— Не вышло, — отчаянно прошептала Анна, кружась на месте за спинами друзей, пока те отбивались — Лео соскребал весь свой слабый магический резерв, а Хитана из последних сил плела заклинания.

А она не могла ничем помочь! Слабость окутывала все ее тело, холод пронизывал до костей, а перед глазами начинало плыть. Неужели это и есть ее конец? Неужели такой будет ее смерть — съеденной заживо, порванной на куски?!

Не поддерживаемая больше уверенной рукой Лео, Анна обессилено опустилась на промерзлую землю. Тут и там вспыхивали заклинания разноцветными вспышками, а она словно со стороны наблюдала за битвой за их жизни. Как в замедленном сне посмотрела на Хитану, на ее красивое лицо, искаженное злостью и яростью. Видела, как оборотень уворачивается от умертвий, пускаясь в рукопашный бой. Но с ней не было ее сил, не было меча, не было ничего, кроме крох сил, которые утекали с каждым новым броском магии. Перевела взгляд на слабого Лео, который отчаянно стиснув зубы выжимал из себя все, что только мог.

— Хитана!! — вопль полукровки заставил Анну словно очнуться ото сна.

В ужасе она перевела взгляд на рыську — та словно тонула в море гнилых рук и пастей — ее утащили в самый водоворот озлобленные трупы с горящими мертвым светом глазами. Она кричала и вырывалась, но слишком много их было. Раздался крик, и далеко не сразу Анна поняла, что кричит она сама.

К ней подскочил Лео, рывком поставил на ноги и потащил за собой в сторону — увлеченные добычей умертвия дали им возможность попытаться уйти.

— Нет! — кричала и вырывалась Анна из рук полукровки. — Хитана! Нет! Нужно вернуться за ней!

— Нельзя, — встряхнул ее за плечи Лео, заставив посмотреть на себя.

Его глаза были такими же печальными и слишком понимающими, больными от того, что не было иного выбора — они должны попытаться выбраться из этой ловушки. По щекам самой Анны текли слезы, тут же замерзая и превращаясь в льдинки.

Резко она застыла в ступоре, словно погрузилась в какую-то вязкую мутную воду: видела, как медленно Лео делает шаг вперед, как делает второй, тяня ее за собой, смотрела, как выразительно что-то говорит ей, кричит в лицо, а она не слышит. Перед глазами все закружилось и четкий образ парня стало размывать. Она перестала чувствовать свое тело, холод, не слышала криков и рычания нежити за спиной, отчаянного вопля Лео, когда подкошенной марионеткой начала падать.

В отчаянии полукровка удерживал Анну под спину, глядя в замершие пустые потерянные глаза, словно она лишилась сознания, но глаза просто не закрыла. Он кричал, звал ее, бил по щекам, пытаясь привести в чувство. Сил не хватало, чтобы встать на ноги и поднять ее. Как же он был слаб! Сейчас особенно сильно это врезалось в его разум — он слаб! Во всем — физически, морально! Он слабак, каким и назвал его Алиман, каким назвал собственный отец, каким называл каждый второй. Ничтожество, которое не умеет даже защитить себя, не говоря уже о других! Он упрям и глуп, как ребенок упирался в попытки близких людей сделать его сильней! Как вздорный мальчишка топал ногой и кричал «Я сам!». И вот результат — близкие ему люди умирают у него на руках и глазах, а он ничего не в силах сделать!

Ярость на самого себя охватила все тело Лео. Бессилие, отчаяние и страх заклубились внутри тела, просясь наружу, и он выпустил их яростным криком в небо. И словно этот крик прорубил плотину безвыходности: яркая вспышка света, взрыв покореженного огнем металла, который плавящимися кусками начал падать вокруг них. Но ничего этого Лео, потерявший сознание от пронзившей все тело адской боли, уже не видел — рухнул рядом с Анной безвольной куклой.

Большие ворота кладбища словно расплавились под гневом беловолосого демона, решительно шагнувшего внутрь. За его спиной столпилось море тех, кто не смог пройти такую мощную защиту, которую преодолел Бастард, ведомый яростью, страхом и любовью. Не смогли пройти ни преподаватели-магистры, ни дракон, ни тем более немногочисленные студенты. Все они собрались под воротами кладбища, услышав шум, рев и увидев купол над погостом из своих окон — случилось нечто ужасное. Им невдомек было, что творится внутри, что не пускает туда никого — даже самых могущественных магов, которые предпринимали бессмысленные попытки пробиться одну за другой. И лишь демону улыбнулась удача.

Несколько минут назад Хасин очнулся от безотчетной тревоги, охватившей все его существо. Привязка, обещание, что он вплел в амулет Анны, требовали своего исполнения — она была в беде, ей нужна была его помощь, ведь он обещал всегда быть рядом. Страх сковал все его существо, руки дрожали, пока он пытался пробиться в Академию. Его впустил Ринар, ментальный призыв которому отправил Хасин. Моментально оценил ситуацию и начал действовать, отринув тревогу, понимая, что она только помешает здраво мыслить. Но внутри все билось от ужаса и страха за его Амани.

С рыком ярости Бастард смел нежить, которая почти подобралась к бессознательным Анне и Лео. С очередным грозным ревом разметал клубок над Хитаной. Прошагал дальше, не дав себе остановиться. Руки были охвачены клубами черного дыма, который туманом стелился по земле, заставляя нежить с криками отступать. Оскал исказил черты лица, рога светились в сумерках рассвета, кожа покрылась сеткой черных живых вен, раздавшиеся плечи порвали рубашку в лохмотья и следующий шаг сделал уже полностью обращенный демон. Громогласный рев раздался над всей академией, и невероятное существо бросилось в бой на тех, кто посмел тронуть то, что ему было дорого. Не осталась места здравомыслию, только гнев владел душой этого существа. Но слишком много мороки было уничтожать собственноручно каждую тварь, что бросалась в его сторону.

С диким рыком зверь обрушил когтистые ладони на землю, преклонив колени. Мерзлая почва словно зашевелилась, взметнулась под волной от силы этого удара. На миг наступила оглушительная тишина. Адепты, затаив дыхание, следили за тем, что было перед их глазами, пока преподаватели все еще пытались снять с кладбища странный купол защиты. Нежить замерла на месте, когда земля под ней пошла ходуном, когда задрожала. И новый рев сотряс Академию вместе с грохотом разлетевшегося по камешку склепа, из руин которого поднимался мертвый дракон. С гримасой предвкушения, Хасин отдал приказ, и мертвое создание бросилось испепелять мертвым огнем своих сородичей. Чешуя существа была блеклой, не сверкала, как у живых драконов. Глазницы были пустыми, раздвоенный язык черным от гнили. Но огонь, извергаемый клыкастой пастью был самым что ни наесть настоящим. Оглушительный рев разносился по кладбищу, когда подчиненный дракон делал свое дело. А демон, уверенный, что его дело сделано, повернулся в сторону казавшихся безжизненными тел. Щелчком пальцев снял с кладбища защиту, впустив внутрь пораженных магистров во главе с драконом. Адепты не осмелились шагнуть следом, наблюдали со стороны, затаив дыхание или потеряв его от шока увиденного.

За спиной расслабленно шагающего демона, медленно возвращавшего себе человеческий облик, подчиненный дракон уничтожал остатки нежити. Огромными кожистыми крыльями сбивал трупы, лапами превращая их в пыль, синим неживым пламенем испепелял тварей, выполняя приказ хозяина.

Спокойствие, равнодушие демона было лишь маской. Ярость сжигала изнутри, и именно она не давала истинному чувству — страху — пробиваться наружу, пока Хасин шел к Анне. Ринар уже был рядом с Хитаной, вместе с целителем пытаясь спасти ее жизнь — на рыське не осталось живого места, но чудом она еще дышала. В их сторону отчаянно бежал Данис, со смесью злости и панки на лице. Упал на колени у бессознательного искалеченного тела девушки, боясь прикоснуться, пока целитель завораживал укусы, не пуская яд нежити в сердце. Не мелькнуло даже мысли, как этот демон оказался здесь — Кассиан бережно поднимал Анну с земли, прижимая к себе бессознательное тело.

— Она жива! — выдохнул с облечением принц, подняв взгляд на брата, когда тот подошел.

Хасин знал, что жива — сам был бы трупом, если бы с его девочкой что-то случилось. Огромнейшего труда стоило сдержать желание забрать ее из рук брата и укрыть в собственных объятьях. Но кто он такой, чтобы иметь на это право?