Не сводя глаз, я наблюдал, как мои «особенные» друзья с удовольствием уплетают мое угощение. Только бы сработало! Я съел целый куст этих ягод, а им дал всего по 4 штучки на рыло. Но у меня желудок был пустой, что вошло то и вышло.Трапеза благополучно закончилась, и я ждал развязки. Это был очень долгий вечер.У меня вся спина покрылась холодным потом, так я нервничал. Я гулял по ночной палубе, избегая компании моих «особенных» друзей.Так же, у меня была важная миссия – держать оборону туалета. Когда я совсем отчаялся, и подумал, что мой план не сработал, пришел первый клиент. А потом второй, и третий! А туалет то занят… мной! Какая жалость! Извините ребята, кто первый встал того и тапки. Я наблюдал за ними сквозь щель между досок. Ох, как они танцевали, схватившись за животы! Да! Получайте сучки! Жалкие отбросы, вы не знали с кем связались! Даже если потом последствия, я ни о чем не жалею! Однако вскоре, мою радость сменил неподдельный страх. Мой «особенный» друг, самый крупный из всех, оказался самым нетерпеливым. Он начал ломать дверь! Металлическийкрючок внутри едва не разогнулся, пока эта детина пыталась добраться до меня! Благо, от порчи имущества, его остановили матросы. Завязалась драка. Мои «особенные» друзья отчаянно защищались, но матросов было больше. В итоге эту «особенную» компанию избили до неузнаваемости.После такого веселья, у моих «друзей» совершенно не осталось сил.Они больше не смогли держать все в себе и обосрались. Пока им разъясняли, что ломать чужую собственность вредно для здоровья, я под шумок тихонько убежал из туалета. Утром я узнал, что капитан был в бешенстве. Какие-то дебилы чуть не сломали снесли туалет на ЕГО корабле!Напали на матросов и загадили всю палубу! Он лично каждому отвесил по 10 ударов плетью, а потом заставил отмывать все говно, что они размазали по палубе. С этих «особенных» людей ржал весь корабль. Конечно, можно было бы и проявить к ним некоторое сочувствие, они ведь все-таки не виноваты, что так вышло. Но я, считаю иначе. Не нужно было меня трогать. Спокойно плыли бы, и ничего бы этого не случилось. Это их наказание за глупость. После того, как они все отмыли, капитан собрал всех на палубе. Произнес речь, что не потерпит порчи имущества, и нападения на своих людей. Когда обвинительная речь наконец закончилась, он демонстративно отправил моих особенных друзей за борт. Не сказал бы, что мне их жалко, но стало как-то не по себе. А если станет известно, что в тот день я разливал еду, а между мной, и утонувшими были терки, могут возникнуть подозрения! А я не хочу за борт, я слишком много пережил для такого! Твою ж мать, почему никогда ничего не бывает просто! Неужели так тяжело просто сидеть на жопе ровно, и спокойно плыть на корабле.Почему просто нельзя никого не трогать, не посылать в разные места, не перечислять родословную своих товарищей и ни с кем не вступать в конфликт! Господи, я уже жалею, что подписался на все это. Может быть меня все-таки бы пронесло, и никто ничего не узнал, если бы я остался в приюте…

Надо почаще отчаиваться. Когда я уже повесил нос, и подумал, что все плохо, меня позвали на кухню. Но не затем, чтобы наказать. Меня опять поставили разливать еду. Я уверен, многие догадываются, кто истинный виновник происшествия. Однако, вопреки моим ожиданиям, все были предельно вежливы со мной. Особенно те, кто ранее пытался задирать меня. Они вообще какие-то бледные были. Заболели что ли? Я же не клал им в суп ягод.

Вот она, власть над пустыми желудками! Из изгоя, я превратился в уважаемого человека на корабле. Многие хотели со мной подружиться, что бы я положил им кусок получше. И каждый боялся оскорбить меня, потому что прекрасно понимал, чем все может закончится. Корабль маленький, на нем нет секретов. Но стоило мне обрадоваться тому, что жизнь наладилась, как капитан вызвал меня к себе на разговор. Я уже придумал десяток оправданий, и уже представлял, как буду стоять на коленях, и умолять пощадить меня. Вопреки моим ожиданиям, он лишь мимолетом спросил меня о том происшествии, и взял с меня честное слово, что я так больше делать не буду, так как нотки особо аромата на палубе до сих пор не выветриваются, что весьма печалит капитана. А капитан не любит грустить, и со всяким, кто портит ему настроение, у него разговор короткий. Дорога долгая, опасная. Можно случайно поскользнуться, удариться головой и умереть. Многие не доживают до конца путешествия, и по словам капитана – это норма. Я уже даже не удивляюсь. Мой лимит удивления уже был исчерпан, как только я сел на корабль. Капитан сказал, что это было мое первое и последнее предупреждение. Но, настоящая причина, почему он меня вызвал заключалась в другом.До него дошли слухи, будто я умею читать. Искренняя улыбка воссияла на его лице, когда он узнал, что я еще и писать умею, и делаю это довольно неплохо. В итоге, он поручил мне переписывать старые бортовые журналы, так как те скоро совсем рассыпятся от влаги и старости. Иногда он их читает, и предается воспоминаниям. В каюте у капитана, с пером и чернилами, это даже лучше, чем кухня! Теперь все знают, что я человек, приближенный к высшей власти на корабле! А капитан мужик суровый, и у него разговор короткий. Остаток всего путешествия я провел в тепле и комфортев каюте у капитана.Кушал нормальную еду, спал в нормальном помещении, без блевотины. Кажется, я сэкономил ему кучу денег, бесплатно переписав старые журналы. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, и спустя несколько месяцев, мы наконец приплыли. Новый свет, встречай меня!

У дяди Орина есть брат, который служил в армии. Он всегда часто повторял одну и ту же фразу «кто в армии служил, тот в цирке не смеется». Я конечно никогда не был в цирке, однако теперь я понимаю, что он имел ввиду. Я вот задавался вопросом. Если бы у меня был посох, и я мог использовать любые заклинания, которые знаю.Мое пребывание на корабле сложилось бы лучше, или хуже? Мне почему-то кажется, что хуже. Мастер Колинс любил повторять, что магия – это величайшее оружие, дарованное нам самим богом! Однако, я сомневаюсь, что это оружие помогло бы мне. Порывами ветра я бы никому ничего не смог сделать. А если бы я использовал кровавую стрелу,толпа бы меня просто разорвала. За мои ягоды меня уже за глаза называли колдуном, что тут говорить про настоящие чары? Магия лишь один из инструментов, которые можно использовать, и не стоит полагаться на нее везде. Раньше, для меня было не понятно, как настоятельница Кларисса и дядя Орин живут без магии? Это было как-то неправильно. Как будто они недолюди, или инвалиды. Но теперь, я испытываю к ним безграничное уважение. Даже больше, чем к учителю Фергусу, или даже мастеру Колинсу. Я чуть не умер за последние 4 месяца несколько десятков раз! В лесу я был на грани смерти от холода и истощения.На корабле меня несколько раз чуть не убили.Некоторым «особенным» это почти удалось!А настоятельница Кларисса и дядя Орин живут столько лет, и каким-то образом еще живы. Как они это делают? Неужели то, что я испытал за эти месяцы для них норма? Дядя Орин рассказывал, что когда они были маленькие, он вместе со своим братом отправлялись в лес на целую неделю! С собой они брали только копье, лук, и несколько стрел. А возвращались с добычей, которую едва могли унести на себе. Я столько не знаю о мире. А магия, без посоха – что она есть, что ее нет. Как будто все эти годы я занимался ерундой. Ох, чует мой хребет, писец близко, и внимательно наблюдает за мной! Но, на корабле я выучил очень много новых слов, и теперь в новом коллективе, я как рыба в воде. Надеюсь только, что меня не зарежут на суше, ведь там не будет злого капитана, который выкидываетвсех неугодных за борт…

Наконец, на горизонте стал виден порт военной крепости. От одного вида этих величественных стен, у меня перехватило дыхание, а челюсть так сильно отвисла, что еще бы чуть-чуть, и мне пришлось бы подбирать ее с пола. Многие пассажиры восторженно вздыхали, но только я на борту понимал весь масштаб проделанной магами работы. Военный лагерь располагался между двух гор, одна поменьше, а другая огромная. При помощи магии земли, горы изменили таким образом, что их скалы стали служить естественными стенами, оставляя лишь два выхода из лагеря – порт, где швартуются корабли, которые раз в несколько месяцев приходят из империи, и главные ворота. Сам лагерь так же располагался на возвышенности, что наводит на мысль о том, что когда-то здесь могло быть не две горы, а три. За военной крепостью виднелись равнины из вырубленных деревьев, предоставляя огромный радиус обзора. Таким образом, враг не сможет подойти слишком близко, не будучи замеченным. За равнинами вырубка прекращалась, и начинался настоящий тропический лес, но при этом очень ухоженный и почищенный от кустарника. Трудно сказать, связано ли это с деятельностью человека, или все само так выросло.