Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Долгое время, когда Сталин уезжал из Москвы, его фактически заменял Каганович. Потом вождь его отодвинул. В предвоенные годы начал критиковать публично. Выяснилось, что Лазарь Моисеевич перестал быть неприкасаемым. Характерная черта Сталина как прирожденного политика состояла в том, что он преспокойно расставался с недавними фаворитами.

Политбюро заседало тогда три-четыре раза в месяц. Начинали в 11 утра, заканчивали иногда в 7 вечера, но делали перерыв на обед. Приглашенные толпились в Секретариате – небольшой соседней комнате; их вызывали по очереди.

Хрущева приглашали на заседания Политбюро, и он знакомился с тем, как делается большая политика: «Тогда Политбюро заседало долго, и час, и два, и больше, делали перерыв, после чего все уходили в другой зал, где стояли столы со стульями и подавался чай с бутербродами. Тогда было голодное время даже для таких людей, как я, занимавших довольно высокое положение, жили мы более чем скромно, даже не всегда можно было вдоволь поесть у себя дома. Поэтому, приходя в Кремль, наедались там досыта бутербродами с колбасой и ветчиной, пили сладкий чай и пользовались всеми благами, как люди, не избалованные яствами изысканной кухни».

Масштабные сталинские планы преобразования экономики – индустриализация и коллективизация – приводили вовсе не к тем результатам, на которые вождь рассчитывал. Признание собственных ошибок исключалось, а следовательно от подчиненных требовалось быстро найти виновных.

Сталин хотел освободиться от тех людей, которые работали с Лениным, которые помогли ему одолеть оппозицию. Не любит диктатор, когда рядом стоит человек, который ему когда-то чем-то помог. Вокруг него уже появились молодые выдвиженцы, которые воспринимали его как полубога. Сталин осуществил смену поколений, причем по всей стране, до последнего сельского райкома.

Понимал ли Хрущев подлинный характер массового террора?

Привычка видеть повсюду врагов, которые виновны во всех недостатках и неудачах, формировалась долгие годы советской власти. Конечно, возникали сомнения, когда брали тех, кого лично знал. Но предпочитали лишнего не говорить: главное самому не попасть под подозрение. Такая жизнь формировала привычку к двоемыслию и полнейшее равнодушие ко всему, что тебя лично не касается.

Хрущев вспоминал: «Сталин тогда выдвинул идею, что секретари обкомов партии должны ходить в тюрьмы и проверять правильность действий чекистских органов. Поэтому я тоже ходил. Помню, Реденс был тогда начальником Управления ОГПУ Московской области[4]. Это тоже интересная фигура. Реденс, бедняга, тоже кончил жизнь трагически. Он был арестован и расстрелян, несмотря на то, что был женат на сестре Надежды Сергеевны Аллилуевой, то есть являлся свояком Сталина.

Вот с этим-то Реденсом ходили мы и проверяли тюрьмы. Это была ужасная картина. Помню, зашел я в женское отделение одной тюрьмы. Жарища, дело было летом, камера переполнена… Реденс предупредил меня, что там можно встретиться с такой-то и такой-то, там попадаются знакомые. Действительно, сидела там одна очень активная и умная женщина – Бетти Глан[5]. Была она вторым по счету директором Центрального парка культуры и отдыха имени Горького в Москве. Она была полуголая, как и другие, потому что стояла жарища. Говорит: “Товарищ Хрущев, ну какой же я враг народа? Я честный человек, я преданный партии человек”. Вышли мы оттуда, зашли в мужское отделение.

Тут я встретил Трейваса[6], с которым работал в Бауманском райкоме. Трейвас тоже говорит мне: “Товарищ Хрущев, разве я такой-сякой?” Я тут же обратился к Реденсу, а он отвечает: “Товарищ Хрущев, они все так. Они все отрицают. Они просто врут”».

Хрущева сделали кандидатом в члены Политбюро, это изменило его аппаратный вес. Он вошел в состав высшего руководства страны и получил право участвовать в заседаниях Политбюро, которое принимало главные решения в стране. Он постоянно приезжал в Москву на заседания Политбюро из Киева, ему по рассылке стали приходить ранее недоступные материалы.

Он стал чаще видеть вождя – и в неформальной обстановке. После заседания Политбюро Сталин приглашал всех поужинать. И это общение было особенно ценным, тем более что вождь утратил интерес к формальным заседаниям.

Хрущев: «Я получал только те материалы, которые Сталин направлял по своему личному указанию. Эти материалы касались чаще всего “врагов народа”: их показания – целая кипа “признаний”, уже якобы проверенных и доказанных. Материалы рассылались для того, чтобы члены Политбюро видели, как опутали нас враги, окружили со всех сторон».

Хрущев вспоминал, как в июне 1937 года арестовали Н. К. Антипова, заместителя председателя Совнаркома и главу Комиссии советского контроля:

«Мне позвонили от Сталина и сказали, чтобы я немедля ехал в Кремль, там гуляет сам, и он вызывает вас. Приехал я в Кремль и вижу: гуляет Сталин с Молотовым. Тогда в Кремле только что парк сделали, дорожки проложили. Подошел к Сталину.

Он смотрит на меня и говорит:

– На вас дает показания Антипов.

Я тогда еще не знал, что Антипов арестован, и сказал, что ни Антипов, ни кто-либо другой не могут на меня дать никаких показаний, потому что нечего давать. Сталин тут же перешел к другому вопросу, по которому он меня вызывал…

Таким образом, это была психологическая провокация. Видимо, Сталин придавал ей определенное значение. Вероятно, следил, как поведет себя человек, и этим способом определял, является тот преступником или нет. Знаете, даже честный человек может быть сбит с толку, как-то дрогнуть, когда отвечает вождю партии, и тем самым создать впечатление у того, кто добивается, будто он тоже замешан».

Часть вторая. Во главе Советской Украины

В конце января 1938 года Сталин сменил руководство Украины, снял с должности первого секретаря республиканского ЦК Станислава Викентьевича Косиора, а на его место из Москвы в Киев перевел понравившегося ему Хрущева.

Никита Сергеевич высказал сомнения: «Я человек русский; хотя и понимаю украинский язык, но не так, как нужно руководителю. Говорить на украинском я совсем не могу, а это тоже имеет большой минус. Украинцы, особенно интеллигенция, могут принять меня очень холодно, и я бы не хотел ставить себя в такое положение.

Сталин:

– Нет, что вы! Косиор – вообще поляк. Почему поляк для украинцев лучше, чем русский?

Я ответил:

– Косиор – поляк, но он знает украинский язык и может выступать на украинском языке, а я не могу. Кроме того, у Косиора больше опыта.

Однако Сталин уже принял решение».

Сталин ввел Хрущева в Политбюро ЦК КП(б). Так Никита Сергеевич перешел в высшую лигу. Ему предстояло сыграть немалую роль в те годы, когда на Украине происходили драматические, а то и трагические перемены.

Республиканское начальство перебралось из Харькова в Киев в 1934 году. Так решили в Москве на Политбюро: «Имея в виду необходимость приближения правительства Украины и центрального партийного и советского аппарата к важнейшим сельскохозяйственным районам, какими являются районы, расположенные на правобережье Украины, а также для дальнейшего и быстрейшего развития национально-культурного строительства и большевистской украинизации на базе индустриализации, коллективизации – перенести столицу Украины в Киев, являющийся ее естественным географическим центром».

Новый хозяин республики разместился в бывшем особняке Шестакова на улице Карла Либкнехта[7], 14. Его сын, Сергей Никитич, вспоминал, что окна, выходившие на улицу, закрасили, чтобы прохожим ничего не было видно.

Отъезд в Киев отдалил Хрущева от московских дел, от принятия решений, от вождя, что ему не очень нравилось. Но он впервые оказался в роли самостоятельного хозяина огромного региона, посмотрел на жизнь другими глазами и многое понял.

вернуться

4

Станислав Францевич Реденс (1892–1940) – член РСДРП с 1914 г., с 1918 г. сотрудник ВЧК. С февраля 1933 г. полпред ОГПУ, с июля 1934 г. начальник Управления НКВД по Московской области; комиссар госбезопасности 1-го ранга (1935). С января 1938 г. нарком внутренних дел Казахской ССР В ноябре 1938 г. арестован. Расстрелян; реабилитирован в 1961 г.

вернуться

5

Бетти Николаевна Глан (1904–1992) – член РКП(б) с 1924 г., в 1930–1937 гг. директор и худрук Центрального парка культуры и отдыха им. А. М. Горького В 1932–1937 гг. жена секретаря ЦК КПЮ М. Горкича. В 1937 г. арестована, находилась в заключении, затем в ссылке. В 1955 г. реабилитирована. В 1955–1958 гг. директор Всесоюзного бюро пропаганды Союза композиторов СССР.

вернуться

6

Вениамин Хайлович Трейвас (1898–1937) – член РКП(б) с 1918 г. В 1930–1931 гг. заведующий орготделом Сокольнического и Бауманского райкомов ВКП(б) в Москве. С 1931 г. первый секретарь Вышневолоцкого (Тверская область), с 1934 г. – Калужского райкомов ВКП(б). В апреле 1937 г. арестован. Расстрелян; реабилитирован в 1955 г.

вернуться

7

Историческое и современное название – Шелковичная. В 1969–1919 гг. носила название Левашовская, в 1919–1993 гг. – Карла Либкнехта (при немцах в 1941–1943 гг. – Хорста Весселя).

7
{"b":"768876","o":1}