— Зачем? У меня есть на это несколько месяцев, — пожал плечами ведьмак. — К тому же, этот год научил меня терпению.

— Я за тебя очень рад, — хмыкнул Эскель.

— Давайте больше не поднимать тем о женщинах, терпении и драконах, — предложил Геральт. — Лучше выпьем. За всё хорошее.

Негромкий звон кубков прорезал тишину огромного холла, а трое ведьмаков вернулись к ещё не рассказанным историям своих приключений. Вечер длился ещё очень долго.

***

Следующим утром тучи наконец сошли с небес и зимнее солнце пролило свой свет на долину, озеро и промёрзлый замок. Вместе с тем метаморфозам подвергся лес вокруг Каэр Морхена - заиндевелые ветки покрылись шаром снега после ночной пурги, а двор замка в некоторых местах изрядно замело. В общем, окрестности ведьмачьей крепости за одну ночь превратились из серо-коричневого недоразумения в заснеженную сказку, сверкающую инеем и тоненьким снегом на солнечных лучах.

Одно счастье - тренироваться всё же можно было, попутно стараясь на подскользнуться на скользком булыжнике, чем сейчас ведьмаки и занимались. Только двое из них не принимали участия в спаррингах, развернувшихся на внутреннем дворе, вместо этого наблюдая за остальными с высоты одного из балконов замка.

Эскель внимательно наблюдал за учебным боем Мисселины и Геральта, слегка перегнувшись через перила. С высоты нескольких десятков футов ведьмак следил за движениями девушки, которая ловко парировала удары, время от времени хитро уворачивалась и путала партнёра. Ведьмак усмехнулся, когда Мисселина, быстро развернувшись, ударила мечом плашмя беловолосого по ноге.

В принципе, как наставник, Эскель был доволен - долгие, изнуряющие тренировки не прошли для Мисселины даром, принося свои плоды, что весьма ощутимо сказывались на всей натуре девушке - её манере боя, движениях и физической форме. Теперь всё, что ей оставалось, так это поддерживать навыки и оттачивать их. Очевидно, времени для этого было предостаточно.

— Твоя дева неплохо двигается, — заметил Весемир, остановившись рядом с Эскелем. Тот лишь довольно кивнул, всё ещё неотрывно глядя на Мисселину. — Координация хорошая, да и ловкости ей не занимать… И всё-таки, я чувствую от неё магию. Немного, но…

— Да, её Йеннифер поднатаскала, пока мы были в Венгерберге, — пожал плечами младший ведьмак. — Мисселина этим занимается сама, но ничего серьёзного. Знаешь - простенькие заклинания по книжкам.

— Понимаю. И хочу сказать, с её потенциалом ей это не повредит, — кивнул старший. — Меру она знает, так что на этот счёт я не волнуюсь.

— Ты волнуешься на другой счёт, — осторожно произнёс Эскель, искоса поглядев на старого наставника. Весемир пожал плечами, и промолчал, глядя на тренирующихся внизу.

Некоторое время они стояли молча, пялясь на Геральта, который что-то горячо объяснял Мисселине и показывая на своём примере закрученные финты и приёмы. Но напряжённая тишина на балконе вверху продолжала сгущаться, пока Весемир не вздохнул с некой тяжестью.

— Эскель, послушай… — взгляды двух ведьмаков встретились. — Я понимаю, что ты её любишь. Но… Мисселина всё ещё человек. Даже при её магическом таланте, она остаётся лишь человеком.

— К чему ты клонишь? — глухо переспросил Эскель. Снова долгая пауза, после чего Весемир хмыкнул.

— Хочу сказать тебе, что не трать время впустую, — ведьмак посмотрел на наставника вопросительно, хоть и не без злого удивления. — Я ведь помню ту девушку, Эскель. Разве она была такой?

Эскель вздрогнул. Он знал, о чём на самом деле спрашивал Весемир. А спрашивал он о той девушке… о Дейдре Адемейн. Ведь правда - разве она была такой, как Мисселина? Разве её также сильно Эскель любил?

Нет, не любил вообще, знал он. Хотел её, тянулся к каингорнской княжне, уличал самого себя в порочной страсти… но уж точно не любил. Увы, понял он это слишком поздно, потратив много времени на самобичевание, гнев и разочарование по отношению к себе и той девушке. А их отношения - короткий период времени, наполненный самой лишь страстью и взаимным притяжением, - ничем хорошим не закончился и не принёс ведьмаку ничего, кроме боли, уязвлённой гордости и шрама на лице.

Мисселина же была другой. Она была полной противоположностью той девушки, не похожая на неё ни внешне, ни характером, ни даже взглядами на жизнь. Мисселина - храбрая и волевая, невероятно заботливая, добрая и понимающая. Да, порой она вредная, упёртая, колкая и даже грубая… Но это не меняло того факта, что для Эскеля именно эта девушка стала не просто объектом желания. Ведьмак чувствовал, что их связывала крепкая дружба и взаимная привязанность. А ещё между ними было доверие - то самое, которого напрочь были лишены отношения с той девушкой.

— Они очень разные, — наконец произнёс Эскель, и снова посмотрел на Весемира. — Я на всё готов ради неё. Тогда этого не было.

— Значит, сделай всё, чтобы эта девушка… — старый ведьмак кивнул на хохочущую от какой-то шутки Мисселину. — Чтобы она была счастлива. Не обижай её, будь добр к ней… Такое сердце, как у твоей девы, заслуживает света и любви.

— Я думал, ты скажешь что-то другое, — горько усмехнулся Эскель.

— Ты знаешь, что, — покачал головой Весемир. — Люди… они как мотыльки - их жизнь коротка, они быстро сгорают, а их лучшее время - это молодость.

Эскель молча покачал головой. Он понял намёк, и был в корне не согласен с наставником. Мужчина повёл плечом, и снова перевёл взгляд на Мисселину. Теперь она просто стояла, сложив руки на бёдрах, и о чём-то болтала с Геральтом, время от времени смеясь и поправляя ворот куртки.

— Я бы никогда её не разлюбил, — вдруг произнёс Эскель. — Даже когда она состарится, даже если умрёт раньше меня… я хочу быть с ней.

— Но сможешь ли ты остаться прежним после того, как она уйдёт? — покачал головой Весемир. — После всего пережитого с ней? После всех этих лет, ты будешь её любить?

Эскель сжал перила балкона. Они оба знали ответ.

— Всегда, — шепнул он. Снова послышался тяжёлый вздох, и крепкая отческая рука легла на плечо ведьмака.

— Тогда больше не томи себя и её. Дай этой девушке то, чего она давно хочет.

Коротко кивнув, Эскель покинул балкон. Мужчина ещё раз обернулся на наставника - тот всё ещё смотрел вниз, на тренирующихся… и на его лице застыла лёгкая улыбка.

***

Некоторое время спустя Мисселина прогуливалась с Геральтом по крепостным стенам, откуда открывался прекрасный вид на долину, озеро и леса, окружающие Каэр Морхен. Девушка не сводила взгляда с белоснежных дебрей, и куталась в свою куртку, что плохо спасала от ветра, гулявшего над замком. А ещё она старалась сделать вид, что не замечает с какими вниманием смотрит на неё Геральт, и что не знает, о чём хочет поговорить беловолосый ведьмак.

Конечно же, Геральта волновала Цири. А следовательно, его волновало и происшествие с Мисселиной в Оксенфурте, о котором ведьмак точно знал - это было более, чем очевидно. Именно поэтому он и увёл её гулять по стенам, подальше от ушей Ламберта и Койона. Мисселина его совершенно не осуждала - она сделала бы то же самое, окажись она на месте Геральта. Но и разговор не собиралась начинать.

Первым сдался Геральт. Поведя плечами, ведьмак легко придержал Мисселину за плечо и, развернув к себе, заглянул прямо в глаза.

— Нам нужно поговорить.

— Хорошо, — кивнула девушка и слегка отстранилась. — Что тебя интересует?

— Та женщина, которая тебя тогда ранила… Мне Лютик рассказал, — быстро добавил Геральт, встретившись с вопросительным взглядом Мисселины. — Кем она была?

— Монахиней. Хотя я в этом не уверена, — Мисселина пожала плечами. — Она представлялась Игрэйн. Кожа тёмная, глаза карие… на руках татуировки.

— Хм-м… — ведьмак задумчиво потёр подбородок. — Возможно, это твоя монахиня - зерриканка. И к тому же, наёмная убийца… У тебя ведь остался…?

— Если ты о куске её ножа, что торчал во мне, то да. Он у меня в сумке.

— Покажешь? — Мисселина молчаливо кивнула в ответ, и ведьмак сокрущённо усмехнулся. — Хорошо. Это… очень поможет.