Зомби встал, неуверенно покачался…такое чувство, будто он едва стоял на ногах, и был готов упасть в любой момент. Он медленноповернул голову в право…ибыстро рванул в сторону голосов, что доносились неподалеку от нас. Ни хрена себе! Вот это скорость! Да если бы он при жизни так бегал, мы были бы уже мертвы. Казалось бы, мы уже довольно бодренько двигались, когда труп только поднялся. Но, как оказалось, мы оба, даже не подозревая о наших скрытых резервах, моментально смогли двигаться с еще большей скоростью.Будто ведомые единым разумом, в едином темпе, мы быстро поковыляли в противоположную сторону. Прошло около 20 вздохов, и послышались жуткие крики… Эти крики теперь будут преследовать меня в кошмарах.

Мы шли всю ночь, без остановки.Лишь под утро, когда совсем выбились из сил, мы позволили себе передохнуть. Я посадил Эрику на упавшее дерево, и сел рядом отдышаться.

– Думаю, мы оторвались. В любом случае, у меня больше нет сил. Нужно передохнуть. Как ты думаешь, кто-нибудь кроме нас выжил?

За всю дорогу, ни один мускул на лице Эрике не дрогнул. Она не проронила ни слова, а взгляд был словно завороженный.

– Эрика, все нормально? Нога сильно болит? – я слегка коснулся ее ступни.

– Ай! Больно же! – завопила Эрика.

– Не трогай меня! Не прикасайся ко мне! Ты, чудовище! Мастер Колинс рассказывал о вас! Как ты мог? Откуда ты вообще этого понабрался? Ты убил человека! А затем поднял его труп из мертвых, и отправил его убивать других людей! А если он убьет кого-то из наших? Ты об этом подумал? А если он доберется до деревни? – не переставая кричала Эрика. Ее глаза бегали во все стороны. Она держалась сколько могла, и ее понесло. Началось извержение вулкана. Все эмоции, что накопились за эту ночь, которые она держала в себе, бурным потоком полились наружу.

– Успокойся! Не кричи! И перестань вырываться, я не причиню тебе вреда! Все наши уже либо разбежались, либо мертвы, а деревня слишком далеко, он не должен успеть добраться туда, прежде чем произойдет распад…

– Не должен? То есть ты не уверен? А если бы он на нас напал? Ты вообще своей дурьей башкой думал, когда делал это? Ах, извини, тебе же нечем думать, я забыла! Иначе ты бы вообще не стал учить эту хрень, где ты ее вообще взял? – громко заголосила Эрика, испуганно глядя на меня.

– Если бы я не выучил и не использовал эту как ты говоришь «хрень», то мне бы сломали ноги, а затем раскрошили череп и содрали кожу. Не знаю в каком порядке. А тебя бы изнасиловали по очереди, а потом убили. Я спас наши жизни! Твою жизнь! Или было бы лучше бросить тебя около той ивы и бежать самому? Не увяжись ты за мной в библиотеку, ничего бы этого не случилось!

– Не пойди я с тобой в библиотеку, ты бы не смог разуть глаза, и взять посох со стола, дубина,задохнулся бы, или сгорел! Так что ты еще спасибо мне сказать должен! Вечно только о себе думаешь! – возмущенно заголосила Эрика, окончательно расплакавшись.

Я закрыл глаза, сделал глубокий вдох, и попытался успокоиться.

– Прости. Ты права. Там, в библиотеке. Я сдался. И даже если бы я выбрался, если бы я был один, под той чертовой ивой, не уверен, что мне бы хватило духу сделать…то что я сделал. Думаешь мне хорошо? Да мне в сто, нет, в тысячу раз хуже, чем тебе! Ты невольно стало свидетелем этого… а я убил человека, возможно двух. Вот этими вот руками. А потом создал марионетку, которая убьет еще неизвестно скольких. И вся эта кровь на моих руках. И теперь, я не смогу вернуться. Когда меня спросят, Алтанар, расскажи, что там произошло, что мне им ответить? Ой, извините, я использовал темную магию из книги, которую украл у инквизиции, и всех убил. Но вы меня не ругайте, я больше не буду, честное слово!Так что ли? Даже если меня пронесет. Даже если, каким-то чудом, меня не казнят, и никто не узнает. Что ТЫ будешь делать, когда я стану безумцем? Что МНЕ делать, когда я стану безумцем? А? Может я уже им стал? Я вот сейчас говорю складно, а вдруг я потеряю рассудок и тебя убью? Оба эти варианты меня не устраивают. И этот ходячий труп, думаешь никто не будет расследовать, откуда он взялся, и кто его поднял? Мне нужно бежать.

– Господи Ал, и куда ты пойдешь? Ты же знаешь, из приюта нельзя уходить, иначе тебя объявят отступником и начнут охоту. И дня не пройдет, как тебя повесят в ошейнике на одном из позорных столбов. С преступниками и еретиками разговор короткий – продолжая всхлипывать продолжила Эрика. Кажется, ей немного лучше.

– Но ты ведь не скажешь, что я выжил, так ведь? – вскинув брови, вопросительно посмотрел я в глаза Эрики.

– Ты шутишь? А что я должна им сказать? Что ты умер? А где твой труп?

– Скажи, что мы заперлись в библиотеке. Ты использовала все свои силы, и выбила решетку. Из-за того, что ты была сильно напугана, удар получился очень сильным. Тебе поверят. Потом мы побежали в лес, за нами погнались. Ты подвернула ногу. Я отдал тебе посох, и побежал отвлекать бандитов на себя. А когда я увел всех за собой, ты пошла в глубь леса – я сам не заметил, как успокоился, и мой мозг начал работать на полную.

– Я бросила тебя, и прошла через весь лес с больной ногой? Серьезно? – Нахмурив брови спросила Эрика.

– А почему нет? Я дал тебе шанс выжить, у тебя не было выбора, и ты пошла. У тебя был посох, и ты использовала его как трость, вот и дошла – я пожал плечами.

– Допустим, мне поверят. А что мне сказать про тот труп, что ты оживил? Я не знаю, что случилось, он сам встал и начал всех убивать?

– Скажи, что не знаешь. Может, среди налетчиков был маг, который его воскресил, но что-то пошло не по плану, и ходячий труп напал на своих. Придумай что-нибудь, ты умная девочка.

– Легко сказать, придумай. В этом деле ты мастер. Кстати, мастер, а что ты будешь делать? Жить в лесу и питаться кореньями? – с издевкой спросила Эрика. Сарказм, это хорошо. Значит, она уже приходит в себя.

– Ты, наверняка, слышала, что набирают добровольцев в армию, котораяотправится на новый континент. Дядя Орин, когда приносил рыбу, сказал, что берут всех подряд. Пьяницы, тунеядцы, юноши призывного возраста из бедных семей, что не могут уплатить военный налог. Кто меня в лицо знает? Да никто, я за всю свою жизнь из приюта не выходил. А если ты скажешь, что я убежал отвлекать преступника, и больше ты меня не видела, то меня возможно и искать не будут. Эти бандиты скорее всего убили бы меня, и спрятали труп. Так что найти меня будет невозможно – пожал плечами я.

– Ты сейчас что ли на ходу сочиняешь? Складно придумано, даже придраться не к чему.

– Вообще то, этот план я обдумывал все время, пока мы шли, иэто единственный разумный вариант.

– За исключением одного важного НО – Эрика подняла указательный палец вверх.

– И что же за важное НО я пропустил?

– Тебе 13. А в армию берут с 16. Тебя отправят домой. А когда выяснят, что ты из приюта, тобой серьезно займутся за то, что ты убежал. И что ты будешь тогда делать? – с ухмылкой проговорила Эрика.

– А ничего, что у меня нет выбора? Не отрицаю, может и так случиться. А может и нет. Дядя Орин сказал, что его племяннику 14, и его чуть забрали. Повезло, что мимо проходил староста деревни, и подтвердил, что тот еще не достиг призывного возраста. А если я сам к ним приду, уверен, меня заберут с руками и ногами. А там, пристроюсь куда-нибудь поближе к кухне, вернусь ближайшим кораблем через пару лет. Про меня все забудут, стану новым человеком. Тогда и буду думать, что дальше делать – я пожал плечами. План не идеален, но он есть, и он рабочий.

– Не боишься, что тебя убьют там? Ты все-таки на войну идешь, а посох тебе никто не даст.Вдруг в тылу отсидеться не получится. Отправят на убой, и что тогда?

– Вот как отправят на убой, так и буду думать. Других вариантов нет. Назад я боюсь возвращаться.

Эрика тяжело вздохнула.

– Я так понимаю, мне тебя никак не переубедить? Черт, какой же ты твердолобый напыщенный индюк! – выкрикнула Эрика, а потом нахмурилась и отвернулась.

– Все будет нормально. Я выживу. Обещаю. Может даже еще встретимся, когда вернусь – я пытался всячески приободрить ее. Или себя. Возможно, и то, и другое.