– Ох ты ж! – заголосила она. – Я жеж забыла за всеми этими переживаньями! У меня жеж зелье нужное есть. Серафима то строго велела дать его тебе, когда дар-то получишь.

– Что еще за зелье? – я присела на корточки, с интересом глядя на домовиху.

– Особенное оно! Выпьешь и книга откроет для тебя все свои тайны! – Маруся бросилась вон с чердака. Я встала, посмотрев ей вослед. Сообразила, что это самое зелье, видимо, откроет мне способность читать фолиант!

 Интересно, а английский и прочие языки тоже можно вот так выучить, выпив травки? Впрочем, пить зелье, или нет, тот еще вопрос. Страшновато. Как бы дому и домовихе не пришлось после новую наследницу искать.

 Маруся вернулась быстро. Поставила на табурет пузатый чайничек и рядом с ним колбу и кружку.

– Вот! – почти радостно заявила домовиха. – Щас все сделаю, – и налила в кружку чаю из заварника. Затем туда же добавила странную жидкость из колбы. Перемешала все ложечкой и протянула мне со словами: «Пей и откроется тебя тайна великая языка мертвого!».

 Прозвучало совсем не заманчиво. Даже напротив.

– Марусь, – проговорила я, – а ты уверена, что это не опасно?

 Домовиха даже глаза закатила.

– Што ты! Што ты, Васенька! Я вона даже по запаху чую – одни травки, да одна другой полезнее. Ну и волшбы маленько. Иначе никак. Без волшбы это просто чай травный будет. Так што пей. – И сунула мне кружку в руки.

 Ага. Легко ей сказать, пей!

 Понюхав варево, поболтала его в кружке. Цвет был приятным. Запах тоже.

 Сделав глоток, поняла, что и вкус хороший. Ну словно чай с лимонником и малиной. Разве что, горчит самую малость.

– А ничего так зелье, – проговорила и, решившись, допила все одним залпом. Вернула кружку домовихе, уточнив: – Это все? Баба Сима больше ничего не просила выпить, съесть? Может мне, для закрепления эффекта, надо ночью танец с бубном изобразить при полной луне?

– Зачем? – искренне удивилась Маруся. – Нет, Васенька, ничаво этакого не нать. – А потом спросила с интересом: – Чуешь шо-нить?

– Чую, – призадумавшись, кивнула я. И ведь, действительно, не обманула. Чуяла. Да еще и как.

– И што? – уточнила домовиха.

– Что в уборную мне надо, – ответила я. – Сейчас вернусь. Мигом.

– А? – не поняла Маруся. Но я уже бежала вниз по ступеням. Бодренько так. Подпрыгивая

 Ой, зря я раньше времени похвалила зелье.

 Знаний пока не прибавилось, а в животе беда. Ну ничего. И с этой бедой я справлюсь. Пусть она окажется самым страшным, что случится со мной в Ложечках!

 С книгой просидела до поздней ночи. Чтиво оказалось занимательным. Правда, читала я только сноски, написанные любимым русским языком. А зелье… то ли оказалось недейственным, то ли бабка Сима забыла к нему волшбу приложить. Но руны по-прежнему оставались для меня скрыты. Значки и ничего больше.

 Маруся, принесшая мне ужин на чердак, снова заняла излюбленный табурет и болтая ногами в воздухе, заявила:

– Серафима хорошие зелья варила. Завтрать тебя накроет. Усе знаки понимать станешь. Ведь оно как? Утро вечера мудренее.

– Ага, – кивнув, рассеянно пролистала страницы с рунами и остановилась на очередном изображении. Это было чудище, каких поискать. Похож на дракона. Но на иллюстрации сбоку изображен висящим вниз головой, словно летучая мышь.

– Марусь, а это кто? – поманила я домовиху.

 Она забралась с ногами на табурет, бросила быстрый взгляд на монстра и не задумываясь ответила:

– Василиск это. Но не боись, Вася. Добрыня такого на одну ладонь покладет, другой прихлопнет.

 Я фыркнула.

– Василиск, говоришь? Почти тезка мой. А так, на дракона похож.

– У нас они ужо не водютси. Давно их извели, исчо Добрынюшкины предки.

– А он что, давно здесь живет, в Ложечках?

– Да вот осел ужо годка с три как, – последовал ответ. – А так колесил по миру. Нечисть бил где пакостничала. Он жеж не гляди, что такой суровый. Добрый он. Живность любит. Меня вон приветил, пока дом закрытым стоял. И за огородом ухаживал, хотя не просила его об том Серафима. Не очень они с ней ладили.

– Волков мне другое говорил, – я даже отвела взгляд от Василиска.

– Дык он и не скажет. Серафима его боялась. Думала, конкурент он ей. Да и нечисть, шо приходила лечиться, колдуна-то стороной обходили. А кто чуял, так и вовсе мимо шли, искали кого другого. Для ведьмы колдун сосед плохой. Отваживает этих, – она задумалась, явно припоминая какое-то слово. Затем, вскинув палец, добавила: – Клиентов, значит.

– А что, к бабе Симе и плохие приходили? – догадалась я.

– Как жеж! И они тоже. Она отказать-то не может, коли они слово заветное скажут. Да и темные платят лучше. Даже чем те, шо из городов приезжают.

– Вот как! – пробормотала я. Просто день открытий. Я еще и заработать смогу, получается, ну, когда освою дар.

 Захотелось рассмеяться. Кажется, эти Ложечки на меня оказывают странное влияние. Вот уже подумываю о том, чтобы практикой заняться. А еще утром деру дала.

А может, это еще и зелье диарейное влияние оказало, чтоб ему… Как вспомню, так вздрогну. Не зря говорят, что за все надо платить. Хотя обещаных знаний пока не наблюдалось. Одно расстройство, как ни крути.

 Тут я мысленно улыбнулась.

– И чем платят эти клиенты? Водяные рыбой, лешие ягодами да грибами? – уточнила, глядя на свою так называемую кошку.

– Э, не! – рассмеялась домовиха. – В лесах жеж клады есть. Да и вода не бедствует. Золотишко у нечисти водится. Так что за помощь проси деньги.

– Разбогатею! – протянула я, не зная, смеяться или плакать от свалившегося на меня потенциального заработка.

– Тока сперва учиться будем, – кивнула домовиха.

– А то как жеж! – в ее манере ответила я и Маруся фыркнула, уже совсем по-кошачьи.

– Ну на сегодня, думаю, все, – я решительно вернулась к книге и закрыла ее, проведя невольно рукой по корешку. Знания утомляют. А день и так был слишком насыщенный.

– Может травок успокоительных перед сном, чтобы спалось хорошо? – предложила моя помощница.

– Нет. Я и без травок усну, как без задних ног. Только душ приму.

 Мы вместе покинули чердак. Закрыв двери, спустилась в спаленку. Прихватила сменное белье и просторную футболку, направилась в душ. Когда вернулась, грязное белье исчезло. Кровать была расстелена и приветливо ждала меня. Не иначе Маруся постаралась.

 Прежде чем лечь, выглянула за дверь.

 Маруся мыла полы, и я невольно вспомнила нашу первую встречу, когда я приняла ее за страшного карлика-маньяка. Невольно улыбнувшись, произнесла:

– Марусь, белье верни. Я его сама стираю.

 Домовиха вскинула голову и посмотрела на меня.

– Чаво это? Я привыкшая.

– Ну, остальное стирай, если есть желание. А белье я сама, хорошо? – Ну не люблю я, чтобы к моему белью прикасались. Слишком это личное. Доверить могу только своими рукам и стиральной машинке. Которой, к слову, здесь как раз нет.

 Если подумать, то в доме много чего не хватает. И стиралка – только начало, если придется остаться в Ложечках. А остаться придется. Хочу я того, или нет.

 Да, конечно, я была зла на подобные обстоятельства. Зла на бабку Симу, немного на Марусю и даже на колдуна. Где-то в глубине души понимала, что у каждого из них, возможно, было оправдание, но мне от этого не становилось легче. Только истерика, крики и скандал все равно не помогут. А потому, зачем тратит силы и нервы в пустоту, если можно найти им более полезное применение.

 Например, найти способ снять проклятье.

 Да, пока это было призрачно и под большим вопросом, но я девушка упертая. Плоха та лягушка, которая, упав в молоко, перестает бить лапками.

– Спокойной ночи, Марусь! – произнесла я.

– Ступай спатушки, Вася! – кивнула в ответ домовиха и продолжила уборку.

 Вернувшись, увидела на постели свое белье. Хмыкнула, подумав, как это Маруся сделала. Но потом вспомнила, что у домовихи есть магия.