— Я хочу его дождаться, — выдернув ткань из зубов зверя, произнесла Анна, хмуро глядя на Таша.

А пес снова попытался увезти ее, мягко сжав челюсти на ее руке — не раня и не делая больно.

— Таш! — нервное напряжение вылилось почти в крик, полный приказа и недовольства.

Животное в ответ заскулило, почти умоляюще глядя на нее. А после, буквально через миг, снова настороженно повернулось к двери, словно закрывая ее собой, скаля пасть и заставляя принцессу удивленно подняться на ноги. За дверью послышались стремительные приближающиеся шаги, а после она распахнулась, и на пороге замер Кассиан, глядя на нее, поверх вздыбленной холки адского пса.

Принц выглядел ужасно, и это мягко сказано. Анна широко раскрытыми глазами рассматривала его, несколько опешив от его вида. На большом сильном теле были лишь брюки. Обнаженный торс был покрыт брызгами крови, а руки были в ней буквально по локоть, сплошь заливая кожу, и тягучие капли еще стекали по ним вниз, срываясь на пол с кончиков когтей. Трансформация еще не закончилась, и голову демона украшали рога, нервно дергался хвост, клыки торчали наружу, а на висках, шее, животе и кое-где по телу сверкала чешуя брони. Глаза сияли алым, и не казалось, что вот-вот вернут себе прежний синий цвет.

— Тебе следовало уйти, — голос принца был жестким и шипящим, а все его тело ужасно напряженным, и казалось, напрягалось все сильней, пока он смотрел на Анну эту минуту, а она на него.

— Я не боюсь тебя, — честно, но шепотом произнесла Анна, стараясь смотреть только на лицо и не видеть той крови, что когда-то текла в жилах живого человека, теперь растерзанного на куски в буквальном смысле.

Но нельзя было не думать об этом, и помимо того, что Анна действительно не боялась сейчас Кассиана, внутри сжимался комок отвращения к тому, что она видела то, что он сотворил. Знала причины подобной жестокости, но не понимала их и вряд ли когда-нибудь поймет. И в ней боролась злость за это со смирением, что такова настоящая жизнь, которую она когда-то так жаждала познать. А ведь Хасин предупреждал, что многое ей придется не по душе, и она была готова к этому. Вероятно, именно эта готовность и давала ей сил держать свое возмущение и недовольство при себе. Мир не станет подстраиваться под нее, а вот ей придется. И давно пора приступить к серьезным вещам, а не мелочам, с которыми она сталкивалась до сих пор.

В ответ на фразу Анны Кассиан…весело рассеялся, что заставило девушку непонимающе посмотреть на него и невольно почувствовать, что что-то не так с ее принцем: смех был издевательским. Принцесса смотрела на демона и понимала, что вот сейчас, в этот самый миг, всего лишь мгновение, совершенно не узнает его. Что в эту минуту перед ней не Кассиан, которого она знала и любила, а кто-то другой, иной.

— Урок на будущее, Анна, — смех оборвался так же резко, как начался, а Кассиан вперил в нее тяжелый взгляд алых глаз, — держись подальше от разъяренного демона. Ты не выдержишь его ярости.

А в Анне всколыхнулось глупое желание исправить все происходящее. Вдруг поверилось, что она должна что-то сделать, что ей это по силам. И это желание, подпитанное чувством любви, грело ее храбрость, заставляя забыть о благоразумии. А еще хотелось доказать свои слова о том, что она не боится. Но не ему. Себе доказать, что та дрожь внутри — не страх.

— Я знаю, что ты не причинишь мне вреда, — прозвучало уверенно, когда принцесса сделала маленький шажок навстречу своему демону.

Но внутри уверенность тут же стала таять, когда алые глаза опасно сверкнули. И не было в них предупреждения, которому она, возможно, и вняла бы. Было в них что-то иное, но не ясное для нее. И отчаянно захотелось доказать себе, что в этом существе что сейчас стояло перед ней, так не похожее на ее принца, все еще есть ее Кассиан. Тот самый, которого она нежно и трепетно любит, который бесконечно добр к ней, терпелив и заботлив, внимателен, предусмотрителен.

Таш грозно зарычал, когда Анна сделала еще один шаг, не отрывая завороженного взгляда от глаз принца. Обернулся к ней, сменив злобный взгляд, которым сверлил принца, на просящий. Но девушка едва ли заметила это. Но резкого рыка, сорвавшегося с губ разозлившегося демона, не могла не заметить. И адский пес, поистине демоническое создание, не мог не проникнуться приказом, пусть и был предан Анне. Но Анна — всего лишь человек, ей никогда не познать природы этих тварей. Никогда ей не дать той силы и мощи, которая есть в демонах, тем более в полуобращенных — почти таких же зверях, каким был пес. И смиренно зверь замолк и под взглядом Кассиана вышел из комнаты. За ним тут же захлопнулась дверь, и взгляд принца резко метнулся к ней снова, почти впиваясь в красивое лицо и огромные глаза.

А Анна сделал еще шаг, смотрела на него, как заколдованная, уже не чувствовала тяжелого запаха и привкуса на языке крови.

Кассиан на мгновение опустил голову, прикрывая глаза. Руки сжались в кулаки, и кровь закапала на пол с удвоенной силой — он проткнул себе ладони когтями, пытаясь взять себя под контроль и не натворить бед.

— Уйди, — глухо, еле слышно, не открывая глаз и не поднимая головы, прошептал демон.

Он словно на миг пришел в себя, и это сняло с Анны все непонятное жуткое очарование им, которое пробудилось в ней. Она замерла на месте, с ужасом, наконец, понимая, что происходит что-то странное с ней. Ошалевшим взглядом девушка быстро осмотрела комнату, словно вернувшись в реальность. Дрожащими руками интуитивно обхватила себя за плечи, словно пытаясь спастись, и широко распахнутыми глазами смотрела, как, не глядя на нее, Кассиан медленно отходит от двери, давая ей шанс уйти.

Но едва она тихонько шагнула к выходу, как принц резко вскинул на нее взгляд. Словно затаившийся хищник, готовый к прыжку, смотрел, как очень медленно, словно опасаясь, девушка пятится к двери, не сводя с него напуганного взгляда. И в этом была ее ошибка — она показала свой страх. И он сорвал последние оковы сдержанности и воли с яростного демона. Ведь ничто так не пробуждает желание охоты, как страх жертвы. И глядя, как засверкали глаза Кассиана, Анна поняла, что играет со зверем, и что он уже взял над ней верх. Поняла, что нет сейчас в этом демоне ее принца — он остался в ночи, где ласково сжимал ее ладошку во сне.

И снова ошибка — фатальная — когда, не сдержавшись, она резко рванула к двери, желая уже не уйти — убежать. Он схватил ее, а она лишь протянула руку к ручке двери, не успев даже взяться за нее. Испуганно вскрикнула, когда одной рукой демон оторвал ее от пола, прижав к себе, запачкав ее в чужой крови, а другой коснулся лица, обхватив за горло и заставив запрокинуть голову. Глубоко он вдохнул ее запах, проведя лицом возле ее шеи и волос, и гортанный рык, почти урчание сорвало с его губ. А его довольный, предвкушающий оскал она увидела, когда оказалась резко отброшена на кровать, а он навис сверху, сжав ее руки в своих, наклонившись к ее личику.

Кассиан был словно в бреду — до боли сжимал ее запястья, как ошалелый вынюхивал ее, глубоко и шумно дыша на ухо, когда склонялся в беззащитному горлу. Без контроля наружу вырвались самые порочные желания и потребности, самые низменные пороки и страсти.

Анна вскрикнула, когда Кассиан резко порвал на ней платье, распоров его когтями, едва не задев тонкую кожу. А после голос словно пропал — она не могла говорить, не могла шептать и тем более кричать. Задыхалась под поцелуями-укусами, которыми безумный принц начал покрывать ее тело — шею, грудь, плечи, живот. Она смотрела в потолок, а в голове словно был вакуум, словно все замерло внутри, не давая бороться и сопротивляться, делать попытки образумить. Страх, первобытный, дикий и неуправляемый, накрыл ее с ног до головы. Нечто подобное она чувствовала тогда в саду, когда юный лорд осквернил ее первое светлое чувство, что расцвело в душе. И она не думала, что еще когда-нибудь будет столь разочарована и испугана, как в тот вечер. И сейчас те ее детские страхи, та грубость уже не казались столь ужасными и невыносимыми. Куда страшнее было сейчас.