Женщины часто учат мужчин в жизни многим вещам: говорить, ходить, понимать, чувствовать, любить и ненавидеть — они способны заставить перестать удивляться их выходкам, но сами они никогда не перестанут поражать. Там, в том особняке, я поражался спокойствию и интуиции Лилли Уотерсон. Не имея возможности нормально стоять из-за сотрясения, держась за левую сторону головы не просто из-за того, что удар был сильным, а от того, что после падения на пол из черепа начала сочиться кровь, я смотрел на ту женщину и был просто сражен: видя весь тот хаос; понимая, в какую ситуацию она попала; чем это всё могло обернуться; что она была на волоске от потери жениха — она всё ещё пыталась помочь мне — не самому хладнокровному, судя по всему, гостю вечера.
— Давайте подумаем вместе, — к нам подошёл Аарон, видимо, избавившись от своей навязчивой избранницы с помощью виски. — Цел, парнишка? — тот протянул руку оглушённому Роберту.
— Ц… Цел, — прохрипел тот, переворачиваясь на спину и отбивая руку мужчины прочь. — Давайте.
— Итак: старина Гер умер (или был убит — как вы там говорите), это всё видит чёртов дворецкий, ему становится плохо, он указывает на нас четырёх. Что это означает?
— Что? — спросили все синхронно, включая меня.
— Что есть какая-то сволочь-информация, которую знал только Герберт, Лерри… Лерри же?
— Ларри.
— Короче, эта информация как-то связана с нами. Более того: я, кажется, точно знаю, что это — завещание.
— Чего молчали, Робертс?
— А кто мне давал вообще сказать?
— Нет завещания! Мой отец!..
— Ты многого не знаешь о своём отце, парень, — Аарон взглянул на пол, на котором всё ещё валялся Уотерсон. — Где в этом доме сейф?
— Понятия… не имею.
— А ты подумай, непутёвый наследник. Если мне не изменяет логика, то пароль от него связан с кем-то из нас. Но это моё единственное предположение. Есть лучше — предлагайте, а пока…
На лестнице раздались многочисленные шаги. Понимая, кто это, я сразу лёг на пол — не было желания ещё раз получать по морде.
— Стоять! Полиция! Руки за голову! Лечь на пол! Оружие! — Пинкман выбросил ствол и резко, почти комично поднял ладони кверху. — Оружие! Всем лечь! На землю! Вперёд-вперёд! Давайте!..
— Осторожнее с костюмом — я!..
Так и закончился для меня тот вечер — в полицейском участке. Впрочем, как и для остальных участников конфликта. Большая часть гостей пошла свидетелями. Роберт получил лёгкое сотрясение и ушиб руки — кто-то из толпы, судорожно падая на пол, наступил ему на плечо. Лилли полицейские вежливо поставили на колени и даже не стали укладывать — видимо, её вид внушал доверие куда больше, чем у кого-либо ещё. Аарон отделался штрафом за незаконное ношение огнестрельного оружия — для того, чтобы носить его на границе, требовались лицензия обоих штатов. У Ольги, наверное, поплыл макияж — максимум.
Что же до меня? Черепно-мозговая травма, опухшая синяя щека, ушиб кисти и сломанные шансы на восстановление карьеры детектива. Почему? Тут стоит рассказать всё по порядку.
Ларри действительно умер от разрыва аорты в тот вечер — не выдержало сердце. Думаю, смерть человека, которому он беспрекословно служил более сорока лет, не имя ни семьи, ни родственников, подкосила его окончательно.
Герберт умер от рака. Все те его «отдыхи» и «частные командировки», о которых писали его же газеты, были лишь прикрытием для посещения частных клиник с дорогостоящими методами лечения — он, как позже рассказал его шофёр, до конца не хотел сдаваться и сообщать обо всём семье.
Что же до крови на его ладони — зубочистка. В тот момент, когда старика схватил очередной припадок рака — когда он отошёл от толпы, то ли чувствуя себя плохо, то ли желая взглянуть на Луну — она была у него в руке, пробила ладонь и безымянный палец, так что он не смог разогнуть хватку. Да и, думаю, болевой шок не дал бы ему сделать этого в любом случае.
Никто так и не узнал, почему дворецкий указывал на толпу людей, но сейф действительно был. Как позже сказал мне Роб: пароль мог быть «1682» — день рожденья Джона Робертса, так же известного, как Бартоломью Робертс — у моего друга и товарища, который всё же остался таковым после вечера, в детстве было прозвище «пират» именно из-за имени и старой сказки от Герберта.
Когда специалисты вскрыли сейф — нашли завещание, в котором были и упоминание рака, и то, что Робу достались шестьдесят процентов бизнеса — слова Аарона полностью подтвердились.
Получилось так, что единственной угрозой вечера был я. Ольга, всё ещё будучи соперницей Уотерсона на выборах, воспользовалась этим, написав на меня и заявление в полицию за нападение на государственного чиновника и за создание травмоопасной ситуации — просто для того, чтобы очернить совсем не мою репутацию.
То ли благодаря помощи всех прочих участников перепалки, то ли просто из-за чистого везения, большинство гостей-свидетелей заявили, что вёл я себя адекватно, а мои версии об убийстве выглядели вполне здравыми. Роберт, разумеется, слова Ольги о нападении на него не подтвердил. Однако вряд ли меня — уже бывшего подозреваемого — теперь примут в полицию с распростёртыми объятиями. Может, позже — через года, но явно не сейчас. Думаю, оно и к лучшему.
И, пожалуй, я не врал, когда говорил, что и не предполагал, чем обернётся тот вечер. Честно говоря, это забавляет и меня, и Лилли до сих пор — первое детективное дело, убийца в котором чуть было не приобрёлся на ходу, а само дело было рождено из осколков и предположений.
