Как ей повезло, пронеслось в голове у Мисселины. У Цири разум ребёнка, она не влюбляется в мужиков, которые старше её на три четверти века. У Цири нет таких проблем, вроде и ничтожно мелких, но таких… таких болящих. И эти мужики Цири не отвергают.

Как же хотелось провалиться под землю. Зачем она вообще спросила? Дура, дура! Как она теперь будет в глаза ему смотреть? Как боги мозга не дали, так дали язык…

Мисселина снова легла в кровать. Теперь-то она точно не уснёт.

***

Эскель не возвращался вниз. Пить не хотелось, говорить с парнями не хотелось. Ничего не хотелось. Хотелось только вернуться к той двери, за которой спала Цири, а рядом стояла Мисселина. Его Мисселина, для которой он должен был стать наставником, отцом… а вышло по-другому. Он действительно хотел вернуться и хоть раз сделать так, как хочется, а не так, как нужно.

Но Мисселина – девочка. Шестнадцать лет… для него она ещё ребёнок. Дитя в обличии женщины исключительной красоты. Но о чём думают девушки в её возрасте? Она грёзит прекрасными рыцарями из Виковаро, шелками и магией, но никак не ведьмаком, что пропах кровью и смертью. Какой же ошибкой было забирать её только сейчас, когда его дитя-неожиданность уже не дитя, а цветущая молодая девушка.

И всё же он хотел знать её, во всех смыслах. Он не обманывал себя в том, что хочет её. Он хочет утешить ее, услышать её смех. Хочет, чтобы она пришла к нему по доброй воле, не тая от него своих радостей, горестей и желаний. Рот Эскеля скривился в горькой улыбке. А еще он хочет стать красавчиком, как Койон, и обаятельным, как Геральт – да только что проку.

Он снова перевернулся на другой бок. О сне можно было и не мечтать – слишком уж неожиданно всё произошло сегодня. И Эскель устал – на охоте, от водки и от того, что он оказался тем ещё идиотом. Идиотом со стрёмной рожей.

***

Мисселина проснулась от того, что Цири забросила на неё ногу, в очаге погас огонь, а в дверь настойчиво стучались. Девушка осторожно встала, чтобы не разбудить спящую девочку, натянула штаны и открыла дверь. На пороге стояли неловко переминающиеся с ноги на ногу Геральт и Ламберт.

— Что такое? — спросила она. Мужчины переглянулись.

— Мы… мы хотели извиниться, — пожал плечами Геральт. — За вчерашнее…

— За то, что откровенно обсуждали мою внешность? — они кивнули, и девушка вздохнула. — О, святой Лебеда… всё в порядке.

— Ну, раз так… буди Цири. Пора начинать тренировки! — к Ламберту вернулся свойственный ему тон. — За работу!

Они отошли, и Мисселина закрыла дверь. Подошла к Цири и потормошила за плечико. Девочка чихнула и проснулась. Недоумённо посмотрела на Мисселину и потёрла глаза, зевая.

— Вставай, Цири, — Мисселина посадила девочку в постели. — Вставай, скоро у тебя начинаются тренировки.

— У-у-у…

Оставив Цири продирать глаза, Мисселина посмотрела на одежу девочки. Ну, это точно уже не годно: просторное платьице, серо-голубой кафтанчик, льняная рубашка и шерстяная блузка, напоминавшая хламиду. Девушка чуть не застонала от ужаса. Что же делать? Она и не представляет, что можно сделать с одеждой Цири! Ладно, нужно будет что-то придумать. А пока дадим девочки что-то из своего.

— Цири, иди сюда, — девочка подошла к Мисселине. Та протянула малышке самые короткие штаны, которые она носила ещё очень давно, будучи примерно того же возраста… зачем Мисселина брала их в Каэр Морхен? Наверное, за этим.

Цири натянула штанишки, затем свои сапожки, но осталась без курточки. Мисселина вздохнула.

— Надеюсь, наши ведьмаки оценят женские старания… ладно, пошли, Цири.

Они вышли из комнаты и спустились вниз. Спустились последними, но не опоздавшими: ведьмаки только доварили овсянку, которую они ели обычно по утрам. Весемир за что-то отчитывал Геральта, Ламберта и Эскеля, Койон же делал вид, что его здесь нет и решил заняться благотворительным делом: налил каши в каждую тарелку. Увидев девочек, он одёрнул всех.

— Доброе утро, — поздоровалась Мисселина, сев за стол. Цири плюхнулась рядом с ней и посмотрела на кашу.

— Доброе, — ответил Весемир, бросив ещё один уничтожающий взгляд на троих ведьмаков. Подумать только! Грозные охотники на чудовищ пристыженно смотрели в пол, как провинившиеся дети. — Вы должны тренировать девочек, а не надираться каждый вечер.

— Так и будем делать, — кивнул Геральт, и все сели по местам. Ведьмаки ели кашу, перекидываясь малозначительными и банальными фразами.

— Кстати, я сегодня хочу сгонять на рыбалку, — начал Ламберт, и его взгляд упёрся в Мисселину. — Мисселина, хочешь со мной?

— С чего бы? — девушка подула на кашу, и ведьмак пожал плечами.

— Поможешь со снастями. Пусть Цири сегодня начнёт догонять тебя, — он развёл руками. — Заодно и окрестности изучишь. Эскель, отпустишь деву со мной?

— Пожалуй, — наставник Мисселины пожал плечами. — Только верни мне её в целости.

— И волос с головы не упадёт, — заверил его Ламберт. — Ты закончила? — девушка кивнула. — Хорошо. Возьми меч и дуй вниз.

Мисселина опять кивнула и вернулась в свою комнату. Делала всё оперативно: взяла меч, набросила куртку и спустилась вниз. В зале было уже пусто: все разошлись по делам. Девушка пожала плечами и вышла во двор. Послышался звон мечей: Эскель и Койон снова тренировались. Ламберт же ждал её немного поодаль.

— Ну, пошли, — они двинулись не к воротам, а к стене, в которой была огромная дыра. В неё легко и лошадь проскочит, подумалось Мисселине.

— А как долго здесь эта дыра?

— Давно, — ответил Ламберт. — Весемир хотел залатать. Но мне она ничем не мешает. Можно срезать дорогу к озеру.

— Кстати, об этом, — Ламберт обернулся. — Почему ты не взял снастей?

— Я ими не пользуюсь, — пожал плечами ведьмак. — У меня есть бомбы. Бросаешь в воду, а потом вылавливаешь всё, что всплывёт. В этом и весь принцип.

— Оу. Знаешь, это многое объясняет.

— Ага.

Какое-то время они шли молча, и Мисселина наслаждалась живописными видами на долину. С балкона всё казалось не таким: здесь, среди вечнозелёных елей, сосен и других деревьев, что уже давно потеряли листву. Декабрь начинался почти так, как она себе представляла: после пурги снег был всюду, но его было мало. Он покрывал ветви деревьев, лежал на дороге, скрипя под сапогами. Она взглянула наверх: снег всё ещё сыпался, но это было так красиво, так… волшебно, что ли. Ей определённо нравилось жить в Каэр Морхене, среди этой дикой красоты… интересно, а как тут летом?

Крем глаза Мисселина увидела озеро. Удивительно, как оно не замёрзло после метели этой ночью? Мелкие ручейки, водопады рядом с тропой – они покрылись тонкой корочкой льда. Выходит, не так уж и холодно ночью было? Да и утро сегодня теплее, чем обычно.

А снег падал и падал. Мисселина улыбнулась и высунула язык, стараясь поймать им снежинки. Ламберт обернулся и в недоумении посмотрел на неё.

— Что это ты делаешь?

— Снезинки ловлю, — ответила она, следя за снежинками и не пряча языка. Ведьмак пожал плечами… и тоже высунул язык.

— О-о-о! Поймал! — воскликнул он. Так и шли, ловля снежинки и радуясь совершенно по-детски. Когда спустились ниже, они во всю хохотали, не боясь распугать всё живое в округе.

Вдруг девушке пришла дурацкая, но очень весёлая на её взгляд, идея. Подождав, пока Ламберт обгонит её, она схватила руками ком снега. Холод обжёг её руки, но девушка всё же слепила снежный шарик и, выждав момент, бросила им в Ламберта. Снежок прилетел прямо между лопаток ведьмака, и тот дёрнулся от неожиданности. Обернулся к ней и, недолго думая, и сам слепил снежок. Девушка успела спрятаться за деревом, и снежок Ламберта пролетел мимо. Мисселина слепила новый комочек, и тот прилетел прямо за шиворот ведьмаку, который наклонился, загребая ещё снега. Мужчина обижено взвыл.

— Ну, ты у меня сейчас получишь! — Ламберт быстро подбежал к Мисселине и, сгребая её в охапку, бросил прямо в сугроб и плюхнулся рядом. Двоица засмеялась. — Ох, ну и холод! Вставай, мы должны продолжить путь к хатке!