К эндопсихике А. Ф. Лазурский относил «прирожденную основу» личности, включающую темперамент, характер, умственную одаренность и ряд психофизиологических особенностей; она вполне отождествляется с «нервно-психической организацией».

Под экзопсихикой А. Ф. Лазурский понимал систему психических отношений к внешнему миру, относительно более подверженных внешним воздействиям. Экзопроявления всецело сводятся к отпечатку, накладываемому на человека воспитанием и внешней средой, который может отличаться такой же прочностью, как и эндопсихика.

Эндо- и экзопсихика в понимании Лазурского в принципе применимы к общей психологии и к психопатологии, в которой рассматриваются, соответственно, феномены эндо- и экзогенных (в современном понимании – психогенных) расстройств. Данное разделение характеризует этиологию психических расстройств. На наш взгляд, понятия эндо- и экзопсихического в общей психологии и, соответственно, эндо- и экзогенного (включая психогенного) в психиатрии не утратили своего значения до настоящего времени. При объяснении причин поведения личности в рамках общей психологии представления Лазурского, по-видимому, незаслуженно забыты.

Развивая концепцию А. Ф. Лазурского, В. Н. Мясищев рассматривал психические расстройства (неврозы) как «болезненно нарушенные отношения», т. е. понимал их этиологию как психогенную, или, по А. Ф. Лазурскому, как имеющих причину в экзопсихике. Данные нарушения касаются таких свойств отношений, как активность, избирательность и осознанность. Одним из достоинств теории В. Н. Мясищева является то, что в ней «общая психология личности связана с психопатологией личности; последняя долгое время рассматривалась как изолированная часть практики» (для психогенных расстройств. – А. С.) (Абульханова-Славская, 1997, с. 319–320).

В. Н. Мясищев (1995) связывал врожденные аномалии развития, прежде всего, с поражением органического субстрата. Эндогенные расстройства (шизофрению, маниакально-депрессивный психоз), а также эпилепсию он считал органически обусловленными. В современной психиатрии термин «эндогенный» связывается с происхождением психозов (не как реакций на сильный стресс, а как длительных, присущих данному человеку психических расстройств, не обязательно связанных с внутренним биологическим субстратом) и противопоставляется расстройствам «психогенным» (т. е. обусловленным социально-психологическими факторами) и «экзогенным» – возникшим вследствие таких органических причин, как черепно-мозговые травмы, воздействие алкоголя, наркотиков и др.

Понятие «эндогенный» было введено в 1892 г. немецким ученым Мебиусом в русле учения о вырождении. Сам Мебиус в это понятие вкладывал смысл характеристики «вырождения» (дегенерации) человека. С середины xix до первой трети xx в. концепции вырождения придерживались многие известные европейские психиатры, в том числе и в России (Б. Морель, Дж. Модсли, П. Мебиус, М. Нордау, С. С. Корсаков, В. А. Мошков, В. П. Осипов, И. А. Сикорский и др.).

Понятия эндогенного (эндопсихического), экзогенного (экзопсихического) и связанного с ними представления о «вырождении» в историческом плане существенны для нашего исследования. В учении о «вырождении» в европейской науке впервые была предпринята попытка целостного понимания человека как неразрывного единства его биологического, психического и нравственного содержания.

Концепция «вырождения» в условиях все нарастающей специализации современной науки ценна, прежде всего, тем, что она отражает внутренне взаимосвязанный, целостный процесс нарастания различных патологических изменений в человеке – биологических, психических, социально-нравственных и др. Был накоплен достаточно убедительный эмпирический материал, свидетельствующий в пользу ее релевантности (см.: Осипов, 1923).

Учение о вырождении основывалось на анамнестических и генеалогических данных о нарастании интенсивности и количества признаков психической и биологической патологии, а также социально-нравственных отклонений из поколения в поколение при наличии у членов семей определенных психобиологических расстройств или средовых (как социальных, так и природно-биологических) патогенных условий жизни (Morel, 1857, 1860; Осипов, 1923).

Нельзя сказать, что в науке предпринимались сколько-нибудь серьезные попытки опровержения этой концепции. В связи с бурным развитием как классической, так и молекулярной генетики она была постепенно и незаметно «вытеснена» на периферию науки сторонниками рассмотрения генетических проблем на более специализированном, генном и даже молекулярном уровне. С одной стороны, сейчас уже достаточно очевидно, что не существует, например, шизофрении, единственной причиной которой является та или иная органическая патология. С другой стороны, в своем стремлении к специализации наука ушла и от определенной возможности целостного рассмотрения бытия человека как физического, психического и вместе с тем нравственного существа.

Данные современных генеалогических исследований о повторяемости, но не нарастании определенных как патологических, так и иных признаков (например, одаренности) в последующих поколениях признаются некоторыми исследователями (Эфроимсон, 1998 и др.). Однако учение о вырождении как о целостном психобиологическом и социально-психологическом процессе оказалось основательно забытым. В частности, развитие генетики как биологической науки методологически переориентировало рассмотрение процесса биологического вырождения с целостного уровня на специфический, рассматривающий генеалогическое нарастание «частной» биологической патологии вне связи с целостными изменениями во всем организме человека. Современным напоминанием о концепции вырождения является представление о наследственно (биологически) обусловленных врожденных психоневрологических расстройствах (таких, как синдромы Марфана, Шерешевского и др.), а также представление об эндогенных психозах (шизофреническом, маниакально-депрессивном и психотических эпизодах генуинной эпилепсии).

По определению выдающегося отечественного психиатра В. П. Осипова, «психическими признаками вырождения называются такие отклонения от нормальной душевной деятельности, которые присущи данному лицу с раннего возраста, входят в состав его личности, являясь выражением патологической организации его нервной системы» (1923, с. 543). В этом определении существенно представление о целостности процесса дегенерации всей психики, когда анализ отдельного признака вырождения показывает, «что он проистекает из болезненного состояния не только лишь интеллектуальных, эмоциональных или волевых процессов, но из поражения их в совокупности, с преобладанием одних над другими» (там же). Учение о вырождении в xix и начале xx в. развивалось как противопоставление учению о мономаниях или частичном помешательстве. Под мономаниями подразумевались главным образом болезненные состояния, сосредоточившиеся в одном психопатологическом симптоме, а именно в стойких болезненных идеях и влечениях, овладевших больным. В то время психиатрия допускала возможность развития такого моносимптома при сохранении человеком душевного здоровья в остальных аспектах.

Общим положением, выгодно отличающим сторонников концепции вырождения от сторонников учения о моносимптоме, является приверженность первых целостному пониманию психики человека. Анализ психопатологических проявлений показывает, что моносимптом является лишь одним из наиболее ярких проявлений нарушения душевного здоровья. Этот симптом «выражается наряду с целым рядом других, менее бросающихся в глаза симптомов, как существующих одновременно, так и присоединяющихся по мере дальнейшего течения и развития болезненного состояния» (Осипов, 1923, с. 544).

Б. Морель и его последователи отождествляли вырождение с «болезненными изменениями нормального человека» как нравственными («moral insanity» – моральное безумие), психическими, так и анатомо-физиологическими (Morel, 1857 и др.). В. П. Осипов в отличие от Мореля придерживался материалистической научной методологии и связывал процесс вырождения с биологической наследственностью. В то же время Осипов отмечал роль экзогенных причин (например, употребление алкоголя, морфия, кокаина; различные токсические воздействия) в возникновении признаков вырождения, а также указывал на определенную предрасполагающую роль воспитания (Осипов, 1923, с. 490, 494, 495). Л. С. Выготский подвергал справедливой критике понимание английскими сторонниками концепции вырождения «моральной дефективности» («moral insanity») как органического заболевания (Выготский, 1984, с. 150–152). Однако, на наш взгляд, в связи с указанными исследованиями В. П. Осипова правомерно предположить, что определенное воспитание может обусловливать достаточно устойчивое аморальное поведение и без «органической привязки», тем более, если оно осуществляется с раннего детства.