Но нашествие Батыя и гибель на реке Сити – далеко не единственные сюжеты в биографии великого князя, заслуживающие внимания. Не будем забывать о том, что князь был основателем Нижнего Новгорода – города, которому суждена была великая судьба. А такое – историческая прерогатива далеко не каждого правителя! Поздняя легенда приписывает Юрию основание ещё одного города, носящего его имя, – Юрьевца Повольского (ныне Юрьевец Ивановской области). В XVII веке князь Юрий (или, правильнее, согласно церковной традиции, Георгий) Всеволодович был причислен к лику святых – между прочим, последним перед великим Расколом Русской церкви, что объясняет особое почитание его приверженцами старого обряда. И именно в старообрядческой среде возникла легенда об основании им ещё двух городов-призраков древней Руси – Малого и Большого Китежей. Так князь приобщился и к сказочной, или, если угодно, эсхатологической, истории Руси, связанной с ощущением близящегося конца света. В легенде о граде Китеже, равно как и в знаменитой опере Римского-Корсакова на ту же тему князь Георгий предстаёт перед нами совсем в другом образе, в котором едва различимы черты подлинного владимирского правителя XIII столетия.

Предлагаемая вниманию читателей книга – далеко не первая посвящённая князю Юрию Всеволодовичу. Биографические книги и очерки о нём выходили и прежде, ещё в позапрошлом веке (написанные, правда, большей частью в чисто житийном, агиографическом ключе), и в недавнее время, когда в свет вышли сразу несколько исследований, выполненных на самом высоком научном уровне[2].

Так нужна ли ещё одна книга о нём? Думаю, что сведéние воедино всех имеющихся в нашем распоряжении источников, рассказывающих о великом князе, его объёмный портрет на фоне Руси его времени будут в любом случае не лишними. Ибо история Юрия – это, повторюсь ещё раз, последний акт истории домонгольской Руси. И картина её трагического крушения без фигуры князя, без осознания масштаба его личности и уяснения особенностей его внешней и внутренней политики оказывается неполной и непонятной для нас.

При этом автор ни в коем случае не берётся выносить какой-либо приговор князю – не важно, обвинительный или оправдательный, не берётся судить, чего больше – позитивного или негативного – было в его политике: ни тогда, когда он только шёл к власти в жестокой борьбе со своим старшим братом, ни когда выступал в качестве правителя Владимирского княжества, ни тогда, когда, как мог, сопротивлялся нашествию Батыя. Выносить приговор историческому лицу – вообще не в компетенции историка. Свою задачу автор видел в другом: попытаться более или менее объективно взглянуть на своего героя через призму сохранившихся источников при здравой оценке каждого из них, при понимании того, к какому времени и к какой исторической среде они принадлежат.

Первая и основная часть книги построена как подробная, год за годом, хроника пятидесяти лет жизни великого князя. Она основана на выдержках из подлинных исторических документов, как русских, так и иноязычных. Юрий редко выбирался за пределы Владимиро-Суздальского княжества. Тем не менее о нём было известно и в далёких от Руси странах – как на латинском Западе, так и на Востоке: в Персии и даже Китае. Правда, собственное имя князя иностранные источники называют редко – только в связи с его трагической гибелью, воспринимаемой как гибель всей его державы. Русских источников, конечно же, намного больше. Но и они, признаемся, не слишком разнообразны. Прежде всего, это летописи – бесценный кладезь наших знаний о древней Руси. В первую очередь следует назвать наиболее ранние из них – так называемую Лаврентьевскую (она была составлена монахом Лаврентием в 1377 году, в основе же её лежит Суздальская летопись начала XIV века, вобравшая в себя более ранние летописные своды) и Новгородскую Первую старшего извода (её первая, древнейшая часть, доходящая до 1234 года, переписана в конце XIII века; вторая – во второй четверти XIV века); они чаще других используются в книге. Стоит сказать, что ко времени княжения Юрия Всеволодовича летописи всё явственнее приобретают официальный характер и выражают интересы заказчика – того или иного церковного иерарха или князя. Читая летописи, можно увидеть, насколько по-разному освещаются в них одни и те же события из жизни Юрия и Руси его времени. Это относится и к тем же Новгородской Первой и Лаврентьевской, и к другим: южнорусской по своему происхождению Ипатьевской (Киевской и продолжающей её Галицко-Волынской) и созданным в Северо-Восточной Руси так называемой Радзивиловской, Летописцу Переяславля Суздальского, Московскому летописному своду конца XV века. Исследователи русского летописания выявляют в них фрагменты летописных сводов, составленных в окружении самого Юрия и его ближайших родственников, братьев и племянников. Так, в составе Лаврентьевской летописи сохранился летописный свод старшего брата Юрия, великого князя Константина Всеволодовича, и его сыновей; Летописец Переяславля Суздальского включает в себя летопись младшего брата Юрия, Ярослава Всеволодовича; фрагменты летописания самого Юрия Всеволодовича находят в составе Московского летописного свода конца XV века.

Но это именно фрагменты, особенно если говорить о летописании Юрия Всеволодовича. А потому и фигура великого князя «расплывается» в массиве летописных сведений. Личность Юрия Всеволодовича вообще проявляется не слишком ярко – даже на фоне его современников, например, младшего брата Ярослава. Юрий меньше воюет, чем брат, больше времени проводит в своём Владимире на Клязьме, реже ходит в походы. Хорошо это или плохо для его подданных, сказать трудно – может быть, и хорошо. Но для биографа – однозначно плохо.

Уникальные сведения о Юрии Всеволодовиче и событиях его времени содержатся и в других летописных сводах XV–XVI веков, и они, конечно, тоже представлены в книге. Равно как и сочинения, написанные в других жанрах, – а это жития современных ему русских святых, послания церковных иерархов и т. д. Тексты памятников, в том числе и древнерусских, приведены, в основном, в переводе на современный русский язык. В тех случаях, когда имя переводчика не указано, перевод выполнен автором. Все приведённые в книге цитаты снабжены указанием на источник, из которого они извлечены (первая цифра в скобках). Полный список источников и исследований дан в конце книги.

Вторая часть книги посвящена тому, как менялся со временем взгляд русских книжников на Юрия (Георгия) Владимирского – святого благоверного князя-мученика и героя позднейшей легенды. В качестве приложения в эту часть книги помещены некоторые тексты или фрагменты текстов, наиболее интересные, на взгляд автора. Знакомясь с ними, можно увидеть, как далеко отстоит образ князя – героя Жития или Китежской легенды – от того образа, который вырисовывается из пускай и скудных летописных известий о нём. Однако таков закон жанра. В истории так бывает всегда, когда речь идёт о героях из нашего далёкого, а порой и недавнего прошлого. Но в том-то и дело, что и реальный владимирский князь, и его легендарный, даже сказочный образ сосуществуют в нашей исторической памяти на равных. И различить их порой очень непросто.

Удалось ли сделать это автору книги? Судить об этом читателю.

Из Ипатьевской летописи

…Той же осенью родился сын у великого [князя] Всеволода в Суздале в Филиппово говение[3], месяца ноября в 26-й день, на освящение церкви мученика Георгия. И велел отец его Всеволод епископу Луке наречь ему имя Юрий – дедово имя, и была радость великая во всей Суздальской земле, и устроил Всеволод праздник великий[4].

(28. Стб. 659)