– Мы им покровительствуем.

– Ага, эксплуатируете помаленьку. Так, а что ты тут делаешь, если пустыня никому не нужна?

Дракон зашипел. Из ноздри его выкатился очередной камень. И Лара догадалась, что это у драконов слёзы такие:

– Не реви!

– Я не реву!

А из самого очередной камень вывалился.

Под частый камнепад Каю поведал Ларе, что драконы они огнедышащие. Только Каю родился инвалидом, и пламя метать не может. В первый год жизни дракончики живут без огня, поэтому сразу о его инвалидности узнать не могли. Каю даже немного ходил в драконью воскресную школу и немного изучал математику, историю и саги. Но потом, ближе к году, родители поняли, что Каю безнадёжен. По закону сына надо было выдать стражам на утилизацию. Что это такое, Каю не знает, но, наверное, что-то страшное.

– Да уж ничего хорошего, – вздохнула Лара. – Это у вас как в Спарте. Варварство!

В годовалом возрасте молодых дракончиков представляют ко двору, где они соревнуются на дальность огнеметания. Родители Каю попросили племянника Као подменить кузена.

– А как вас различают?

У драконов рисунок кожи различается. Као раскрасили под Каю, и естественно, что двухлетка-кузен превзошёл всех годовалых дракончиков, произвёл фурор и был утвержден пажом принца-наследника. И теперь родители Каю вынуждены скрываться в пустыне вместе с сыном, сообщив, что ребёнок простужен, а простуда у огнедышащих драконов длится не меньше года. Но что делать потом? Папа и мама страшно переживают, но выхода нет. А вчера они полетели искать пропитание для семьи и не вернулись.

– А чем вы питаетесь?

– В пустыне из съестного растёт только дерево ш-ш-ш… ну неважно, дерево без листьев такое, а ещё пальма. Но пальму есть нельзя, там в древесине вода!

– Ох, как пить хочется!

– Ну точно, ты как водяной, они воду пьют и не пьянеют!

Лара поняла, что драконам вода как людям спирт. Но пить всё равно хочется. Полезла в рюкзак. Там была полулитровая бутылка с водой, неполная, правда. Она бережно оставила немного на дне. Дракончик снова загремел камнями:

– Есть хочу!

Тем временем светило смещалось к горизонту. Жара спадала. Лара снова надела куртку и шапку и спросила:

– Вы ночью-то спите?

– Да-а.

– Ты поспи, во сне не так есть хочется! Ложись на песок.

Продолжая ронять камни, дракончик прилёг:

– Мама меня всегда укачивает!

Лара погладила его по гребню. Дракончик зашипел и камни ронять перестал:

– Хорошо! Ты ещё сагу мне расскажи!

– Я тебе лучше песенку спою.

Лара вспомнила песню, которой мама укачивала Витю, когда он был совсем маленьким, грустно вздохнула и запела:

– Ночь идёт на мягких лапах,

Дышит как медведь.

Мальчик создан, чтобы плакать,

Мама – чтобы петь.

Отгоню я сны плохие,

Чтобы спать могли

Мальчики мои родные,

Пальчики мои.

Каю зашипел монотонно. Наверное, уснул. Лара привалилась к его прохладному боку и тоже заснула.

***

Утром её разбудило жаркое светило Харуды и жалобный свист Каю:

– Я есть хочу!

– Ну, пошли искать деревья!

– А толку? Их ведь, чтобы съедобными стали, опалить надо!

– Придумаем что-нибудь.

– Тут поблизости нет. Лететь надо, – расправил дряблые крылья Каю.

– У меня крыльев нет.

– Садись на шею!

Лететь было некомфортно. Обхватив ногами шею дракончика, Лара вцепилась в его гребень. А он недовольно свистел:

– Вот… бескрылые эти… башку мне оторвёт ещё!

– Не нравится – ссади!

– Ладно, не сердись, прилетели. Вон деревья!

На деревья эти коряги были совсем непохожи. Но, если драконы едят, ей-то что капризничать?

– Говоришь, поджечь надо?

– Ну да…

– Не реви! Есть у меня кое-что.

Лара скинула рюкзак, вытащила коробку, закрепила у ствола петарду, примотала к ней скотч и стала отступать. Уж на этот раз она скотча не пожалеет! Щёлкнула зажигалкой. Почти незаметный на солнце огонёк быстро пробежался до коряги. Петарда зашипела, задымила, вроде бы, блеснула огоньком, но сразу погасла. Каю выдул пару камней.

– Не реви!

Она вернулась к коряге. Подумав, скрепила две петарды, сунула её меж корней коряги и стала отступать, разматывая скотч. Когда она уже достаточно отступила, Каю вдруг крикнул:

– Прячься, стражи!

– Куда я спрячусь?

– Лезь под крыло!

Лара прижалась к прохладному боку дракончика. Он прикрыл её своим крылом. И тут же рядом приземлились двое. Только их увидев, Лара осознала, что Каю совсем малыш. Он едва головой до их сумок доставал. Один из стражей засвистел:

– Так, паж Каю. Личность известная. Двух лет нет. Почему один? Как ты здесь очутился?

– У меня простуда. Мама с папой за пропитанием полетели…

– Да вот пропитание!

– Я только нашёл…

– А ну-ка, покажи своё искусство!

Каю зашипел. Лара щёлкнула зажигалкой, пнула дракончика ногой и шепнула:

– Дунь! Живо!

Каю дыхнул. В это время огонёк добежал до дерева и петарды рванули. Причём по закону подлости обе оказались исправными. От коряги осталась только кучка чёрного пепла.

– Да, малыш, ты действительно болен, – сказал второй страж. – Не пытайся больше метать огонь, береги силы. А мы посоветуемся с Инспектором утилизации.

– Подкрепи свои силы, сынок, – свистнул первый страж и дохнул огнём на другую корягу.

Драконы улетели. Каю застучал камнями:

– Всё… мне конец… утилизация.

– Ладно реветь! Это пища?

Каю подошёл к коряге и стал откусывать от неё большие куски.

– Не спеши, подавишься, – заботливо постучала ему по спине Лара.

Со свистом рядом с ними приземлились два дракона.

– Ой, – сказала Лара.

– Не бойся, это мама и папа!

– Это кто, водяной или оборотень? – спросил дракон, тот, что побольше.

– Отстаньте от неё, это Лара! А недавно здесь были стражи!

– Ой, – сказали два дракона и синхронно плюхнулись на хвосты. – Они тебя не проверяли?

– Проверяли!

– Но… почему не забрали?!

Взмахивая крыльями, Каю рассказал о том, как Лара пыталась его спасти:

– Мамакаю, Папакаю, это её штуки сожгли это дерево!

– Ну-ка, сделай так ещё раз!

Лара вытащила ещё одну петарду. И на этот раз ей попалась исправная.

– Здорово, – вздохнула Мамакаю. – Спасибо тебе, конечно. Но с инспектором этот номер не прокатит.

– А вы не пытались его лечить?

– Мы лечимся теплом пустынного песка. А инвалидность не лечится.

– А чего в его организме не хватает?

– Почём я знаю, – сердито просвистела Мамакаю.

Всё это время Папакаю сидел на хвосте и ронял камни.

Лара спросила:

– То есть у вас медицины нет? Если кто чуть не такой – его на свалку? Набаловали вас водяные, всё за вас делают! А можно заглянуть вам в рот? Только огнём не дышите, а то сожжёте меня.

– Да знаю я, вы углеродные.

– А вы?

– Мы кремнийорганические.

– Силиконовые, – вспомнила Лара.

Заглянула в рот сначала к Мамакаю, а потом к Каю и вынесла вердикт:

– Там у вас в нёбе две щели. А у Каю они заросшие. Надо резать.

Лара достала из рюкзака нож. Тем временем Мамакаю заглянула в рот мужу и сыну и сказала:

– Надо же, ни разу не додумалась посмотреть, что у нас и как. Ты права. Режь!

– Вам самим придётся резать. Мальчик не умеет управлять огнём. Как только я проткну дырку, он меня сожжёт.

– Но мои передние лапки не удержат этот твой нож!

– Я привяжу. Но кроме порохового скотча у меня ничего нет. Он сгорит и опалит вашу лапку.

– Испугала огнедышащего дракона огнём, – отмахнулась дракониха. – Папакаю, у тебя лапки поразвитей, давай ты.

Папакаю шипел и ронял камни.

– Эх, мужики, – вздохнула Мамакаю. – Всё на нас, на бабах! Привязывай! А ты, страдалец, держи пасть малыша, а то он мне ненароком лапку откусит!

Как предсказывала Лара, из прорезанной щели выплеснулся огонь. Лара дождалась, когда нож остынет, и снова примотала его к лапке драконихи. Второй раз она действовала уверенней. А Каю, как только отец отпустил его пасть, в восторге принялся плевать огнём. Папакаю умилённо сложил лапки и свистел: «Сыночек, я тобой горжусь!»