— До рождения осталось немного, так что скоро сможешь сравнить… — подмигнул мужчина. У него уходит несколько секунд на то, чтобы доесть сладкую мякоть айвы, и отбросить чёрную косточку в сторону. Затем он снова смотрит на живот Асоки. — Уже придумала, что будешь делать с ребёнком?

— Воспитывать. Не стану же я его съедать, в самом деле, — нахмурилась молодая женщина. Скайуокер издал короткий смешок.

— Это понятно. Я имею ввиду, будешь растить его в анклаве? Сама?

— Я не знаю, Джейден, — покачала головой Асока. — Всё слишком запутано…

— Понимаю… Но, если что, мы с Энио всегда можем выделить место для твоего ребёнка, — взгляды Асоки и Джейдена встретились. Скайуокер смотрел на Тано открыто и немного по-детски доверительно. — Да и лично мне кажется, что с матерью расти легче. Поверь, я знаю о чём говорю.

— Я ни на минуту не сомневаюсь ни в Энио, ни в тебе, поверь.

— Верю. Как и мы в тебе. Судя по тому, как Джексон рядом с тобой сияет, готов заявить, что мать ты замечательная.

— Не льсти мне, а то я стану ещё краснее, чем являюсь, — переводит в шутку Асока, и Джейден тихо смеётся.

— Это не лесть, Асока, честно, — он качает головой. — Знаешь, я не разбираюсь в материнстве, но я видел, как ты относишься к Джеку. И как он относится к тебе. И я уверен, что с плохими матерями такого не бывает.

— Я стараюсь делать для него всё, что могу, и давать столько любви, насколько это возможно. Но порой мне кажется, что Джеку чего-то не хватает, — вздыхает Асока. — И я знаю, чего.

Джейден тут же меняется в лице. Лёгкая улыбка сходит с его губ, и пару секунд он смотрит не на Асоку, а куда-то вперёд.

— Ты о Рексе?

— Да, — приглушенным голосом отвечает Тано. Скайуокер вновь качает головой.

— Ты уже связывалась с ним?

— Я попросила Энио, чтобы она поговорила с ним, — молодая женщина остановилась и, поставив корзинку наземь, провела руками по лицу. — Мне кажется, мы ещё не готовы говорить друг с другом снова. Хотя и должны, — Асока тяжело вздыхает, вспоминая о Рексе, о времени с ним и о том, что у них было. — Как никак, уже почти год прошёл…

— Не переживай Асока, — Скайуокер заботливо и немного неловко сжимает плечо Тано одной рукой. Затем смотрит прямо в глаза и улыбается настолько успокаивающе, насколько человек только может. — Как ты и говорила, в этой ситуации нужно время. Очень скоро оно пройдёт и всё уладится. Вот увидишь.

— Я хочу в это верить, Джейден. Очень хочу, — тихо соглашается Тано. Она скрещивает руки на груди, и Джейден медленно убирает руку с её плеча.

— Уверяю, так и будет. Обида пройдёт, ребёнок родится, и вы снова все будете вместе. Другого варианта быть не может.

И тут Асоку охватывает непонятная злость. Это был именно тот тип гнева, когда ты бесишься из-за чьей-то непонятливости, или когда тебя злит одна и та же мелочь, которую остальные не замечают и не уделяют внимания. Резко захотелось пнуть ногой эту корзинку с чёртовой айвой, закричать и выпустить гнев любыми возможными методами. Но вместо этого Асока только сжимает кулаки и в бессильной злобе смотрит на Скайуокера.

— Джейден, как ты ещё не понял! — она понизила голос, испугавшись, что в любую минуту он дрогнет то ли от злости, то ли от боли воспоминаний. — Мы с Рексом уже никогда не сможем вновь стать парой. Да, признаю, мы всё ещё любим друг друга… но это любовь совершенно иного рода.

Джейден смотрит на неё так, словно бы его только что током ударили, широко распахнув глаза и расслабив нижнюю челюсть. Мужчина замер, а на его лице продолжались меняться эмоции, которые, впрочем, так и не могли стереть его немое удивление и вопрос. Асока же только тяжело вздыхала, жалея, что позволила такой вспышке гнева вырваться наружу.

Вскоре Скайуокер вышел из оцепенения и, сокрушённо вздохнув, потёр переносицу.

— Прости. Я… хотел как лучше.

— Это ты прости. Я сорвалась… — покачала головой Тано и, сделав шаг навстречу мужчине, легонько коснулась его руки. — Просто хочу, чтобы вы все уже наконец поняли: между мной и Рексом всё кончено.

— Нет-нет, правда, — отмахивается Скайуокер и отводит взгляд. — Я верил в то, что говорю. Хотел тебя обнадежить, а в итоге… Зря я это тебе сказал.

Асока смотрит на него несколько мгновений, и затем крепко обнимает, насколько это возможно. Молодая женщина утыкается носом в плечо мужчины, положив руки на его лопатки. Джейден неловко обнимает её в ответ, коснувшись одной рукой макушки тогруты.

— Прошу, не надо бичевать себя, — прошептала Тано. — Мне больно видеть тебя таким.

— Ладно, забыли, — с явно огорчённым тоном пробормотал Скайуокер. Пару секунд он стоит с Асокой в объятиях, после чего бережно отнимает руки от неё. — Пойдём. Слишком уж долго мы на улице.

— Погоди ещё, — обняла его крепче Асока. — Побудь со мной. Позволь разделить красоту этого вечера с тобой…

Она слышит, как шумно вздыхает Джейден, и как его тёплые руки вновь возвращаются на прежнюю позицию на спине молодой женщины.

— Не умею я тебе отказывать…

— И мне это нравится.

***

— Итак, прежде всего помни: лошадки любят, когда их кормят сладким, — с видом эксперта вещала Нэтсуми, подводя Джейдена к одной из шилийских лошадей, что паслись на лугу около деревни. Асока наблюдала за сестрой и другом, пока они с Касо шли чуть позади.

Шилийские лошади, или же fudzhi, как звали их местные, были изящными животными, прирученными и в то же время вольными. Высота их в холке, конечно, была сравнительно меньше по сравнению с лютоконями, жившими на Пандоре, однако это не делало их менее прекрасными. Они имели блестящую лоснящуюся кожу разных оттенков: от чёрного и гнедого до белого и пепельно-золотого. Самцы обычно имели небольшие хитиновые отростки на шее, чей размер свидетельствовал о возрасте животного. А ещё каждая особь имела по два монтрала на голове, что заменяли им уши, позволяли пользоваться эхолокацией и придавали ещё большую схожесть с тогрутами.

Прошло уже два дня с тех пор, как Асока посетила Совет старейшин. С тех пор всё снова стало спокойно: никто не смотрел на Тано с презрением и видимым пренебрежением, не мешал их семье и гостю. Более того, Джейден уже успел за два дня познакомится с жителями деревни Чияда, изучить их обычаи и завести друзей. Но, конечно же, его главным экскурсоводом оставалась Нэтсуми, которая, урвав разрешение от отца, наконец-то имела возможность познакомить Скайуокера с лошадьми.

Асока же готовилась к родам, в чём ей помогали мать и другие женщины клана. Вернее, женщины из дружественных семей: Бейтдин, И, Фуси и Гаятри. Вместе, они высчитали, что до рождения ребёнка Асоки осталось меньше недели и, оставив беременную на попечение брата и спутника, женщины отправились в Красный шатёр – подготовить всё к рождению чада.

Как и Шатёр старейшин, Красный шатёр был небольшим прямоугольным зданием, что располагалось в центре деревни. Несущая конструкция шатра была создана из красного камня, а балки и отделка – из красного дерева. Даже портьеры, мебель и предметы – всё было красным. Естественно, это была не единственная причина, почему Красный шатёр прозвали красным. А всё потому, что именно в это место женщины удалялись каждый месяц, «кровоточить», или, проще говоря, во время менструации. Там же рождались дети, молодые девушки проходили обряд посвящения во взрослую жизнь. И, что немаловажно, мужчинам строго-настрого было запрещено входить в Красный шатёр. Ведь там, женщины клана Чияда были просто женщинами – не хозяйками, чьими-то матерями и жёнами. Только самими женщинами.

— Может, позвать маму? — участливо спросил Касо, видя, как его сестра жмурится из-за очередного, и довольно сильного пинка ребёнка. Асока отрицательно помотала головой.

— Не нужно. Я в норме, — молодая женщина вздохнула. — Хочу ещё насладиться солнышком перед тем, как выпаду из жизни.

— Хм. Я бы побоялся рожать, — тихо произнёс Касо, на что Асока лишь расхохоталась. — Что? Не смейся!

— Касо, ты даже физически не можешь родить! — всё смеялась Асока. Юноша закатил глаза.