Растерянно оглянувшись, хозяин виновато сказал:

– Друзья, мне очень жаль, но я не собирался праздновать. Стыдно признаться, но мне нечем вас угостить.

– Ха, что бы ты делал без отличного парня Грукхока! Я все предусмотрел, – как всегда весело пророкотал орк, вытаскивая из огромной сумки, которую он всегда носил с собой, никому не показывая содержимого, бутыли с вином и разнообразные яства. Все удивились. Редко выпадал случай увидеть содержимое его удивительной сумки.

Несколько секунд потребовалось огромному воину, чтобы накрыть далеко не скудный стол. Перед друзьями возникли сыры, запеченный окорок, несколько копченых рыбин нескромного размера и каравай прекрасного свежевыпеченного хлеба. Тут же радовали глаз смелых вояк бутыли с отличным вином из погребов самого Бьернгаута.

– Ну что ж, к столу! – с неописуемым счастьем сказал эльф.

Но прежде он набрал в легкие побольше воздуха и воздел руки к небу. И, о чудо, еда, окутавшись малиновым свечением, взмыла в воздух и как по команде приземлилась на белоснежный стол гостиной, уже нарезанная и уложенная на прекрасные фарфоровые блюда и тарелки. Звякнули бокалы и наполнились красным вином. Все было готово.

Гости уселись на свои любимые места. Рассел (мастер бесшумных убийств) сел прямо около горящего камина. Грукхок расположился на кожаном диване, который был ему слегка маловат. Янис развалился в красивейшем, сделанном в пятом цикле, кресле. Мартин (человек, предпочитающий только короткие, быстрые клинки со щитами) сел в точно такое же кресло, но напротив Яниса. Незаменимый член их команды – Таран (он единственный понимал толк в алхимии и был прекрасным стрелком из арбалета) – предпочитал праздновать около окна, сидя на подоконнике. А Лилиан и виновник торжества подобрали себе простенькие стулья и сели во главе стола.

– Можно я первая скажу тост? – мило покраснев, спросила девушка.

Она посмотрела на друзей и увидела одобрительные кивки их голов. Набравшись смелости, так как всегда нервничала, произнося торжественные речи, Лилиан встала из-за стола и начала говорить. Ее непокорные волосы упали на мраморный лоб, но это не помешало ей высоко поднять стакан с прекрасным вином и с нежностью посмотреть на любимого.

– Сегодня знаменательное событие, нашему другу, командиру и моему возлюбленному исполнилось тридцать три года. Насколько я знаю, это не так много для эльфа, но ты уже успел многого добиться: статуса, звания, дружбы и любви. Ты очень важная часть моей жизни, ты даешь мне крылья, придаешь мне силы и смелости, ты моя радость и счастье, – яркий румянец залил щеки девушки.

– Я поднимаю этот бокал за лучшего из эльфов, за лучшего из воинов, за лучшего из мужчин. За тебя, любимый!

Эльф нежно поцеловал ее в лоб, и все вокруг заулюлюкали и засмеялись.

– Ну, теперь я скажу все, что о тебе думаю! – скрывая улыбку, сказал Рассел, вставая со скрипящего кресла.

– Ты, мой друг, стал настоящим примером для подражания для многих студентов академии магов. Да что там для студентов… Даже для учителей, которые считают себя лучшими, ты можешь стать очень серьезным соперником. Да, кстати, а знаете ли вы, – он обвел взглядом присутствующих, – что наш друг окончил высшее заведение по изучению магических искусств в пятнадцать лет? А ведь многие студенты только переходят на предпоследнюю ступень в его возрасте. Ты много раз спасал наши жизни и жизни других существ, не пренебрегая самыми опасными заданиями. Мы все обязаны тебе. Будь здоров и успешен, пусть твой взгляд всегда будет верным, а удар точным. За нашего командира и моего друга! Ура!

Друзья удивленно переглянулись, такая длинная речь для Рассела была просто подвигом. Эльф похлопал друга по плечу, и все с криками сдвинули бокалы.

После этого тоста гости расслабились, разговор потек в своем привычном русле. Влюбленная парочка отошла в сторону, им было что друг другу рассказать. Янис и Мартин продолжили свой извечный спор о приоритетах своего оружия. Мартин утверждал, что двуручные клинки очень тяжелы и сковывают движения в бою. Блэйд же возражал, утверждая, что их сила и размер способны победить даже самого серьезного противника. Со стороны Тарана и Грукхока раздавались постоянные взрывы хохота. Наконец слово взял Янис.

– К сожалению, ты последний из северных эльфов – очень серьезно начал он. – Ты не знал, что такое жить среди своих сородичей, не знал своего родного дома и отца, но все мы всегда чувствовали, что ты один из нас, мы – твоя семья. Поэтому… я никогда не сомневался, что ты изменишь этот мир к лучшему.

Все слушали в полной тишине, понимая, что Янис говорит от чистого сердца. Эльф сидел в полном ошеломлении. Он чувствовал души и сердца своих друзей и был полностью счастлив. Все они действительно были его настоящей и единственной семьей.

Глава 4

Хасиис очнулся в странном пугающем месте. Кровать, на которой он лежал, скрипела на все лады при каждом движении его исхудавшего тела. Грязные, не знавшие отделки стены, без орнамента и каких-либо украшений, давили на него своей безысходной тоской. В глубине комнаты в небольшом подсвечнике горела оплывшая свеча. Ее огонек был неподвижен. Воздух в комнате был тяжелым и затхлым, не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка. Ящер отбросил порванное одеяло и встал со своего ложа. Прихрамывая, он подошел к окну, чтобы понять, куда же его занесла нелегкая. В окне, кроме бескрайних свинцовых вод, он ничего не смог разглядеть. Вокруг простиралась бескрайняя водная поверхность. Только одинокий месяц, закрываемый пролетающими тучами, висел над замком, отбрасывая на воду призрачную лунную дорожку. Жутковатая картина. Хасиис вздрогнул.

В комнату вошел высокий худой эльф. В его облике хасиис почувствовал скрытую угрозу. Ящер и сам не смог бы объяснить себе, что так насторожило его в пришельце.

– Тебя ждут, – с натянутой улыбкой протянул гость, – одевайся, одежда лежит на той тумбе, я тебя буду ждать в холле внизу.

Он резко развернулся и быстро вышел из комнаты, с грохотом захлопнув дверь. Ничего не понимая, ящер послушно выполнил приказ. Он подошел к некоему подобию тумбы и надел такое же некое подобие одежды. В красном жакете, застегивающимся только на половину пуговиц, в серых потрепанных штанах, но в прекрасных кожаных сапогах, которые ему было очень тяжело надеть из-за специфического строения когтистой ноги, хасиис выглядел нелепо. Ящер спустился по каменной лестнице вниз в огромный холл, наполненный странными запахами, среди которых угадывались запахи гнили, тлена и еще чего-то, что заставило хасииса покрыться потом. Там его ждал эльф, уже успевший опустить на голову глубокий черный капюшон.

– Ну, наконец… – недовольно процедил сквозь зубы незнакомец, – пойдем, кое-кто мечтает с тобой познакомиться.

С кривой улыбкой эльф      взял хасииса под руку мертвой хваткой и повел по темному коридору, открыв проход незаметным рычагом, расположенным за сломанной статуей.

По лапам ящера прошел озноб, напряжение все больше возрастало. Он не решался взглянуть в глаза своему спутнику. На одном из крутых поворотов капюшон слетел с головы эльфа, и ящер увидел его глаза. Они были черны, как ночь, а зрачки светились ярко-желтым светом.

– Вампиры! – с ужасом подумал хасиис, осознав, что его ведут на пир, основным блюдом на котором, вероятно, будет именно он.

– Пришли, – язвительно процедил эльф сквозь зубы, открыв потайную дверь, ведущую в комнату из огромного на всю стену камина. В зале, куда они вошли, стояли пятеро. Четверо были одеты в уже знакомую ящеру одежду с капюшонами, пятый выглядел совершенно иначе. Он был облачен в красную мантию, окаймленную золотом, кожаные сапоги с серебряными узорами, на груди висел медальон, напоминающий череп с клыками. В странной пятиугольной комнате стоял алтарь, на котором лежал старик со связанными руками и повязкой на глазах. Мысли в голове ящера стали проноситься с огромной скоростью, паника охватила его.

– Все исполнено, – сказал эльф.