– Моя семья – это я и мой сын. Настолько близких людей, кто бы нас ждал, дома не осталось. У Светы, понятное дело, тоже. Как у тебя с этим дела обстоят?
Я загрустила, вспомнив Элис. Её зелëные глаза и заражающий смех. Её всегда позитивный и бойкий настрой. Её поддержку, какая бы беда не случилась, она всегда рядом. А сейчас мы раскиданы по разным мирам, и очень страшно от мысли, что вернуться не получится.
– Элис, – с теплотой в голосе, ответила я.
– Кто она? Сестра?
– Подруга, у которой будет сердце болеть из-за меня. Как и у меня из-за неё.
– Настолько близкие?
– Да. Не знаю, как так сложилось, но мы настолько сдружились еще в школьные годы, что всегда переживаем все события, связанные с нами, вместе. И я знаю, как ей будет тяжело, не зная, где я и что со мной. Она горы свернет, пытаясь меня найти. Вот только даже предположить не сможет где я, – с горечью сказала я.
– Да уж, найти нас здесь, думаю, будет проблематично. Но ведь мы, возможно, сможем вернуться. Тогда горевать она уже не будет. А у тебя появиться возможность рассказать, в какой заварушке ты оказалась, – с долей сарказма прокомментировал Джон.
От слова заварушка во мне проснулся чертёнок, и захотелось вывести этого мужчину из равновесия.
– Джо-о-он, – резко сменив спокойный голос на томный, тихо позвала его. Машина резко вильнула в сторону. Джон выровнял её, а затем с горящим взглядом посмотрел на меня. А я продолжила тем же голосом, и пальчиком руки дотронулась до его руки на рычаге переключения передач.
– Может, всё-таки, эта таблеточка виновата?
– Какая? – заворожено спросил, не отрывая от меня взгляда.
– Ну… Которая аспирин.
Джон нахмурился, потом видимо вспомнил и словами «Тьфу ты», повернулся снова на дорогу. А я уже нормальным голосом, но с широкой улыбкой продолжила:
– Ну, реально, Джон. Может это какая-то особенная таблетка. И я, например, под кайфом. А может, я вообще в коме и скоро проснусь?!
– Ага. И мы с тобой все вместе. В одной койке лежим. Я, Кир, ты да Света, – без тени улыбки сказал Джон.
– Да ладно, я ж пошутила, – посмеиваясь, отвернулась к окну.
Пару минут в салоне была тишина, а потом Джон спросил:
– А, м-м-м.. Парня у тебя разве там не осталось?
– Нет, парня не осталось, – услышав вздох облегчения, или мне так показалось, решила поиздеваться ещё немного. – Но остался муж.
– Муж? – громче, чем следовало, переспросил он. Потом убавив тон, но с долей злости, добавил: – А муж не будет по тебе горевать?
– Не будет.
– Почему? – удивленно спросил он.
– Потому, что он вымышленный, – с улыбкой ответила на вопрос.
– В смысле?
– А вот так. Мама, когда я была маленькая, подарила мне игрушку – панду. Так как у меня отца не было, я решила самой создать мужчину, который будет обо мне заботиться, – посмеялась над самой собой я. – Панду назвала Димкой и обозвала его своим мужем. Чтобы каждый день выслушивал все мои бредни и нытьë.
– Бедный Димка, – со смехом прокомментировал Джон. – Как он вытерпел только такое?! А как он реагировал на твои свидания в будущем?
– О-о-о, это отдельная тема! Ему приходилось терпеть.
Посмотрев друг на друга, мы тихо засмеялись.
Так и ехали тихо и спокойно, до тех пор, пока Джон не указал на бензин. А заправки в этом мире, видимо, не существует.
Припарковались мы глубже в лесу, чтобы проезжавшие по дороге люди нас не увидели. Разместились на ночь со всевозможным уютом, и каждый заснул, думая о своём. Сон меня сморил моментально.
Проснулась я утром от голодного плача Кира. Чтобы не разбудить Светочку решительно вышла из машины с крохой, не забыв разбудить Джона. Он занялся молочной смесью.
Покачивая Кирилла, я наслаждалась лесной природой и её звуками. Красиво. А если закрыть глаза – волшебно. Будто мы очутились в обычном лесу, выехали на пикничок и просто отдыхаем от городской суеты.
Джон принёс мне бутылочку и малыш, аккуратно обхватив ручками своё сокровище, пил молочко. От милой картины улыбка на губах возникла сама собой. Какой же он ещё крошка и такой симпатяга – вылитый отец. От подобной мысли не удержалась от смешка, за что получила вопросительно-поднятую бровь Джона. Показала язык и отвернулась вместе с ребенком.
Утолив голод, малыш снова уснул. Ещё пару часов у него есть в запасе для крепкого сна.
Джон времени зря не тратил. Пока я кормила Кирилла, он подготовил место для завтрака. Постелил плед, достал мешок Марисы и накрыл на импровизированный стол. Слюнки у меня уже потекли от голода, поэтому, уложив мальчика обратно в автокресло, вернулась к Джону. Он взял кусочек сыра и начал подносить к себе в рот, но я его опередила и откусила этот кусочек первая. Брови Джона моментально поднялись вверх от неожиданности.
– Очень голодная, – ответила я честно, надув губки. В ответ он протянул оставшийся кусочек ближе к моим губам. По инерции они раскрылись, и сыр аккуратно был положен в рот. Правда ротик закрыть я поторопилась, и его пальцы ещё оставались внутри. Медленно он их убрал, а наши взгляды были прикованы друг к другу.
– Приятного аппетита, – уголком губ улыбнулся он.
– Кхм, спасибо, – быстро опустила голову в смущении.
Прядь волос упала на лицо. Джон решительно протянул руку, чтобы завести её за ушко. Но…
– А где твои часы? – спросила я, вспомнив про его дорогущие часы на руке.
– Эм-м-м, не знаю, – посмотрев на руку, он нахмурился. Видимо пытался вспомнить, где последний раз их оставлял. – Я не помню, чтобы их снимал.
Но теперь это занимало меня в последнюю очередь, потому что что-то невероятное происходило с его рубашкой. Она становилась прозрачной. Я отчётливо видела его торс, на который не так давно любовалась.
– Джон, твоя рубашка, – указала я на неё. Он, посмотрев на рубашку, резко поднялся. Но, оказывается, не только она становилась прозрачной, но и брюки и даже трусы.
Поднявшись на ноги, его бедра оказались на уровне моих глаз. И, конечно, взгляд сразу же обратил внимание на то место, где в скором времени от трусов ничего не останется. Сообразив, что это немного неэтично, взгляд перевела… На его торс.
Пока Джон осматривал себя, я наблюдала за его телосложением. Как перекатываются мышцы при движении, как двигается обладатель этого шикарного тела. Как хищник.
Тут я поняла, что Джон уже не осматривает себя. Его взгляд смотрит на меня. И этот взгляд выражает вожделение. Ощущение возникло, что хищник сейчас набросится на свою жертву.
Сообразив, что жертвой-то я готова стать, резко пришла в себя. Посмотрела на свою одежду и глаза мои в ужасе расширились. От неё уже почти ничего не осталось. Вскрикнув, быстро поднялась и, светя своей пятой точкой, спряталась за деревом. Сердце стучит набатом в теле и в голове, руки дрожат. От чего? От испуга? От неожиданности? Я стояла, а сама не верила в происшедшее. Каким образом мы оказались совершенно голые? Куда пропала одежда?
– Вара? – тихо позвал меня Джон.
– Д-да? – дрожащим голосом отозвалась я.
– Ты восхитительна, – с хрипотцой сделал комплимент он.
– Ага. Ты тоже, – фраза вырвалась у меня сама собой. Зачем я это вообще сказала?!
– Спасибо, – и, тихо смеясь, куда-то пошел.
Я же стояла как статуя, думая, чем же прикрыться. Тела своего не стыдилась. Я в хорошей форме. Но оказаться голой с малознакомым человеком в лесу в чужом мире – как-то перебор. Как назло вспомнились летающие твари. Вдруг они сейчас прилетят, а я совсем голая. Паника начала закрадываться в голову. Я зажмурила глаза и начала глубоко дышать, чтобы успокоиться.
И тут меня чем-то укрыли. Плечи явственно ощутили теплые руки Джона. Он оказался позади меня.
– Не дрожи, не трону, – прошептал на ушко. – Хотя очень хочется.
От удивления я, с широко раскрытыми глазами, посмотрела на него, повернув голову. Вот только слов своих он не сдержал. Потому что в следующее мгновение он резко подался вперёд и меня поцеловал. Очень нежно.
