— Тупой и глупый, настоящий скот. Даже хуже, чем скот, — пальцы Укуса ловко ухватили за волосы. — Признаюсь честно, отбросы, я думал что именно ты задумал побег, Камень.

Ах да, вот как звали этого здоровяка, но так звал его кислый, а мы называли коротко стриженного Кэм. И воспоминания из приюта касательно его были преимущественно неприятными лично для меня. Как не самой успешной шестерке мне часто прилетало и от него, да ещё за то, что пялился на Софию.

Ещё несколько ударов, наконец крепкий паренек повалился назад.

— То, что это была ты, — Укус присел рядом с девчонкой и приподнял её за волосы.

Вновь попытался встать, но меня с силой впечатали. Что-то разгоралось в груди, спускаясь вниз живота и медленно с каждым ударом сердца распространялось по телу. Ярость рвалась наружу, совершенно иная.

София злобно посмотрела измученным разбитым лицом, кровавая мокрота вылетела ему в лицо, отчего девушка тут же получила хлесткий удар. А после несколько раз приложил головой об пол не сдерживая сил. Непроизвольно сглотнув, понял, что у меня мало шансов против него. Вокруг сутулого, низкорослого измененного периодически вспыхивало искажающее воздух аура. Теперь я начала понимать его суть. На самом деле он был очень силён. Но вызов уже брошен, жалеть он меня не будет.

— То, что это была ты сучка, я не на миг не сомневался, когда при вечерней перекличке не досчитались первого беглеца. Кто ещё мог подбить других сбежать, но то что вторым организатором был этот сучок, — он резко злобно скалясь повернулся ко мне. — Давай поднимайся, отпустите его. Пусть покажет на что способен. Раз он тут в главари заделался.

Остальные беглецы смотрели на меня и на Укуса, но во взглядах их не чувствовалось сопереживания, а читался страх, что их постигнет та же участь. У всех кроме Камня, он как всегда смотрел с холодным безразличием, лишь когда взгляд скользил по Софии, проскакивали легкие искры эмоций.

— Ты сейчас увидишь, — злобно оскалился я рывком поднимаясь над землей, игнорируя боль занял боевую стойку. Всё тело дрожит, руки трясутся и плохо слушаются.

Укус отходит в сторону помахивая руками, на манер мельницы наигранно разминаясь, бойцы расступаются организуя нам место для схватки. Поднялся ветер, завывая в опустевших громадах исполинских заброшенных небоскребов. С трудом собравшись принимаю удобную для себя позицию, ругаю доставшееся тщедушное тело, но мысли немного освежают голову, принося образы из прошлого бывшего владельца. Возможности сделать его сильным было немного, но вот тот крепкий парень, как то же смог.

— Знаешь что, Рэй? — словно плевок выкрикивает Укус, изо рта летят зеленоватые слюни. — Дам тебе возможность, нападай первым.

Сейчас ты увидишь кислый, на что способен великий хаосит разрушитель противостоящий в одиночку Единой Империи. Я бросился в атаку, уже через пару мгновений понимая, что с таким телом мои шансы навалять плешивому стремятся к нулю. Сжимаю крепче кулаки, без боя не сдамся, уж ты у меня… На полу согнутых ногах подскакивая переношу вес, начиная удар от ноги, задавая сильный импульс, стоит мне попасть в челюсть. И я свалю его, главное обманка, два левых хлестких, один правый. От моих ударов Укус уходит качая корпусом, но больше работая головой и шеей. На это я и рассчитывал, опять работаю левой и апперкот снизу, прямиком по краешку подбородка. Время словно замедляется передо мной, попутно оскал на лице кислого разрастается. Острые зубы впиваются в мой кулак. Удар, который почти достиг цели. Нет.

Вторую руку плешивый так же ловко перехватывает. Это конец. Резко выворачивает кулак, боль пронзает плечевой сустав, сопровождая неприятным хрустом. Небрежно перехватывает мою кисть освободив свою пасть.

— Ты что, отброс, думал я не умею драться, если лично о вас не марал руки. Не хотелось опускаться до такого, чертова бас… Окончание пробурчал недовольно под нос.

Что он сказал? Бастард? На это слово реагирую, как и сидящие на коленях беглецы. О чем это он? В моем мире, где по воле Императора правили великие дома, значило незаконнорожденный наследник и в этом примерно тоже.

Вокруг раздается, гогот бойцов этой змеиной шкуры. Остальное, как в тумане. До меня долетают обрывки слов и фраз. Картинки из головы словно высыпаются наружу. Софию поднимают громилы.

— Заберите магнитные оковы, — улыбается кислый. — А для вас, непослушные отбросы, надо провести показательную порку. НО!

Он задирает когтистый палец:

— Порка, к моему большому сожалению, уже не действует, так что придется устроить показательную смертельную порку. А лучше две, — шипя смеется он и ему вторят подручные.

— Хей, сколько тут высота? — обращается он к мужебабе. Она зарывается в планшет, осторожно подходит к краю, высовывает руки, аккуратно держа свою технику прямо над пропастью.

— Где-то восемьсот метров до ближайшего объекта.

— У девчонки, конечно, побольше шансов выжить, если случится чудо она не разобьется, а её сердечко измученное от неудачи и страха не разорвется пока вы будете лететь вниз. Адреналина ей двойную дозу вколите, пусть в себя придет, такое пропускать нельзя.

Бойцы вокруг опять смеются, один из громил извлекает инъектор.

— А можно ей тройную?

— Двойную я сказал, если она и должна умереть, то пусть сделает это под воздействием собственного страха, — ехидно лыбится Укус, как называла его Мелиса, делая ударение на первой букве. — Мы просто её немного простимулируем.

София от укола быстро приходит в себя, в заплывших глазах загорается огонь.

— Так, Грум, твои руки самые мощные в отряде, девчонку запустишь ты, старайся подальше от края, хочу чтоб они немного полетали. А этим выскочкой займусь я лично, — остальным держите головы пусть видят, что ждёт всех бунтующих отбросов.

Сознание вспышками возвращается, происходящее сейчас начинает казаться дурным сном, но в тоже время я понимаю, как едкая субстанция, которую впрыснул мне этот урод, уже смешалась с моей кровью, дрянь из зубов кислого угнетает мою нервную систему. Я великий хаосит, идущий по пути истинного Источника силы, не могу умереть просто так дважды. Или всё таки могу?

— Послушай, как тебя там звала София? Рэй, да? Ты чувствуешь это? — его тонкие губы расплываются в кривой улыбке. — Да, это мой яд, уникальный, созданный моим собственным организмом. Возможно, если бы ты прошел когда-нибудь отбор, то смог бы стать частью подпольного мира большого города. Но… Увы. Теперь ты можешь выбрать, только, как умереть.

Чертов кислый уксус выставляет три пальца и начинает загибать.

— Упасть с высоты, умереть от разрыва сердца или подохнуть от моего яда, — рука сжимается в кулак. — Я делаю ставку на третий вариант. Но честно сказать, мне плевать, как ты подохнешь.

Его рука сильно сжимается став на пару мгновений худой, затем резко вырастает в размерах, мускулы раздуваются. Мои руки отпускаются, покачиваясь на краю, бросаю угасающий взгляд в пропасть. Покрытый плотной чешуей кулак врезается в грудь, хруст, ноги срываются с края, поднимая скудное облачко бетонной пыли. По длинной дуге улетаю в зияющую между железобетонными громадами бездну. Когда-то именно так я принимал хаос, может сейчас он примет меня? С запозданием, следом за мной вниз пикирует девчонка.

Кажется, перерождение не удалось? Дадут мне сейчас ещё один шанс?

Погружение в пучину произошло практически моментально, как я начал падение скорость и ветер превратили окружение в калейдоскоп. Картина мира настолько изменилась, из того что пришло мне в мысли, ближайшее по яркости и сумасшествию, это когда я проходил один из многочисленных ритуалов принятия хаоса, которыми увлекался на всем просторе Великой Единой Империи и конечно же за её пределами. В тот раз на Эструме, в третий день ритуала знатно упоролся гэлицианскими грибами, что поделать, признание хаоса требует погружения в безумие. Ох, ну и устроил мне шаман безумие в тот раз.