‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Покушали, Рэд посуду со стола собрал да в один из шкафчиков засунул. А как же помыть? Чуть не сунулась с помощью, но вовремя опомнилась. Может она там магией чистится.

Рэд прошёл к рабочему столу, достал из висящего над ним шкафчика деревянный брусок, покрытый затейливой резьбой, и положил перед нами на обеденный стол.

— Стефанс, прежде, чем у нас начнётся откровенный разговор, дай магическую клятву, что сохранишь в тайне то, что ты сейчас узнаешь и берёшь на себя ответственность по защите моих гостий.

— Клятву о неразглашении я дам, — кладя левую ладонь на шкатулку, проговорил Стефанс. — А о защите позже, после твоего рассказа. Для этой клятвы нужны полные имена подзащитных. Я, Стефанс ду Вудворд, маг десятой категории, член Магического контроля, клянусь своей магией, что сохраню в тайне то, о чём мне станет известно в жилище Лесового Рэдвурда Пэттрэйзера, если то, что я узнаю, не навредит короне и королевству.

Брусок засветился фосфорным сиянием, словно гнилушка в темноте. По нашему дереву пошла дрожь, и прокатился гул, передавшийся всем деревьям. Слышно было, как прошумел лес.

— Клятва принята, — произнёс Рэд. — То, что ты узнаешь, ни короне, ни королевству в целом навредить не может. С чего начнём разговор?

— Давайте, я начну, объясню, почему я здесь, — предложил Стефанс и, не дожидаясь нашего согласия, приступил к рассказу. — В Магконтроль вчера утром обратился виконт Стивер ду Кэррогес, заявив, что у него похитили молодую жену, с которой он не успел завершить брачный ритуал. Он вывел порталом на то место, где произошло похищение. Стивер рассказал нам, что они с женой ехали из Храма Покровительницы рода Кэррогес в его имение на лёгкой коляске, которой управлял семнадцатилетний работник, ухаживающий за ездовыми норнисами. «Так вот как называются эти птицы!». Жена его попросилась «в кустики», и он пошёл её проводить до ближайшего куста. «Ага, видела я, как он её провожал!». Стивер очень сожалел, что не осмотрелся как следует и не ожидал нападения. «Когда ему было осматриваться?». Он не слышал, как сзади кто-то подкрался и ударил его по голове чем-то тяжёлым. «Да где ж ему было услышать? Милли визжала, а он с остервенением пытался добраться до её тела». Мы зафиксировали на макушке Стивера сильный кровоподтёк и внушительную шишку, и на нём след от наведённого магического сна. Очнулся пострадавший уже после заката Вейрииса. «Это солнце, что ль, так называется?». Жены не обнаружил, только следы борьбы. «Так его же борьбы следы и были». Не нашёл он и коляску с возницей. В имении возница не появлялся. Значит, похититель увёз жену на коляске вместе с возницей, чтобы не оставлять свидетеля. А на коляске был закреплён сундук с приданым жены. Пострадавший оговорился, что особой ценности приданое не представляет, кроме пространственной сумки и шкатулки, запечатанной её магией. Что лежит в шкатулке, он точно не знает, но уверен, что в ней драгоценности жены и копии документов на право наследования.

Стефанс рассказывал, а я мысленно комментировала, Милли, наверное, тоже. Она сидела бледная, сжав кулачки и опустив голову. Я с трудом сдержала порыв встать со своего места и приласкать её, поддержать. Рэд не спускал глаз с рассказчика. Из сумбурного рассказа Милли, он не всё понял и теперь слушал внимательно. А Стефанс продолжал повествование.

— Мы обследовали тщательно всё вокруг того злополучного куста и обнаружили кое-что интересное. Порталом жену Стивера никто не уводил. Я согласился с его предположением, что девушку увезли на коляске, но… — Стефанс выставил указательный палец вверх и развернулся ко мне. Боковым зрением я отследила его телодвижения. — Ты, — я вздрогнула, а он мгновенно передумал. — Нет, сначала Милли. Сийра Миллиирия ду Кэррогес, Кэррогес — родовое имя мужа, а твоё? И покажи брачную метку.

— У меня нет метки, пока браслет, — закатывая рукав рубашки, тихо проговорила Милли.

Маг внимательно рассмотрел браслет и сделал интересный вывод.

— Какой-то узкий. Особый сплав для брачных браслетов очень дорогой, значит, на широкий браслет не хватило средств. Хотя бы раза в два шире. Родовая вязь есть, но плетения защиты рода нет, как и призыва. Поэтому Стивер не смог определить, куда девалась жена. Странный браслет. Снимается?

— Нет. Я пыталась, — шмыгнув носом, прошептала Милли.

— Или маг очень слабый или изготовлен для обмана, — констатировал Стефанс. — А ты браслет видел? — спросил у Рэда.

— Видел, но не рассматривал, — вздохнув, ответил тот.

— Так как твоё родовое имя, Милли? — вернулся к своему вопросу маг.

— Её родовое имя — Кэррогес, — ответил за внучку дед. — Она внучка моей единственной дочери Элоизалии, графини Кэррогес-Грэфикс, ныне покойной. Мили является единственной прямой наследницей титула и графства, потому что отец погиб, когда Милли было десять лет, не оставив после себя наследника мужского пола.

— Уже картина начинает проясняться, — произнёс Стефанс, потерев ладони. — Милли, расскажи, как получилось, что ты оказалась замужем, как я понимаю, за родственником.

— Мне позавчера в обед исполнялось двадцать лет, и я должна была покинуть пансион. Накануне днём я получила письмо от опекуна, в котором сообщалось, что он заедет за мной, чтобы отвезти домой. Мне предстояло подготовиться к поступлению в Магическую Академию. Я заранее собрала свои вещи в сундук. Дедушкины подарки: пространственная сумка, походные принадлежности — это могло пригодиться во время учёбы в Академии. И мамина шкатулка с частью её драгоценностей и с подарками от пансиона. Это исцеляющие артефакты — два штуки. Но опекун не приехал, а приехал Стивер. Он сказал, что сийр Ортоз ду Кэррогес занят важным делом и просил его забрать меня из пансиона.

Стивер спросил у хозяйки пансиона о моих документах. Она ответила, что все нужные документы отданы мне. Тогда Стивер поинтересовался, надёжно ли я их спрятала. Я сказала, что документы в шкатулке, а шкатулка в сундуке.

Мы поехали к графскому замку, но, не доезжая, свернули к родовому храму. Стивер сказал, что нужно возблагодарить родовую Покровительницу за моё благополучное возвращение домой. На крыльце храма я почувствовала, что на меня накинули заклятие подчинения. Я не подумала даже поставить щит. А мамин защитный кулон-артефакт остался в шкатулке. Правда, его давно не подзаряжали. Я не могла противиться, хотя понимала неправильность происходящего. Покровительница приняла наши клятвы, и браслеты застегнулись на магические замки. И мы поехали в виконтство. Я плакала, но сопротивляться не могла.

Когда ехали лесной дорогой, Стивер торопил возницу и всё бормотал: «Не успеваем. Не успеваем». Тут я почувствовала, что подчинение спало, и подняла скандал. Когда он потащил меня из коляски, я поняла, куда мы не успевали. Ослабевало заклятие подчинения, а ещё раз накинуть у него не хватало Силы.

Я кричала, билась, сопротивлялась, но он всё-таки мужчина и сильнее намного. И когда я подумала, что всё, мне конец, за спиной Стивера возникло разъярённое существо с взлохмаченными короткими седыми волосами. «Ага. Немезида — Богиня возмездия!». Что-то зелёное и блестящее обрушилось на голову Стивера, он упал. «Оружие возмездия — «Мартини»!». Этим существом оказалась старая женщина. Она помогла мне подняться и повела меня в кусты. Я, придя в себя, сходила к коляске, достала из сундука дедушкин подарок и мамину шкатулку. И мы ушли, — завершила рассказ Милли и облегчённо вздохнула, когда увидела доброжелательный взгляд Стефа.

— Ничего необычного ты в этой женщине не увидела?

Милли посмотрела на деда, на меня, потом на Стефа. Как-то обречённо вздохнула.

— Вы же всё равно узнаете. Конечно, увидела. Она была одета очень необычно и говорила на неизвестном языке.

— Понятно. Запрос графу-управителю Ортозу ду Кэррогес-Грэфикс мы сегодня же отправим. Почему он не побеспокоился, что человек, коему он доверил привезти из пансиона подопечную, в графский замок не доставил. Спасибо, Милли, — проговорил маг со всей доброжелательностью.