— Слушай, мастер, — осторожно спросила я его, — а нет в твоем фолианте ничего о том, как этот прошлый хранитель пропал?
— Нет, — ответил он и задумался, сообразив, куда я клоню, — но можно поискать в первых из наших Бэр.
— «Наших Бэр»? — удивилась я такому термину. — А что, у вас есть и чужие? В смысле, другие?
— Ну да, есть еще Истинно Первые. Но они стали доступны только сегодня, когда ты открыла святилище, — пояснил гном.
А-а, понятно стало, что за книги были там так ровненько разложены. Истинно Первые Бэры, ммать! Ладно, не суть, в тех книгах сведений о так некстати пропавшем хранителе точно не будет, оно случилось уже позже.
— А ты не мог бы все-таки глянуть в эти ваши Бэры? — Снова вернула я разговор к существенному.
— Мог бы, но придется снимать заклятие, а потом накладывать его снова… — в сомнении протянул Балайет, глядя на меня. — Ты сможешь?
— Нет, я не умею, — пришлось признаваться честно, — но, думаю, Тавель согласится это устроить.
— Ну, если «устроит», тогда «гляну», — подвел итог гномаэ, — может, там действительно что и есть.
— Вот и ладненько. Слушай, а откуда он вообще у вас взялся, меч этот? И камни эти…
— Камень для меча по легенде принесен драконом с самого дна мира!
— Драконом? — я дернула плечом, — ты в этом уверен? Они вроде на подарки не очень щедры, если верить мировому фольклору?
Вот только их мне и не хватало для полноты сказочного комплекта. А хотя… Почему бы и нет, собственно? Очень уж назойливо эти твари лезли во все легенды почти всех народов, между собой никак не связанных. Н-да, похоже, фраза «не может быть» собралась окончательно дезертировать из моего лексикона.
— Хочешь, посмотри сама, — прервал эти неуместные размышления Балайет и ближе придвинул книгу, раскрытую уже на другой странице. И глядя при этом как-то странно. Испытующе.
— Слушай, мастер, — решилась я окончательно расставить все точки над всеми «и», — давай договоримся сразу. Я, конечно, ценю твое доверие и все такое, но все же хочу, чтобы вы четко поняли одну вещь — я не гномаэ! И никогда им не буду. Я для вас чужак. И прикасаться к этой вашей святыне не могу. И хранить ваши мечи и пути не могу тоже. Так что давай этот вопрос уже решим как-нибудь.
— Но его нельзя решить! Тем более как-нибудь! — заорал Балайет.
— А придется! — я орать тоже умела. — Говорю тебе — кроме ваших проблем у меня еще куча данских, и все сразу я точно не потяну. А поскольку ушастые успели навесить их на меня раньше, значит, и заниматься я буду ими. У них приоритет! А вы будете обходиться собственными силами, уверена, у вас их хватит и не такое!
Пару секунд мы яростно сверлили друг друга взглядами, а затем Балайет хмыкнул:
— Да уж, Хранитель у нас действительно оказался другой. Раньше таких не было.
— Хорош веселиться, — остыла и я. — В самом деле, надо что-то решить. Найти, например, преемника… Или заместителя. Исполняющего обязанности, то бишь. Выход должен быть.
— Исполняющего твои обязанности, говоришь? — он невидящим взглядом уставился в стену. — А что, может и можно это устроить. Надо собрать цеховых мастеров на Совет и покумекать, думаю, решение мы найдем.
— Вот и собирайте, только не тяните, пожалуйста.
— Как это «собирайте»? Без тебя, что ли? — возмутился он. — Не-е, так не выйдет. Тебе надо? Вот ты и убеждай мастеров. Не мне же этим заниматься? Я тебя туда просто приведу.
— А уверен ли ты, — в сомнении протянула я, — что ваше высокое собрание с пониманием отнесется к тому, кого ты туда приволочешь? И тебя там по-простецки не линчуют, за то, что на вашем Совете оказался почти дан? Заодно со мной?
— Я уверен, что ты сумеешь убедить нас в необходимости такого понимания.
— Н-да? И зачем бы мне так напрягаться?
— Что-то не понял, — Балайет окончательно вышел из себя, — ты хочешь избавляться от так не милых тебе обязанностей по хранению наших путей, или нет?
— Хочу, хочу, успокойся. Ладно, будем считать, ты меня убедил, ваш Совет я посещу. Но только, пожалуйста, соберите его быстро, а то у меня всего пара дней, потом придется уехать.
— Успеем, не волнуйся. Ты пока лучше речь готовь, наши мастера это тебе не даны, их так просто не уболтаешь.
Глава 5
Ха, много он знает о том, как убалтывают данов! Хотя кое в чем Балайет все-таки прав, аргументы стоило приготовить заранее… Но, по крайней мере, с кандидатурой, на которую можно было все это свалить, я уже определилась. «Просто приведу» у меня некоторые не отделаются.
Разобравшись с проблемами насущными, я напомнила мастеру о так и не случившейся экскурсии по его цеху. Тот сильно удивился — не ожидал, что это меня действительно заинтересует. Сам-то он придумал ее как предлог, чтобы привести возможного Хранителя в храмовую галерею, но раз обещал, то отказываться не стал. И мы пошли.
Ювелирный цех оказался не столь обширным, как оружейный — всего несколько, больших, правда, залов, связанных между собой только дверями, без коридоров. Первым делом я поправила везде, где мы проходили, свет — подпитала светильники, заставив их сиять максимально ярко. Здесь это было важно, такое уж производство. Балайет благодарно кивнул:
— Даны нечасто тут бывают.
— Пустое, — отмахнулась я, — но так хоть разгляжу, что вы здесь делаете.
Мастер хмыкнул, но больше к благодарностям не возвращался. Может, потому меня и провели абсолютно по всем помещениям цеха? Вполне в духе практичных гномаэ — попользоваться «даном» максимально, раз уж он подвернулся под руку. Впрочем, в претензии я не была, интересно тут оказалось действительно все. И то, как тщательно и продуманно отделывалось оружие, и то, как гранились камни, и то, как создавались украшения, в неожиданно огромной мастерской, уставленной рядами обычных с виду столов, смахивающих на верстаки. Получалось, что «ювелирка» чуть ли не самое массовое гномье производство. По крайней мере, из тех, что я видела.
В последнем зале мы внезапно задержались. Я остановилась возле стола, за которым творчески маялся один знакомый мне парень, пытаясь из откованных уже серебряных заготовок, собрать… колье? Да, определенно это было что-то на шею. Габилт дас Турапп, один из наших провожатых. Вот, оказывается, чем он занимается в свободное от данов время. Что ж, интересно, как у него получится.
Перед Габилтом стояло плоское блюдо с некрупными гранеными камешками — разными. Но он выбирал оттуда лишь очень маленькие круглые сапфиры и удлиненные молочно-белые кабошоны опалов, с ноготь мизинца величиной. Наковыряно их было уже чуть ли не сотня, но вот толку с того… Делал он, на мой взгляд, явно что-то не то. Строгая квадратная форма бляшек в сочетании с этими камешками вызывала какое-то геометрическое пестрение, не особо приятное для глаз. И я рискнула:
— А можно мне попробовать? — спросила я у Балайета, и затаила дыхание — ведь даже у моей наглости должен быть предел. Это же гномаэ, чем-то там чующие камень и работающие с ним чуть ли не с рождения. Но зато у меня за спиной был опыт всего… ээ… прогрессивного человечества в этой сфере, все его подсмотренные достижения. К тому же я не собиралась здесь никому и ничего доказывать, так просто, побаловаться захотелось. Очень уж завлекательным оказалось для меня это самоцветное блюдо, просто сил никаких, насколько завлекательным.
— Ну… попробуй, — скептически выдал Балайет после некоторого раздумья.
Нет, определенно, сегодня мне можно было все! Я быстренько, пока мастер не передумал, согнала со стула не слишком-то обрадованного этим ювелира, и первым делом отодвинула к свиням все камешки, которые он так старательно наковыривал. А затем выудила из блюда пару десятков бледных серо-голубых аквамаринов, граненых «площадкой», почти квадратных по форме. Я положила на них глаз сразу, как только увидела все это безобразие — на взгляд моего дара подходили они сюда практически идеально. И просто разложила серебряные пластинки и эти камушки «через один», сделав что-то вроде толстой цепочки. Затем, подумав, поменяла порядок, сдвинув их так, чтобы шли подряд четыре пластины, четыре камушка, опять четыре пластины и так далее. В той ее части, которая приходилась на шею сзади, камушков не предусматривалось, там пластины шли сплошь.
