– Бедная сиротка! А теперь что, дом, работа и родители появились?

– Откуда? – хлопаю ресницами в ответ.

– Тебе лучше знать. Раз теперь, два года спустя, ты решила от него сбежать, наверно, откуда-то появились.

– Если бы. Мне и сейчас некуда идти. Ни дома, ни денег, ни близких, – уже всхлипываю я. – Как выжить? Одна я не справлюсь…

Игорь присаживается возле меня на корточки. Руки сами тянутся к его шее. Втыкаюсь носом ему в плечо и реву, как маленькая девочка, у которой сломалась любимая кукла. Вот только Катя не кукла, ее уже не починить.

– Не плачь, Соломинка, – приговаривает он, поглаживая меня по голове. – Все хорошо. Будут у тебя еще и дом, и семья.

– Да, камера и надзиратели.

– Брось! Кто поверит, что ты Катьку убила?

– Я верю.

Игорь напрягается, а я отстраняюсь от его плеча и отворачиваюсь к окну.

– Вот так сюрприз! Что значит «я верю»?

– Я ее ударила, – слезы собираются в уголках глаз. – Дала пощечину, Катя упала и заплакала, а я сбежала. Что, если она ударилась головой и истекла кровью?

– Дин, ну что ты как маленькая? Если бы все произошло так, никого бы не стали подозревать, а закрыли дело как несчастный случай. Раз менты ищут убийцу, значит, Катьке, как минимум, проломили череп.

Перед глазами встает Катино лицо, искаженное болью, ее голова, обезображенная рукой маньяка. К горлу подступает ком. Кровь стучит в висках. Я подскакиваю и еле успеваю добежать до ванной.

– Убийца хренова, – летит вдогонку.

Я полощу рот водой, когда в зеркале появляется отражение Игоря.

– Одного не могу понять, – опирается о дверной косяк он. – Почему вы так любите подонков?

– Кто мы?

– Женщины. Почему бросаете хороших парней ради отморозков, живете с садистами, и, даже когда уходите, продолжаете им подчиняться?

– Никому я не подчиняюсь.

– Да, а почему тогда возвращаешься к нему среди ночи?

– Ни к кому я не возвращалась! – поворачиваюсь к Игорю и по привычке встряхиваю руками. Брызги каплями оседают на его джинсах. – Я пришла, чтобы найти улики.

– Какие улики? – снимает со змеевика полотенце и прикладывает к мокрым пятнам он. – Ты что, новоиспеченный Шерлок Холмс?!

– Нет, я Дина Паукова. А ты, вместо того чтобы кричать на меня, лучше бы помог!

– С какой это стати?

– С той же, с которой спросил, откуда у меня синяки, насильно притащил к себе в дом, впихнул в ванную и напоил. Сто раз уже мог бы позвонить в полицию или просто пройти мимо.

– Я только пытался вдолбить в твою голову, что за садист Олег!

– Думаешь, я этого еще не поняла? – поворачиваюсь к Игорю разбитым глазом. – Не учи меня жить, лучше помоги материально.

– Тебе нужны деньги? – вздыхает он и присаживается на край ванны.

– Нет, – сажусь рядом. – Деньги я взяла взаймы у лучшей подруги. Мне нужно укрытие.

– Так отсидись у подруги. В чем проблема?

– Не могу. К ней уже приходили полицейские. Если я вернусь, меня схватят.

– Вот и хорошо. Расскажешь ментам, как все было.

– Кто мне поверит? Я сама не знаю наверняка, какое отношение имею к убийству.

– А если спрячешься в моем доме, узнаешь?

– Сделаю все, чтобы узнать. Пожалуйста, – я соединяю ладони в молитвенном жесте, – дай мне шанс разобраться, виновата я в Катиной смерти или нет. Если сейчас меня поймают и посадят в тюрьму, я всю жизнь буду считать себя убийцей.

– Вот что, – отводит глаза он, – утро вечера мудренее. Сегодня можешь переночевать у меня, а завтра решим, как быть дальше.

Игорь стелет мне на диванчике в комнате, задуманной, как столовая. Судя по слою пыли на обеденном столе, им уже давно никто не пользуется. Спинки стульев, похоже, заменяют коту когтеточку. Не снимая халата, я ложусь под одеяло. Игорь щелкает выключателем и, выйдя из комнаты, оставляет дверь приоткрытой. Так всегда делала мама, чтобы в комнату пробивался свет, и я не боялась спать одна. В мягком полумраке на душе становится тепло. Веки сами собой опускаются. Дыхание становится медленным и глубоким.

Из дремоты меня вырывают скрип двери и звук шагов. Я вздрагиваю и открываю глаза. Проникающий из распахнутой двери свет очерчивает силуэт входящего. В низенькой округлой фигурке я безошибочно узнаю падчерицу. Катя неторопливыми шагами приближается к кровати. Из-за бьющего в глаза света мне не удается различить ее лица, но я не сомневаюсь, что передо мной мертвый ребенок. Катя совсем близко, от ее ледяного дыхания по коже пробегают мурашки. Привычным движением она разворачивается на каблучках и садится ко мне на колени. Ручки обхватывают плечи и Катя, жалобно хныча, как будто у нее разболелся животик, начинает покачиваться. Стараясь не шевелить ногами, я поднимаюсь на локтях и тянусь к малышке. Мне хочется прижать ее к себе, пожалеть, но стоит Кате повернуться ко мне лицом, как руки сами собой отдергиваются, и я в ужасе откидываюсь на подушку. Из огромной дыры в центре Катиного лба вытекают кровавые сгустки. Я зажмуриваюсь, а Катя продолжает покачиваться у меня на ногах. Тело немеет, не удается пошевелить даже пальцем. В груди холодеет от мысли, что мне уже никогда не сдвинуться с места. Холод разливается по животу, перетекает в руки и ноги, поднимается по шее. В ужасе я открываю глаза.

В комнате светло. У меня на коленях вылизывается кот. Я медленно выдыхаю и осматриваюсь. Из-за спинки дальнего стула высовывается затылок с каштановыми завитками волос. Такими же, как на фотографиях с последнего Катиного Дня рождения. Когда-то тетя Женя, библиотечный сторож, объяснила мне, что говорить «последний День рождения» – плохая примета, надо называть его «крайний». На этот раз я не ошиблась. Пятилетие – последний День рождения в Катиной жизни, а значит, ребенка, сидящего на стуле, не существует.

Наверно, я все еще не проснулась. Кошмар продолжается, и мне придется досмотреть его до конца. Я отодвигаю одеяло вместе с котом и поднимаюсь. Спину ломит после ночи на неудобном диване. Стоп! Это же сон, я не должна чувствовать боль. Щипаю себя за предплечье и ойкаю от неожиданной остроты ощущений. Больно и кожа покраснела. Перевожу взгляд обратно на кресло в надежде, что наваждение уже рассеялось. Ребенок по-прежнему сидит за столом. Сердце подпрыгивает к самому горлу, дышать становится все тяжелее. Будь что будет. Я хочу узнать правду раньше, чем потеряю сознание. Шагаю вперед и хватаюсь за спинку стула. Девочка, повернувшись вместе с сидением, сморит на меня стеклянными глазами.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.