Да уж, себе-то я могла признаться — мне не хватало Вессаэля, не хватало Лавириэль, не хватало остальных «мушкетеров», а редкие встречи с вечно занятым Тавелем никак не могли их всех заменить. Из-за чего у меня появился неплохой повод постоянно злиться на себя за сделанное. А чтобы заглушить это не слишком приятное чувство, я начала искать все новые и новые занятия, все яростнее налегая на учебу, в тщетной попытке хоть куда-нибудь сбежать от самой себя.

Классы, залы, снова классы, опять залы, с одной группой, потом с другой — к концу дня они сливались для меня в сплошную полосу страшной усталости. Единственное чего еще хотелось — так это лечь и заснуть. Что, собственно, и требовалось. А вот мои успехи на ниве учебы, как побочный, каюсь, результат, оказались просто поразительными. Через полтора месяца такой изнуриловки я могла на равных потягаться с любым учеником первого круга на мечах. Стреляла — лучше многих из них. Правда, из арбалета, а не из лука, ну да это никого особо не напрягало. В плане же магии легко могла заткнуть за пояс большинство ривессэ второго круга, несмотря даже на отсутствие той самой пресловутой инициации. Но тут уж моей особой заслуги не было — способности. Просто чистые врожденные способности, помноженные на эту малопонятную мне самой злость.

К началу весны ученики уже поглядывали на меня чуть ли не с опасением, а учителя — с недоумением. Все, кроме Тавеля. Тот смотрел загадочно, но вполне понимающе. И что это, интересно, он там понимал? Поделился бы уж и со мной тоже. А то как-то глупо это было, выглядеть озадаченной собственными успехами. В общем, жизнь постепенно вошла в колею, вдруг оказавшись удивительно пресной. И я с ужасом начала понимать — мне снова смертельно скучно. Опять!

Только редкие вечерние посиделки с Тавелем, перепадавшие мне время от времени, могли хоть как-то разогнать эту тоску. Одно его присутствие уже успокаивало, да и рассказывал он много чего интересного.

— Знаешь, — разоткровенничался тот как-то раз, по привычке подравнивая ногти длинным, смертоносного вида кинжалом прямо во время разговора, — а ведь именно Вессаэля можно считать основателем нашей школы. По крайней мере, он точно был первым чужаком, которого мы научили всему, что умели. И на него потом ссылались те, кто приходил к нам с такой же просьбой. Сначала лишь некоторые, потом почти все — в Войну Кланов это давало хороший шанс выжить. И как ни странно, но во многом именно школа помогла эту войну погасить. Очень трудно, знаешь ли, убивать того, с кем годы жил в одной комнате, делился украденным с кухни яблоком и прикрывал спину в поединке, пусть даже и учебном. А когда появились оркэ, школу вообще решено было сделать обязательной. Вот так оно все и вышло…

— И ты тоже, — кивнула я. — Основатель. Ведь именно ты ему это позволил?

Стальной замер. А через секунду спросил:

— Он тебе рассказал?

— Нет. Этого он мне не рассказывал.

Помолчали. А потом спросила я:

— Комната, в которой меня здесь поселили… Это ведь его? Так?

— Значит, увидела, — согласился Тавель сам с собой, глядя в окно. А потом все-таки ответил: — Да. Он там жил, когда проходил школу.

— Специально освободили? Для меня?

— Нет. Случайно вышло. Но когда я об этом узнал, менять не стал.

— Правильно, — согласилась я, — все равно деваться мне некуда. Так чего суетиться?

— Слушай, — он искоса глянул в мою сторону и вернулся к маникюру. — Ты сама своего дара не боишься?

— Нет. Чего нас бояться? От судьбы не уйдешь. Так у нас говорят. Догонит и перегонит. И наваляет. Кстати, — вдруг осенило меня, — ты ведь тоже не боишься. Того, что Вессаэль вернет себе титул несса. Потому что для вас он вроде как свой?

— Да, в нашем клане его всегда считали настолько же стальным, насколько и воздушным.

— Поэтому ты так охотно поддержал идею с моими поисками? В отличие от других скариэ?

— И поэтому тоже.

— А что сами опять станете всего лишь одним из младших кланов, тоже не боитесь? — усомнилась я.

— Нет, ведь нессом станет почти стальной, — дрогнул губами Тавель, попытавшись обозначить улыбку. — Боятся пусть морские.

— О, — оживилась я, — а как они там сейчас? Разобрались в своих внутренних дрязгах?

— Разобрались.

— Ну и?. — пришлось подтолкнуть излишне спокойного собеседника.

— После допроса Овестига им пришлось официально изгнать Канриля и Канасси. И объявить их поиск, чтобы мог состояться суд.

— А кто у них теперь скариэ?

— Игрелесси.

— Хм, странно, даже не слышала никогда этого имени, — удивилась я. — Что еще за темная лошадка?

— Да ничего странного, в общем, — не согласился стальной. — Они там так перегрызлись между собой за этот титул, что в итоге он достался тому, кому меньше всего был нужен. Просто как некий компромисс.

— Из серии «не нашим — не вашим»?

— Да, наверное, — кивнул он.

— А Ассиль? Для него новый расклад в плюс или наоборот?

— Наоборот. Официальным наследником он не стал.

— Он что, всерьез претендовал на титул «руки»? — удивилась я. И получив очередной кивок, продолжила: — Выходит, расстроился, да? Тогда нужно что-нибудь придумать для него в этом плане. Помочь, в смысле.

Стальной остро глянул на меня поверх кинжала, но промолчал. А я вдруг вспомнила, что давно не виделась с «братишкой» и уже страшно по нему соскучилась. Интересно, как он там сейчас? И остальные…

Тоска накатила с такой силой, что я не выдержала:

— Тавель, отпусти меня на Хрустальный, в отряды, а? Я уже справлюсь, ты знаешь. А то я тут от скуки такое учиню, что потом сама себе удивлюсь.

— Что, тошно? — с неожиданным пониманием поинтересовался он.

— Да, — пришлось признаваться честно. — Именно так. Слово ты подобрал очень точно.

— Хорошо, езжай уж. Я там предупрежу кого надо, пусть присмотрят. Хотя… — он с явным сомнением уставился на меня, — лучше сама пообещай никуда не ввязываться, а то за тобой уследишь, как же.

Ну я и пообещала. Разумеется, абсолютно честно и без всякой задней мысли — как всегда. После чего попрощалась и пошла было на выход, но на полпути к двери остановилась задумавшись. Тот сон, об основании школы, что мне сейчас вспомнился… Я ведь тогда на суженого загадала, пусть и в шутку. И приснился Тавель. Вместе со сьеррином, правда, но там уже точно без шансов. А вот стальной… Почему бы и нет, в конце концов? Сколько можно изображать из себя железную?

Я подошла к его креслу сзади и коснулась волос, аккуратно пропуская тяжелые пряди сквозь пальцы — как маленькие водопадики.

— Не надо, — тихо сказал тот не оборачиваясь. — Вессаэль очень просил воздержаться от таких отношений с тобой.

— Почему бы? — я удивилась. — Он же, наоборот, как раз настаивал на моей… ээ… инициации?

— Сказал, у меня не выйдет удержать твою силу, если что-то пойдет не так.

— У нас это называется собака на сене, — я не собиралась прерывать свое занятие, напротив, запуская пальцы в его волосы все глубже.

— А у нас ложь. Знаю — он мне лгал.

— И? — мне никак не удавалось сообразить, что это значит.

— Я сделаю, как он просил.

— Почему?

— Сьеррин предупредил, что убьет любого, кто попытается нарушить его планы, подставив тебя под удар. Даже если опасность всего лишь теоритическая.

— Да ладно! Убьет? Он? Тебя? — удержаться от смешка не получилось.

— Вот именно. А я его убивать не готов. Тем более из-за такого.

— Мне уже обижаться? — захотелось и вправду это сделать.

— Зачем? Разве я тебе действительно нужен?

— А я тебе?

Он подумал. И ответил, похоже, очень честно:

— К тебе тянет. Как к огню в холод — подойти и погреться. Но потом придется встать и уйти, иначе ты переплавишь меня в другую форму, к чему я не готов. Так что нет, не нужно. Не настолько, чтобы это стоило смерти сьеррина.

— Ну точно. Собака он. На сене, — я все-таки оставила в покое прическу Тавеля и очень неторопливо вышла из комнаты. А вдруг за это время стальной передумает?