнем этапе у других не самые лучшие стояли, то ли Верка выложилась, но пришла она первой.

Забыв о грядущих неприятностях, девчонки бросились её качать. И Вера радостно визжала. Однако Лара быстрее других опомнилась. Она подтолкнула их к двери в раздевалку и сказала:

– Вихрем мыться-одеваться. У второго входа стоит автобус медицинского колледжа. Я с их тренершей договорилась, вас возьмут.

– А ты?

– У меня дела.

Не могла же она сказать, что там только три свободных места, и водитель категорически отказался брать стоячих пассажиров, неприятностей ему не надо. Неприятности будут у Лары. И ей надо из них выпутываться.

Сначала она хотела отсидеться на балконе, но уборщица погнала её оттуда, как только публика спустилась в раздевалку. Из окна с лестничной площадки она с завистью наблюдала, как отъезжал автобус медиков. Когда почти весь транспорт разъехался, на тротуаре перед входом нарисовалось шестеро подростков самого отвратного вида, гопники лет пятнадцати-восемнадцати. Двоих она прежде видела в своём дворе. Вот этого мелкого сутулого, вроде бы, зовут Ваней Гнутым. Мерзейший тип, у малышей мелочь вытряхивает. А второй – Игорь из параллельного класса её бывшей школы.

Лара за последние полчаса обошла всю спортивную школу. До этого она здесь была только в зале ОФП, в другие помещения ей незачем. Бассейн пристроен к школе, и двери между ними всегда открыты, только Ларе некогда любопытствовать. Вот теперь она твёрдо знает: пять выходов. Три на улицу, их она ежедневно видит. Только один, средний, наглухо закрыт. А у двух открытых караулят эти бандиты. Четвёртый выход с противоположной стороны, он открывается на стадион. Только сегодня он в связи со спартакиадой тоже закрыт. Пятый – в торце бассейна, он всегда закрыт, уж это ли Ларе не знать. Проверила окна на первом этаже, все завинчены. Поднялась на второй этаж. В тренерской гул голосов, но слов не разобрать. Рядом директорский кабинет с приоткрытой дверью. Осторожно заглянула. Пусто. Скользнула в дверь, проверила окна, одно даже открыла. Нет, очень высоко, вокруг здания широкие бетонные отмостки, разобьёшься насмерть. А так бы можно было вылезть, если бы какую-нибудь верёвку раздобыть, окна выходят на пустынный сегодня стадион. Лара оглянулась: ну не может быть, чтобы у спортсмена каких-нибудь скакалок, эспандеров, канатов и прочей такой верёвочной лабуды не нашлось! Заглянула в шифоньер. Нет, тут только шарф в рукаве директорского пальто можно использовать как верёвку, но не такой он длинный. Вдоль стены, отделяющей кабинет от тренерской, ряд белых дверей встроенного шкафа. Лара стала открывать все по очереди. Ну и бардак! На полках полусдутые мячи, пластмассовые кегли, шарики, коробки, вонючие заношенные кроссовки, рваные футболки.

Громыхнула дверь тренерской, и голоса стали звучать громко. Двое вышли в коридор. Лара втиснулась в шкаф и ногтями притянула дверцу на себя. И вовремя: директор и ещё кто-то из тренеров вошли в кабинет и заговорили о каком-то грануляте. Лара ухмыльнулась: тренеры ведь тоже учителя, а матерятся они покруче строителей. Потом шаги, дверь хлопнула. Только она протянула руку к двери, как заскрипел стул. Ох, значит, ушёл только один! Кажется, директор застрял здесь надолго.

Стоять было неудобно из-за верхней полки, которая не давала вытянуться в полный рост. Лара медленно опустилась на корточки, настроившись на долгое ожидание. Потом подкатила под себя баскетбольный мяч. Прижавшись к дальней стенке шкафа щекой, она отчётливо услышала: «…эти упёртые малолетки!» И через пять минут её уже трясло от бешенства. Ещё Степаныч девчонкам заливает о спортивной чести, о командном духе, о чувстве локтя, об ответственности! А сам…

Была у неё мыслишка: в крайнем случае обратиться к кому-нибудь из взрослых, чтобы помогли выбраться. А теперь бесполезно. Кашель, дверь хлопает, гремит ключ. Директор ушёл, но при этом закрыл её в кабинете!

Лара вышла из своего укрытия, сделала несколько упражнений на расслабление, проверила дверь и, убедившись, что без ключа её не открыть, принялась методично обыскивать кабинет. Поиски увенчались успехом: одна из коробок в шкафу была тщательно обмотана бельевым шнуром. Почему она этого не заметила сразу? Распутав, прикинула: тут метров пять. Если прибавить её рост, то спрыгивать придётся с совсем небольшой высоты. Только вот к чему привязать? Пластиковые трубы отопления как-то не внушают доверия. Да и окно не хотелось бы оставлять открытым.

Открыла опять то же окно, посмотрела на стену. А вот рядом с соседним окном что-то торчит. Это же костыль! Правильно, когда на стадионе проходят соревнования, на стену пришпандоривают какую-нибудь соответствующую моменту растяжку: «Привет участникам спартакиады пенсионеров!» или «Спонсор соревнований – Авакумовский пивзавод». Лара завязала петлю и стала забрасывать лассо на костыль. Сильно мешал подоконник, под которым был забит костыль, но чуть ли не на десятый раз петля всё-таки захлестнулась на железке. Теперь ей предстояло добраться до соседнего окна. Она перекинула верёвку вокруг оконной ручки, сделала скользящую петлю на другом конце верёвки и снова принялась забрасывать лассо. На этот раз попытку пришлось повторить раз тридцать, наверное. И наконец от окна до окна протянулся двойной шнур. Решив, что он слишком провис, Лара подтянула один конец и сделала узел. Выйдя на внешний подоконник, она раскрыла складной ножик, взяла его в зубы, закрыла окно и, вцепившись в верёвку, упёрлась ногами в стену и двинулась к соседнему, перехватывая руками верёвку. Тут было метра три, но сколько времени она добиралась до костыля, она бы не могла сказать. А ещё нужно было снять верхнюю петлю. Если бы не нож, о котором она вспомнила в последнюю минуту, Лара бы сорвалась. А тут она нога на ногу уцепилась за нижнюю верёвку и срезала с костыля вторую петлю. Подёргала, но она застряла в директорском окне и не поддавалась. Ничего, под весом Лары освободится! Действительно, когда она спустилась метра на два, окно громыхнуло и верёвка вырвалась. Руки, хоть и в перчатках, не удержались на верёвке, и она рухнула вниз.

Ну и ну, Лара жива? Оказалось, что она упала на козырёк над выходом на стадион. Вот повезло так повезло! И даже верёвка цела, вот она покачивается рядом. Ещё несколько шагов по стене – и ей даже не пришлось спрыгивать, что было бы крайне затруднительно, потому что при падении на козырёк она сильно потянула голеностоп. Лара закинула конец верёвки на всё тот же козырёк, чтобы она не так бросалась в глаза, и, прихрамывая, побежала к воротам. Чтобы не попасться на глаза шпане, путь ей только один – через Товарную. Заворачивая за угол, она оглянулась на здание спортшколы и увидела в крайнем окне первого этажа одного из тренеров. Кажется, он карате преподаёт. Но не пойдёт же он шпане докладывать?