– Сюда, – позвал Федор, и все двинулись за ним.

Он чаще всех бывал на Третьем уровне и неплохо разбирался в здешних коридорах. Поворот, еще один полукруглый коридорчик – и двери, которые Федор легко открыл благодаря флешке с кодом пятнадцатого.

– Склад постельного белья, – протянул Колючий, оглядывая стеллажи, – нам ведь нужны простыни?

– Да всем нужны. Берем парочку простыней и полотенец. И еще салфеток, тут пакеты с бумажными салфетками. Пригодится все. Девчонки, давайте ваши рюкзаки.

Таис не возражала. Много не брали, потому что надеялись открыть еще склады. Так и вышло, чуть дальше нашелся склад с носками, трусами, колготками, майками и тапочками. От крохотных пинеток до больших, мягких, сшитых в виде различных животных. Колючий, дурачась, натянул на ноги тапки с мордами медведей и, выставив ногу в сторону Эммы, угрожающе зарычал.

– Надо взять тапки для младших детей, – сказала Эмма, не обращая внимания на выходку Кольки, – им понравятся животные на тапках. Для девочек сойдут вот эти зайцы, для мальчишек дракончики и мишки. Я сложу себе в рюкзак.

Федор обернулся – он рылся на одной из полок, видимо искал что-то для себя, – посмотрел на Эмму внимательно и немного удивленно, согласился:

– Молодец, хорошие мысли. Надо младшим взять тапок, теплых носков и трусов. Я о них как-то не подумал.

Эмма прямо засветилась вся. Улыбнулась, взмахнула длиннющими ресницами и принялась укладывать в рюкзак то, что подобрала для мальков. Теперь опять будет делать вид самой умной и догадливой. Да ладно, пусть делает… Может, ей так легче примириться с действительностью. Федор ведь говорил что-то о том, что надо постараться понять человека. Вот, похоже, у Таис это получается, и она уже почти понимает Эмму…

– Давайте быстрее, – поторопил Федор, – если погрузка закончится, то мы застрянем тут, и придет нам хана…

Теперь для них открывались двери всех складов. Нашли и такой, в котором лежали планшеты и флешки. Колючий даже присвистнул:

– Вот это богатство! Я возьму два… нет, три планшета…

– Зачем, – усмехнулся Федор, – у тебя есть свой. Для Эммы, Ильи и Кати?

– Да, для них же тоже надо… Значит, пять тогда… Два себе, три для них. Хочу сделать общую голограмму от трех планшетов. Представляешь, как классно играть на таком экране?

– Да, это мысль, – тут же согласился Федор, – надо и себе взять, что ли…

– Слышите, игроки? Я поиграю вам сейчас… Берем то, что надо, и валим отсюда. Наверняка щас выберемся и наткнемся на пятнадцатого. – Таис покачала головой и выглянула в коридор.

– Спокойно там? – спросил Федор, рассовывая флешки по карманам.

– Нормально. Пошли.

Почти у самого внутреннего круга нашли огромный склад с сухой едой – печеньем, вафлями в упаковке, пакетиками кофе, сахара, сухой вермишели и сухого бульона.

– И это надо взять. Запихиваем по рюкзакам, у кого сколько влезет, – велел Федор.

Засовывая хрустящие пакетики с кофе в карманы брюк, Таис улыбнулась. Столько всего удалось найти в эту вылазку – просто супер! Прошлые разы им везло, только если случайно оказывалась открытой какая-нибудь кладовка. Или парни с помощью планшета взламывали замок, а это занимало много времени, и удавалось открыть всего одну или две кладовки. Потому не всегда находили то, что нужно.

Продукты лежали в огромных пакетах, еще не распакованные. Видимо, их совсем недавно получили. И, видимо, дальше полно таких складов с молоком, консервами, крупами и мукой.

– Теперь будем знать, где брать еду, – довольным голосом сказал Колючий и дернул замки молний на своем рюкзаке.

– Лучше всего добывать еду с помощью Эмминого Лоньки, – вмешался Илья, – безопаснее и больше получается.

– Тоже верно, но мало ли что с лоном может случиться. А тут еда всегда есть.

– Угу, – кивнула Таис, – и пятнадцатые тоже есть. Пошли дальше, времени мало у нас. Видишь, Эмма, пока нам не встретился ни один взрослый. Ни один! Смотри, пока мы здесь, ищи. Как найдешь – сразу свистнешь.

Эмма ничего не ответила. Закинула рюкзак за спину и вышла в коридор. Остальные последовали за ней. Где-то справа слышался легкий шум роботов-погрузчиков – характерный стрекот колес. И все, больше ни звука. Тишина. Ребята тоже старались двигаться осторожно и не шуметь. Даже переговаривались шепотом и короткими фразами. Добрались до гладкой стены с дверями, огибающей внутренний круг. Двери тут были более широкими и одинарными. Мощные створки, опускающиеся вниз, чуть поблескивали. Их покрывало белое напыление пластика, и в углу каждой двери выпуклыми линиями пролегал знак – два треугольника, соединенных перемычкой. Знак «Млечного Пути».

– Вот сюда нам и надо попасть. Видите, тут нет звезд Мо-ага, – чуть громче сказал Федор и зачем-то провел пальцами по треугольнику. – Вставляю флешку. Надеюсь, что все у нас выйдет.

Флешка легко вошла в разъем, и двери уехали вниз. Слегка щелкнули, словно приглашая войти. Таис замерла, чувствуя, как бешено заколотилось сердце. Дверь открылась! Вот он, проход к корабельной рубке! Может, им даже удастся взять управление кораблем в свои руки!

Зашли медленно и с оглядкой. Самой последней переступила порог Эмма, и дверь с легким шумом поднялась и закрыла проход. Федор оглянулся и сказал:

– Разъем с этой стороны есть. Было бы ужасно застрять тут и не выбраться. Нашли бы после только наши скелеты.

Эмма заметно вздрогнула от его слов, но промолчала. Таис лишь хмыкнула. Вряд ли они бы умерли тут от голода, выходы с разъемом в этих помещениях наверняка есть. И небось открываются просто. Это внешние входы тщательно прописывают, а выходы можно и проще делать.

– Смотрите, – вдруг сказал Илья.

На правой стене чуть поблескивала желтым голограмма с надписью: «Детский блок».

– Что за детский блок? – удивилась Эмма.

Слева послышались четкие щелчки. Таис пихнула Федора и рванулась вперед со словами:

– Это пятнадцатый!

Остальные заторопились следом. Шаги приближались, и ребята еле успели спрятаться за широкими двойными дверьми. Помещение, в котором они оказались, тонуло в сумраке. Резкий контраст по сравнению с белыми, залитыми ярким светом коридорами. Узкий проход выводил под арку, в большой зал. Таис, медленно ступая, зашла туда и остановилась, пораженная.

Полутемную комнату занимали непрозрачные, похожие на цилиндры кувезы. К кувезам вели трубки и тоненькие проводочки, и у каждого кувеза находился голографический экран. Таис приблизилась к одному экрану и прошептала:

– Ни фига себе…

На экране был ребенок. Крохотный, совсем крохотный. Голова смешная, большеглазая. Кулачки сжаты, ножки – точно соломинки. Но и на ступнях, и на ручках у малыша были самые настоящие пальчики. Ребенок двигался, медленно и смешно. Выпрямлял ножки, прижимал ручки. Жидкость, в которой он плавал, обволакивала его прозрачным компотом. Ну, правильно, Таис же вроде бы учила, что дети растут в специальных водах… Кувезы с жидкостью являлись питательной средой для малышей, а экраны нужны, видимо, для наблюдения.

– Это что, дети? – громко и глупо спросил Колючий.

На него тут же зашикали, Федор обозвал болваном и велел не орать.

– Это дети, – потрясенно проговорила Таис.

Вот где, значит, выращивают детей на Моаге. Они попали в святая святых, в детский блок.

– Эта технология называется «Живая плоть», – сказала вдруг Эмма, – по ней еще протезы делают. Выращивают клетки для искусственного органа матки, после помещают в кувезы с раствором и обеспечивают поступление витаминов и необходимых минералов. После в эту искусственную матку помещают оплодотворенные клетки человека.

– Откуда ты знаешь? – спросил Колючий.

– Читала статьи. Искала в библиотеке Моага, в сетевой.

Таис повернулась, глянула на Эмму. Как всегда, все она знает. Голову подняла, глаза серьезные, пряди волос за ушами. Вылитая профессорша. А сама еще из детского возраста не вышла. Нацепила украшений, будто не на охоту собиралась, а на танцы. К чему было вешать на шею цепочку с божьей коровкой? Детский сад какой-то…